Мамма прыснула, прикрыв рот толстой рукой:
— Ха!
— Я говорю правду.
Мамма сразу посерьезнела.
— В таком случае, ты глупец. Для этого и существуют молодые женщины. Этим занимался Токо с твоей женой, и Моран тоже. Весь город говорил об этом.
Кейд мгновенно вспотел.
— Ты знаешь это наверняка, Мамма?
Толстуха покачала головой.
— В постели я их не видела. Но я женщина и тоже когда-то была молодой. Это я запросто могу определить. У тебя не будет черных кругов под глазами от того, что ты жаришь рыбу. но что делаешь здесь ты? Мы с Сэлом надеялись, что к этому времени ты будешь очень далеко от нас.
У Кейда сразу все заболело. «Полный покой», так приказали ему медики.
— Я бросил якорь в реке, — объяснил он ей. — Сейчас направляюсь в Бараторий Бэй, и мне нужно горючее.
— Обожди, — спокойно сказала она. — Жди здесь, я пришлю Сэла.
Кейд наблюдал, как толстуха, переваливаясь как утка, пересекла кухню и исчезла за вращающейся дверью. Салваторы были полуграмотными, невежественными людьми, но для него они были «своими». В их дружбе не было расчетов и меркантилизма. Уж если ты к ним хорошо относишься, то и они платят тебе той же монетой. Шарканье чьих-то ног по траве привлекло внимание Кейда, и он быстро попятился в густую тень подальше от света, струящегося из открытой кухонной двери.
Смехотворно маленькая головка Сквида нелепо тряслась, когда он вглядывался в темноту, подкрадываясь вдоль боковой стенки старого ресторана. Кейда вновь замутило, когда он вытаскивал пистолет. Сквид уже сворачивал за угол, принюхиваясь вроде охотничьего пса, выслеживающего дичь… Кейд попытался углубиться в тень еще дальше, но сделал неловкое движение и ударился правой ногой о ящик с пустыми бутылками. Пытаясь не упасть, он сбил всю пирамиду, которая со звоном и грохотом обрушилась вниз.
Сквид змеей проскользнул на звук.
— Эй, кто это там скрывается?
Ладони Кейда стали мокрыми от пота. Ему ничего не стоило прикончить Сквида, но что потом? Еще неизвестно, удастся ли Токо приклеить ему убийство Лейвела, но в отношении Сквида никаких сомнений не будет. Хладнокровное убийство Сквида могло означать только одно… Сквид сделал еще один шаг вперед. Когда он опознал Кейда, в уголках его рта показалась слюна.
— Так ты вернулся? Токо догадлив… Иди посмотри, чего это так Мамма волнуется, сказал он мне, и вот ты здесь, — он протянул к Кейду свою огромную лапу. — Тебе несдобровать, Кейд, тебе не следовало этого делать. Не следовало убивать Джо. Токо сказал мне, что если я тебя найду, то могу позабавиться на всю катушку без ограничений и фантазии. — Глаза гиганта зловеще поблескивали при свете звезд. — Ударь… Ударь меня пистолетом, тогда я ударю тебя в ответ. — Корявые пальцы Сквида почти ласково дотронулись до его лица — настойчивые, молящие, требующие. — Ну, давай же! Ударь меня!
Кейд поднял было пистолет, но в это время Сэл открыл дверь кухни и подошел к тому месту, где стояли они со Сквидом. Пожилой португалец был такого же роста, что и Сквид, но потяжелее фунтов на пятьдесят. Он схватил Сквида за плечо и повернул к себе лицом с такой же легкостью, как он вращал стаканы под краном мойки в своем баре.
Если Сэл был возбужден, он не разделял слова, выпаливая их на одном дыхании:
— Проклятый-всюду-сующий-нос-мошенник! — бочкообразная грудь Сэла наступала на противника. — Твой-сукин-сын-Токо-и-ты! — он передохнул и продолжил уже спокойнее: — Токо заметил, что Мамма мне что-то шепнула. Он сразу догадался, что меня кто-то вызывает, и отправил разнюхать в чем дело, так?
У Сквида был такой вид, будто он вот-вот расплачется.
— Не лезь в это дело, Сэл.
— Никак ты собрался меня учить, подонок!
Сэл сжал пальцы в кулак и двинул его вперед, скорее толкнул, нежели ударил Сквида. Послышался глухой звук, когда его кулак пришел в соприкосновение с челюстью Сквида. Несколько секунд тот удерживался на ногах, после чего рухнул на землю.
Сэл извиняющемся тоном заметил:
— Старею… Было время, когда я сворачивал челюсть одним мизинцем.
Веселье в баре продолжалось. Кейд с наслаждением вдыхал запах апельсиновых деревьев, к которому примешивался запах чеснока и оливкового масла с кухни. Звезды вроде бы заблестели еще ярче. На дальнем берегу реки появились первые белые лучи луны над устричными отмелями. Он сунул пистолет в карман.
— Спасибо.
— Ерунда! — отмахнулся Сэл. Затем его гудящий бас снизился до шепота: — Мамма говорит, что тебе нужен бензин. У меня его сколько угодно. Бери сколько нужно и даром. — Он снял свой белый фартук, залитый пивом, и бросил его на пустые ящики. — Ты наш друг. Сейчас я пригоню свою лодку и скажу тебе, где она. — Потом он сунул Кейду бутылку апельсинового вина. — Но сперва разделайся с бутылочкой. Мамма утверждает, что тебе надо выпить.
Бутылка была ледяной. Кейду захотелось одновременно и прослезиться, и засмеяться. Ему казалось, что с его плеч свалилась непосильная тяжесть. Открыв бутылку, он с наслаждением сделал из нее приличный глоток.
— Это за тебя и за Мамму!
— Твое здоровье, — церемонно ответил Сэл.
Дитя воды
Утром шел дождь, с полудня было нестерпимо жарко, лишь кое-где небеса делали намеки на легкие облачка. За исключением далекого дымка торгового судна, вся линия горизонта до самой Тампы или, возможно, до Мартиники или Гондураса, насколько видел Кейд, представляла собой пустыню зеленоватого стекла, разрезаемого судном и взбиваемого сзади в белую пену двумя мощными винтами. Да, он приобрел чудесное суденышко. Оно радовало его. Если и дальше идти на такой же скорости, то к середине дня они достигнут Гранд Терр Айленд и Гранд Пасс, а к вечеру будут на его земле, на Баратория Бэй. Сэл настоял на том, чтобы он простоял на якоре до рассвета. Теперь он был рад, что прислушался к совету друга. Залив был капризным, к нему нельзя было наплевательски относиться. Человеку требовалась свежая голова, зоркий глаз и крепкие руки.
Кейд вырос на воде. Он не боялся ее, но уважал. Акулы и крабы жирели, поедая беспечных моряков, которые презрительно называли залив мельничным прудом с соленой водой. Огромные испанские армады, бороздившие воды залива, разбрасывались как щепки по его поверхности и теряли награбленное золото от острова Падре де Бийза до пролива Юкатан.
В начале первого улыбающаяся Мими высунула голову из кабины. Ее шикарные волосы были затянуты сзади лентой в «конский хвост».
— Как следует говорить, «завтрак сервирован»?
— Отлично сказано.
Мими была довольна своей только что приобретенной звучной фразой. Широко улыбнувшись, она произнесла старую, чем-то ей полюбившуюся фразу:
— Тогда входите и получите. Или же вы предпочитаете кушать с подноса?
Кейд быстро обмозговал ситуацию. Они находились далеко от корабельных путей. Сцена с Джанис и Мораном будет явно неприятной. Ему грозили, его избили, подставили под удар, сфабриковав против него ложное обвинение в убийстве. Мими была единственным светлым пятном после его возвращения домой.
