Тоха. Грицук, как и было условлено, изображал разборчивого покупателя, внимательно изучавшего ассортимент. В нужный момент он подаст условный сигнал, и две группы захвата ринутся в бой. В первую группу входили Андрей и Палыч, а во вторую — сам Тоха и Ермаков. Специально натасканных ребят из «Альф», «Бет» и подобных бой-формирований вызванивать не стали. Много чести для ларька. Это ж не село Первомайское, сами разберемся.
Входа в ларек Андрей не видел, ориентировался на Грицука, увлеченного изучением специальных крылышек на рекламе гигиенических средств для критических дней. Рисковый парень, до «стрелки» уже две минуты.
— Кажись, катят, — прищуриваясь, доложил Палыч. — Вон, видишь троицу? Похожи.
Участковый не ошибся. Тоха замахал крылышками, как сигнальщик на мачте. У окошка хлопцы не задержались, значит, прошли в дверь. Лиц Андрей разглядеть не успел, о чем, впрочем, не жалел. Не бабы.
— С Богом!
Он передернул затвор и, не пряча пистолет, побежал к избушке. Кто знает нынешних обморозков? Бывают такие, что сразу начинают поливать, не спросясь разрешения у старших. А пистолетом в руках народ нынче не удивишь.
Палыч, засовывая на ходу в карман пачку сигарет, чертыхаясь, засеменил следом.
У дверей столкнулись с Ермаком.
— Они?!
— А черт его…
— Входим?
— Нет, назад вернемся. В отдел.
Ермак дернул ручку, поднял пистолет.
— Руки в гору, шелудивые!!! Милиция!
Крайний шелудивый, имеющий комплекцию гориллы, нехотя обернулся.
— Ба, никак соседи? Ермак, кто ж так задерживает? Ты уже трижды покойник, га-га-га.
Андрей, стоявший рядом с Ермаковым, опустил пистолет.
— Витька?..
— Он самый, коллега. Вы кого тут ловите? Нас, что ли?
Влетел Палыч.
— Взяли?
Продавец скромно вставил слово:
— Ребята, тут тесно, вы бы шли на улицу, а?
— Сейчас тебя под лавку загоним! Сиди, не вякай!
Оперуполномоченный соседнего отдела милиции Витька Пахомов по кличке Пахом взял с витрины пачку «Кэмела» и, распечатав, выбил пару сигарет.
— Будете?
Ермак не отказался.
— Так в чем проблемы, мужики?
— Да вот, неувязочка, — влез в беседу Грицук. — 'ражданин ларечник обижается. Наехали.
— Этот, что ли? — кивнул Пахом на вжавшегося в прилавок продавца.
— Не… Це ж продавец.
Пахом повернулся к своим подельникам:
— Братва, покурите на улице, нам бы тут перетереть.
Два верзилы, которых, несмотря на кожаные пропитки, здорово выдавали лампасы, угрюмо вытолкнулись из ларька.
— Значит, это вы вчера на избушку накатили? — для приличия спросил Грицук.
— Не накатили, а предложили защиту и охрану. Это бандюги-уголовники накатывают. Ты следи за базаром.
Тоха, работавший в отделе не так давно и соседей еще не знавший, чуть растерялся. Инициативу взял на себя опытный Ермак.
— Не мути воду, Пахом. Чего ради вы на чужой земле охрану навязываете?
— Осади, Ермак. Кто это тебе сказал, что земля чужая? Ты карту-то купи. Наш это ларек, без вопросов. — Витька заломил пальцы в замысловатой фигуре.
— Ишь ты, обидели юродивого, отняли копеечку. Ты, наверное, с бодуна. Сколько себя помню, этот ларек мы тянули. В том году мужика здесь опустили, кто разбирался? До сих пор «глухарек». Кончай дурку играть.
— Мужика за задней стенкой опустили, верно, там ваша земля. А фасад, извини, наш. Тут граница как раз. Но где голова, там и жопа. Так что подвинься, Ермак. Ваш зам и так внаглую два года отсюда сосет. Пора и совесть знать.
Андрей, севший на коробку со «Сникерсами», глянул на Палыча. Вот она, разгадка великой тайны. Ментовская «крыша» — железная «крыша». Поэтому-то хозяин заяву и настрочил.
Палыч вздохнул и тоже покинул ларек.
— А теперь и вы решили присосаться? И как всегда без башки. Хоть бы хозяину сказали, что из ментуры. Прикинь, если бы мы тут друг друга перехлопали!
— Так мы ж сказали, — первый раз за время переговоров удивился Пахомов.
В дверь скромно и с опаской постучались.
— Можно? Извините, я опоздал. — На пороге возник маленький азербайджанец, хозяин ларька, и натянуто улыбнулся.
— Мамед, ты зачем в ментуру прибегал? Еще сотню сверху за моральный ущерб. Итого шестьсот.
Мамед с надеждой взглянул на Грицука. Вероятно, прежняя «крыша» снимала меньше.
— Не, это 'нилой базар, — почувствовал уверенность Тоха. — С какой стати?
— А с такой, что…
Пахом не успел заломить пальцы. Рычание мощных моторов заглушило голос, черный «джип» прижался хромированными дугами к окошку ларька, четко отдаваемые команды заполнили пространство.
Продавец сполз под прилавок.
Дверь, открывающаяся наружу, вылетела внутрь, снеся с ног маленького Мамеда, получившего как минимум сотрясение мозга.
Андрей, сидевший на «Сникерсе» рядом с выходом, заработал удар чем-то тяжелым и ужасно твердым. То ли приклад, то ли ботинок. Что принципиального значения уже не имело потому что хватило. Остаток еще не растворившегося в тумане сознания все же расслышал грозный приказ:
— Всем на пол!!! Отряд по борьбе с коррупцией!
«Слава Богу, свои, хоть пушку не отнимут…»
Через минуту сознание частично вернулось. Не исчезал звон из правого уха, но зрение функции выполняло. Оно показало Андрею душевную картинку.
Пахом и Ермак, скованные одними наручниками, ухитрились поместиться на площади в пол квадратного метра и лежали лицами вниз. Над ними, широко расставив ноги, словно пятнистый ягуар над задранными косулями, стоял невысокий человек-кубик с маской на мужественном лице. Мускулистые, накачанные на «Кетлере» руки сжимали автомат, а палец ждал приказа. Продавец и хозяин прилипли к дальней стенке ларька и по-прежнему виновато улыбались.
Второй человек-кубик, разумеется, в маске и с автоматом, контролировал Тоху, еще не вышедшего из оргазма, и Андрея, сидящего на полу и блаженно опершегося на стенку. Тоху и Андрея тоже блокировали наручниками.
В дверном просвете показались горизонтально направленные лампасы Палыча. То, что это были лампасы Палыча, а не соседей-коллег, Андрей понял по красно-коричневым ботинкам участкового инспектора. «Жалко мужика — почему-то подумал Андрей. — Вот уж совсем не по делу влип».
И наконец, в центре, на вертящемся стуле продавца, заседал прекрасно сложенный молодой
