справки платные», после чего народ повалил потоком. Пришлось снять.
Наша комната ближе к выходу, поэтому к дверям иду я. На пороге стоит Сопля. Я, разумеется, удивлен.
— Том, можно тебя на минутку? Я выхожу на площадку.
— Ну?
Сопля мелко дрожит и теребит пальцы. Я подгоняю:
— Ну?
— Том… Ты, ты не мог бы мне одолжить денег?
— Чего-чего?
— Понимаешь, на Генерала нарвался. Он там в «скворечнике» гудит. Я как-то не отстегнул ему, он «счетчик» врубил. В общем, натекло.
Сопля смотрит в пол и говорит полушепотом.
— Да неужели? И каков же должок?
— Сто. Сто баксов.
— И где, сопливенький, я тебе их возьму? У меня, видишь ли, в денежнопечатной машине предохранители сгорели. Так что ничем помочь не могу.
— Том, у тебя же есть…
Я вспоминаю помахивание бумажкой перед носом Шурки и завистливый взгляд Сопли. Тьфу, мудозвон! Это я про себя. В кармашек надо было, да поглубже, чтобы никто и ничего.
— Есть, да не про твою честь. Отваливай, сопливый, пока еще раз по макушке не получил. Ты, сопливый, знаешь, что это за «бабки»? Это «бабки», на которые по твоей милости я в мен-товской влетел. И у тебя хватает борзоты сюда заруливать?
— Я верну, Том…
— Можешь не возвращать, потому что во ты их получишь, — демонстрирую я согнутую в локте руку. — Вали, убогий…
Я захожу в квартиру.
— Коля, кто там? — раздается голос матери.
— Ко мне.
Сопля придерживает двери.
— Погоди, Томик… У них… У них Васька.
Я притормаживаю.
— Что значит «у них»?
— Там, в «скворечнике». В подсобке. Генерал сказал, что, если через час деньги не принесу, они из Васьки девочку сделают.
Я замечаю, что Сопля плачет.
— Погоди, Сопля, может, на пушку берет?
— Они там пьяные все. Генерал совсем пробитый. Что у него на уме? Ваську жалко, изуродуют.
Сопля вытирает нос.
— Только бы эти баксы ему сунуть, чтоб отвязался… Там я отработаю. Мы с Васькой по ночам на заправке крутимся. За месяц верну, У меня сейчас нет, правда, Томик…
Я отворачиваюсь. Сопля продолжает шмыгать носом.
Докрутился. Довыпендривался. Человек без проблем. Граф Монте-Кристо.
— Понимаешь, Сопля, я на нары могу загреметь, если через пять дней деньги не принесу.
— Понимаю, Том. Может, еще достанем? Мне очень хочется улететь. От всех Генералов, Соплей, Небранских… Почему хотя бы на один вечер я не могу стать абсолютно беззаботным человеком? Почему Сопля притащился именно ко мне? Только потому, что я засветил деньги? Деньгами на рынке светят многие. Тот же Штанина или Рейган. Шел бы к ним.
Вряд ли Сопля вернет «бабки» через месяц. Я очень хочу, чтобы он сейчас исчез, растворился в подъезде. Зачем я открыл двери? Предупредил бы мать, что меня нет дома, и смотрел спокойно викторину.
Сопля не растворяется. Он ждет. А может, послать его? Это не мои проблемы. А Вагифчик как в воду глядел. Лучше все на виду оставлять. Они с девочками в подсобку полезут. Или с мальчиками…
Я ничего не хочу знать! Не хочу! Меня достали! От-ва-ли-те…
…Рука лезет в задний карман джинсов. Франклин уже не улыбается. Он потух. От-ва-ли-те…
— На! — Я резко протягиваю купюру Сопле. — Через месяц срок, иначе я сам из тебя девочку сделаю.
Сопля хватает деньги.
— Спасибо, Том. Я отдам, ты не волнуйся, ты человек, Том…
Я, не отвечая, с силой захлопываю дверь. Ах, как благородно, мистер Том! Ну, прямо д'Артаньян! Держи, Сопля, чего уж там. Тебе нужнее. Не стесняйся, не извиняйся…
Первым порывом было вернуться и отобрать деньги. Почему я должен идти на кичу из-за какого-то Сопли? Я ведь даже имени его не знаю — то ли Игорь, то ли Леха.
Ты дурак, Том. Дурак, каких поискать надо. Это ведь даже не твои, это товарища Небранского деньги. И что ты теперь этому товарищу заявишь? «Извините, но вашу сотню я отдал какому-то Сопле, чтобы его младшего брата не отодрали в „очко'“. На что» он ответит, что благородство — это похвально, но «вы ошиблись временем и местом, сейчас каждый за себя, поэтому ничем помочь не могу». Каждый свою судьбу выбирает сам. Банально, зато в точку! В очко!
Я падаю на диван. Ведущий викторины захлебывается от радости.
«Какой приз! Прекрасно, у вас сегодня, наверное, самый удачный день. Невероятно! Вы отгадали всю комбинацию. Такое бывает раз в сто лет!!! Вот приз от нашего спонсора, фирмы „Трансформатор- лэнд“! Чудесно! Прекрасно! О!»
Выигравший скромно жмется у микрофона. Интересно, сколько он отстегнет ведущему и тем ребяткам, что стоят за ним? Половину, как минимум. За то, что заранее знал эту комбинацию. Чтобы какой- то слесарь из Улан-Удэ получил нулевую «иномарку»? Это вы пенсионеркам слезливым показывайте… «Трансформатор-лэнд»!
А мне-то что? Ну, выиграл и выиграл. С подсказкой или нет, заплатит или не заплатит. Какая разница? Вам, мистер Том, какая разница? Завидно?
Дядя Сева запел.
Я закрываю глаза и вжимаюсь лицом в спинку дивана. Аэробика. Вилы. Вилы-ы-ы…
Припев
Ля-ля-фа…
Куплет седьмой
На рынок я пошел вечером следующего дня. Весь день я потратил на телефонные разговоры и беготню по знакомым. Как вы понимаете, с одной святой целью — одолжить. Но круг моих знакомых мало чем отличается от меня самого. А если отличается, то в худшую сторону. В «иномарках» никто не ездит, там даже обыкновенными отечественными «Жигулями» не светит. Никто не имеет счет в «Альфа-банке», никто не таскает в карманах зеленую наличность. Поэтому никто мне не одолжил. Поэтому мои надежды на счастливый исход с каждой минутой становятся все меньше и меньше.
Шурке я не звонил. Сто тысяч меня не устроят.
На рынке новость. Влетел Штанина. Не повезло. Рванул за бабулей в подъезд, а ее сын встречал. Штанина сейчас в больнице с переломами ребер и отбитой почкой. Одной рукой пристегнут наручниками к
