Он придвинул к себе стул, сел на него и выложил из кармана на стол пачку сигарет.
— Разрешите?
— Курите, мне-то что… — буркнул старик и вытер тыльной стороной ладони потный лоб. В это время в зале появился Марселини, держа в руках меню.
— Луи, позаботься, чтобы наши стаканы не пустовали, — сказал, улыбаясь, Байкинс. Он незаметно подмигнул ему и взял у него из рук меню.
— Мне яичницу с беконом, потом кофе, а для мистера Паркера бутылочку «Лорда Кальвера»…
— С чего это вдруг вы меня угощаете, сэр? Я, знаете ли, и сам могу… — попытался было возражать Паркер, но Марк замахал на него руками.
— Что вы, что вы, мистер Паркер. Вы должны выпить со мной. Разве миссис Флеминг не заслужила этого?
— А я со вчерашнего дня только и делаю, что оплакиваю умерших, сэр… — Он замотал головой и потянулся к пачке с сигаретами.
— Разрешите, сэр?
— Пожалуйста, мистер Паркинс, пожалуйста, не стесняйтесь. Так кого вы оплакиваете, если не секрет? У вас кто-то умер?
Паркер приподнял голову, пытаясь попристальнее разглядеть собеседника, но это у него не получилось. Глаза его застилали скупые мужские слезы.
— Сэр, вы не знали мисс Магду? Это дочь моей бывшей хозяйки, миссис Милтон. Она давно умерла, но сейчас, вот в это самое время ее дочери грозит еще более ужасная участь… Канальи! Я бы их всех передушил, если бы мог. Но я всего-навсего немощный старик.
— Миссис Милтон? — удивленно спросил Марк. — Это та самая графиня, которая живет в вашем доме на третьем этаже?
— Да, сэр… Мистер Милтон, мой покойный хозяин, женился на этой самой графине… и тогда все пошло кувырком… — Старик вдруг ненадолго замолчал, потом тяжко вздохнул: — И чего это я с вами разболтался, сэр? Не к добру это…
— Продолжайте, мистер Паркер, я весь внимание. Иногда, знаете ли, нужно облегчить душу.
И Паркер продолжал:
— Мы жили в Лас-Вегасе. Мистер Милтон владел несколькими игорными домами, отелями, саунами. Графиня пристрастилась к игре. Она до сих пор играет… Она, например, могла за одну ночь проиграть полумиллионное состояние, реже выигрывала. Мистер Милтон очень скоро разорился, выплачивая ее долги. Он любил ее безумно… — старик снова вздохнул, покачивая головой. — И погиб он так же нелепо: упал с лошади.
— Ну и что потом? — пытал его Марк, периодически подливая старику из бутылки. Сам он выпил только банку пива.
— Потом? — Паркер нахмурился.
— Да, потом… Что стало с Магдой?
— Это прелестное существо, как все молодые девушки, полюбила молодого банковского клерка… Но, увы, он был беден, и миссис Магда выдала ее за богатого итальянца с сомнительной репутацией. Но он снабжал тещу некоторыми суммами, благодаря чему она могла предаваться своей страсти и играть…
— Вы говорили, что она еще до сих пор играет? Значит, она богата?
— Она ежедневно, ровно в одиннадцать ночи, посещает клуб «Седьмое небо». А денежки у нее теперь водятся… У них с зятем какое-то общее дело. Правда, Магды давно уже нет на свете, но эта парочка до сих пор неразлучна…
— Почему вы больше не служите у миссис Милтон?
Паркер на некоторое время задумался. Пауза длилась не более минуты, и только после того, как старик опрокинул в себя полный стакан, он сказал:
— Провинился, вот меня и выгнали.
— Чем же вы провинились?
— Я помог Магде сбежать от мужа и доставил ее в то место, где было условленно встретиться с Майклом Арчибальдом… ну с тем самым молодым клерком, в которого влюбилась она…
При упоминании имени Арчибальда Марк вздрогнул, потом вскочил со стула с побелевшим лицом.
— Майкл Арчибальд? Не в Сан-Франциско ли он живет?
Паркер посмотрел на него с интересом.
— А вам какое дело, сэр. Никто на свете не должен знать, где он живет.
— И у него есть дочь, не так ли?
Байкинса била лихорадка. Он налил себе целый стакан вина и тут же его выпил.
— Дочь? Не знаю… ничего не знаю… А кто вы такой, собственно говоря? Ищейка поганая… Что вам от меня нужно?
— Меня зовут Марк Байкинс. Я работаю в «Сфинксе» у мистера Соммерса, и вы это прекрасно знаете! — трясущимися руками он вынул сигарету и стал с жадностью ее раскуривать. Мысли его путались. Неужели это совпадение? Мало ли людей с таким именем… но старик в начале их беседы что-то сболтнул о дочери Магды, которой грозит нечто более ужасное, чем смерть… Да-да, именно так он и сказал! 'А сейчас ее дочери грозит еще более ужасная смерть!”
— Мистер Паркер, вы мне уже многое рассказали, так что давайте дальше. Не тяните. Скажите, кому грозит опасность более ужасная, чем смерть? О какой девушке вы говорили? Я ведь все равно от вас не отстану! Ну!
— Мистер Байкинс! Есть вещи, которые опасно знать… Я больше вам ничего не скажу. Я и так слишком много наболтал. И еще: не советую вам появляться на нашей улице, если не хотите получить пулю в живот.
— А кого мне опасаться. Уж не мистера ли Гобби? Бармена из ресторана? — спросил он, ухмыляясь.
— А хотя бы и его. На его совести немало трупов. Этот бандит на все способен.
— Он человек Финелли? — тихо спросил Марк, подливая виски в стакан Паркера. Он опасался, что больше ничего не вытянет из пьяного старика, поэтому сильно нервничал.
— Финелли? Вы знаете Луиджи Финелли? — спросил Паркер. — Так это же мой хозяин, босс, в его доме служу я, сэр… И это такой человек, который шутить с собой не позволит. Берегитесь его, сэр!
— Магда была его женой? Не так ли, Паркер?
— Ну, у него была потом еще одна… и она тоже скончалась, родив ему девочку… Эта девочка теперь выросла и стала настоящей ведьмой. Боже мой!
— Ее зовут Леди Джен?
— Ее зовут Джина, но мать действительно была у нее «леди». Она была англичанка, ее предки были знатного рода… Как видите, у моего хозяина какое-то странное пристрастие к аристократическому происхождению… — Он хихикнул, потом вдруг резко уронил голову на стол и замер.
Дошел, — подумал Марк с огорчением. Больше ничего из него не вытянуть. Он позвал старика несколько раз по имени, но тот был мертвецки пьян и ничего не слышал.
Надо немедленно встретиться с Эрлом и все ему рассказать. Любопытные вещи я узнал от старика, — и с этой мыслью он быстро поднялся, рассчитался с Марсилини и буквально выбежал из ресторана.
Нэнси с утра сделала несколько попыток связаться с Луиджи Финелли по телефону и наконец получила следующее сообщение: 'Мистер Финелли в настоящий момент отсутствует в Нью-Йорке… Что ему передать, когда он возвратится?”
С Нэнси разговаривала женщина, по-видимому, молодая, с очень кротким и нежным голосом. Нэнси спросила ее, когда мистер Финелли возвратится, на что та ответила так же спокойно и вежливо: «Дня через два-три… Не скажет ли она, с кем разговаривает?» Но Нэнси поблагодарила девушку и повесила трубку.
Когда Соммерс возвратился в контору из главного управления полиции, Нэнси доложила ему об этом разговоре. Соммерс долго сидел молча, потом с украдкой взглянул на нее.
