— А мы… Не стыдно, Дыня?
— Очень.
— И мне. Вот, Дыня. Пусть теперь кто скажет, что мы обмороженные. У нас тоже сердце есть.
— Как бы.
— Что «как бы»?
— Ну, типа.
— Ну да.
Шурик Стрельцов приоткрыл дверь палаты, убедился, что посторонних нет, и зашел внутрь.
— Привет, Натка.
— Здравствуй, Саша. Наташа села на кровати.
— Да лежала бы…
— Надоело. Спасибо, что пришел.
— Брось ты. Вот тут тебе всякое… — Шурик поставил на тумбочку пакет с продуктами. — Что стряслось-то? Мотор опять?
— Как обычно. — Наташа кисло улыбнулась.
— Что говорят-то? Люди в белых халатах. Серьезно или глупости?
— Они ничего никогда не говорят.
— Ну, ты не кисни, Натах. Нормально все. Ол'райт.
— Наверное. Что новенького?
— Да, в общем, ничего. Маршируем помаленьку, к строевому смотру готовимся. Песню вот надо подобрать. Я предложил «Мальчик хочет в Тамбов», отказались, ритм не тот. Диван дуре одной чиню по вечерам.
— Зачем?
— Жалобу на меня накатала.
— Ты умеешь чинить диваны?
— Теперь умею. Там и не сложно вовсе оказалось.
В палату заглянула медсестра, убедилась, что все в порядке, и исчезла.
— Саш… Я очень устала от неопределенности. Я ведь все понимаю…
Шурик пересел на кровать и обнял Наташу.
— Перестань. У нас крутая медицина, вон Ельцину починили мотор, теперь с коррупцией борется, как миленький. И тебе починят.
— Я не Ельцин.
— Глупости. Ты будешь помирать, а все будут охать и ходить вокруг.
— У меня клиенты на этой неделе. Жалко.
— Давай адреса, я подстригу. У меня, правда, всего одна модель. Чтобы вшей не было. Наташка улыбнулась:
— Саш, ты добрый? Шурик пожал плечами:
— Не знаю. Вообще-то я обычный.
Еще минут десять они поболтали ни о чем.
— Ты извини, Нат, я с работы свалил, Глистопад и так каждый шаг пасет.
— Конечно, Саш. Спасибо тебе.
— Я еще приеду. Сколько ты пролежишь?
— С неделю точно.
— Ну, не скучай. — Шурик чмокнул Наташу в щеку.
— Подожди, Саш. Вспомнила случайно. Ты Дыню знаешь с нашего двора? Чудик такой толстый;
— Да как не знать?
— Может, лажа полная, но на всякий случай. Он на днях спрашивал, где гранату найти.
— У тебя спрашивал?
— Нет, у Гришки, у соседа моего. Хочет якобы «Аврору», поезд скоростной, рвануть.
— Ни фига ж себе. Террорист, что ли?
— Нет. Чтобы трупы обобрать. Пару раз пытался рельс сковырнуть, но что-то там не вышло. Теперь гранатой хочет. Он вообще-то придурок, любит насочинять.
— Я проверю, но, по-моему, ты права, это фигня полная. Когда он об этом рассказывал?
— Позавчера.
— Ладно, посмотрим. Спасибо. Да, если что подвезти надо, ты звони
— У меня все есть, Саша.
— Ну, пока.
— Пока.
Шурик вышел из палаты, пересек коридор и заглянул в помещение ординаторской. Врач сидел на диване, читал газету.
— Здравствуйте, я по поводу девушки из второй палаты. Скворцовой. Что там с ней?
— А кто вы?
— Знакомый. Учились вместе. Ну там любовь-морковь…
— Вообще-то, молодой человек…
— Да ладно, я ей не скажу. Мне бы знать, насколько серьезно.
Врач бросил на диван газету, взял со стола карточку.
— К сожалению, очень серьезно. У нее врожденное заболевание…
— Если можно, без терминов. Я все равно ничего не пойму.
— Нужна срочная операция, еще пара приступов и…
— Так сделайте.
— В нашей больнице нет таких специалистов, это могут сделать только в специализированной кардиологической клинике, да и то…
— Что?
— Такая операция очень дорого стоит.
— Сколько?
— Тысячи две минимум.
— Черт! Но почему? Молодая ж девчонка. Неужели врачи не люди?
— При чем здесь врачи? Они, кстати, тоже есть хотят, но дело не в них. Препараты, лекарства, оборудование…
— Понятно. А может, само заживет?
— Ох, молодой человек, само только в библейских историях заживает.
— Тоже верно. Спасибо, до свиданья. Шурик вернулся в коридор, грустно посмотрел на дверь палаты с номером «2».
«Да, Натаха, не прет тебе откровенно…»
«Памятник выполнен скульптором Фальконе при участии фирмы „Самсунг'“.
Гришка прочитал табличку перед «Медным всадником», почесал бритый затылок и взглянул на часы. Пора бы. Из каких соображений Гришка выбрал для встречи именно это место, он не знал и сам. Первое, что взбрело в голову.
К «Медному» подъехал свадебный эскорт. Толпа гостей сбилась в кучу и стала позировать фотографу. Женишок, напялив маску патриотизма, возложил цветочки, вернулся в лимузин, и свадьба покатила в кабак обмывать событие.
Гришка сел на металлическое ограждение. Вспомнил Ленку. Хорошо бы с ней так же. А все смотрели бы, завидовали… Кайф. А после в Париж, в свадебное путешествие. Эти вон, судя по «тачкам» и манерам, точно поедут. Помечтайте, юноша, помечтайте, глядишь, полегчает.
«Интересно, что там мне за халтуру предложат? Надеюсь, позавчерашний звонок — не розыгрыш. Мужик сказал, что работка с риском, разовая, но оплата щедрая. Хорошо бы. Сделал, получил, гуляй. Все остальное — не телефонный разговор. Верно. Я не против».
Гришка хотел было еще раз взглянуть на часы но в этот момент рядом с ним на ограду опустился лысоватый толстячок и тихо спросил:
