«Вот и все, – подумал Роланд, – наши пять минут позади». Он посмотрел на дымящийся ствол револьвера, бросил его в кобуру. Одна за другой замолкали сирены других валяющихся за земле роботов.
Залия завороженно смотрела на него.
– Роланд!
– Да, Залия.
– С ними покончено? С ними действительно покончено? Действительно?
– Да, – кивнул Роланд. – Я насчитал шестьдесят одного, и все они лежат здесь, на дороге или в нашем кювете.
Несколько мгновений Залия переваривала его слова, а потом удивила стрелка, который уже редко чему удивлялся. Бросилась к нему на шею, прижалась всем телом и начала покрывать лицо страстными, голодными поцелуями. Какое-то время Роланд их терпел, потом отстранил ее. Подкатывала тошнота. Чувство ненужности. Ощущение, что он может выигрывать такие вот битвы целую вечность, теряя палец здесь, глаз – там, может, что-то еще, но после каждой битвы расстояние до Темной Башни чуть увеличивается, вместо того, чтобы сокращаться. И все это время сухой скрут будет подбираться к его сердцу.
«Прекрати, – сказал он себе. – Это чушь, и ты это знаешь».
– Они пошлют новых, Роланд? – спросила Роза.
– Возможно, других у них и нет, – ответил стрелок. – А если и пошлют, то их определенно будет меньше. И теперь вы знаете, как их убивать, не так ли?
– Да, – и она хищно улыбнулась. А ее глаза обещали ему нечто большее, чем поцелуи, если будет на то его желание.
– Иди к реке, – он улыбнулся Розе. – Ты и Залия. Скажите остальным, что можно возвращаться. Леди Ориса в этот день помогла Калье. И роду Эльда тоже.
– А сам ты не пойдешь? – спросила Залия. Она отступила на шаг, ее щеки пылали. – Ты не пойдешь, чтобы они могли поблагодарить тебя?
– Может, позже, и тогда они поблагодарят нас всех, – ответил Роланд. – А сейчас нам надо поговорить ан-тет. Мальчик пережил сильное потрясение, ты понимаешь.
– Да, – кивнула Роза. – Да, хорошо. Пойдем, Зи, – она взяла Залию за руку. – Помоги мне принести радостную весть.
Обе женщины пересекли дорогу, по широкой дуге обойдя окровавленные останки Бенни Слайтмана. Залия подумала, что осталась от него, в основном одежда, подумала о том, как будет горевать отец, и по ее телу пробежала дрожь.
Леди-сэй с ампутированными ногами находилась у дальнего конца окопа, разглядывала тела лежащих на дороге Волков. Обнаружила одного, с поврежденным, не отстреленным, сенсорным блоком. Руки Волка в зеленых перчатках подергивались. Роза и Залия наблюдали, как Сюзанна нашла увесистый булыжник и, хладнокровно опустила его на думающую шапочку. Волк тут же застыл. Низкое гудение, которое он издавал, оборвалось.
– Мы идем сказать остальным, Сюзанна, – обратилась к ней Роза. – Но прежде мы хотим сказать тебе, что ты потрудилась на славу. И мы тебя любим, будь уверена.
Залия кивнула.
– Мы говорим, спасибо тебе, Сюзанна из Нью-Йорка. Мы говорим тебе самое большое спасибо, какое только можно сказать.
– Ага, говорим, – согласилась Роза.
Леди-сэй посмотрела на них и сладко улыбнулась. На какое-то мгновение у Розалиты возникли сомнения, словно она увидела в этом темно-коричневом лице что-то такое, чего увидеть не ожидала. Увидела, к примеру, что Сюзанны Дин больше нет. Потом сомнение исчезло.
– Мы идем с хорошими вестями, Сюзанна.
– Я очень за вас рада, – ответила ей Миа, ничья дочь. – Приведите их назад как можно скорее. Скажите им, что опасность миновала, и пусть те, кто не поверит, сосчитают мертвых.
– У тебя промокли штанины, – заметила Залия.
Миа кивнула. Очередная схватка превратила живот в камень, но она не подала виду.
– Боюсь, это кровь, – она мотнула головой в сторону обезглавленной жены крупного ранчера. – Ее кровь.
Женщины, взявшись за руки, пошли по кукурузному полю. Миа наблюдала, как Роланд, Эдди и Джейк идут к ней. Это опасный момент. Но, может, и не очень опасный. Друзья Сюзанны еще не пришли в себя после боя. Если они и заметят, что она не такая, как всегда, то подумают, что причина тому – схватка с Волками.
Она понимала, что главное для нее – дождаться удобного момента. Дождаться… и улизнуть. А пока не оставалось ничего другого, как держаться, не подавать вида, что у нее начались схватки.
«Они узнают, куда ты пошла», – прошептал голос. Не в голове – в животе. Голос малого. И голос говорил правду.
«Возьми с собой шар, – добавил голос. – Возьми с собой шар, когда уйдешь. Не оставляй им дверь, через которую они смогут пойти за тобой».
Ага.
«Ругер» выплюнул пулю, и лошадь умерла.
От реки доносились радостные голоса: Залия и Роза принесли добрую весть. Потом в эти голоса ворвался горестный крик. Они сообщили и плохую весть.
Джейк Чеймберз сидел на колеса перевернутого фургона. Он уже снял упряжь с трех лошадей, которые не пострадали. Четвертая лежала с двумя переломанными ногами, пуская пену, прося мальчика облегчить ее страдания. Джейк выполнил ее просьбу. А теперь смотрел на останки своего мертвого друга. Кровь Бенни впиталась в дорожное покрытие. Рука лежала ладонью вверх, словно убитый мальчик хотел пожать руку Богу. Какому Богу? Согласно последним сведениям, комната на вершине Темной Башни пустовала.
С рисового поля леди Орисы донесся второй горестный крик. Когда кричал Слайтман, а когда Воун Эйзенхарт. С такого расстояния, думал Джейк, не отличить ранчера от бригадира ковбоев, работодателя от наемного работника. Это урок или одна видимость, как говаривала миссис Эйвери в старой доброй школе Пайпера, ложное свидетельство, кажущееся истинным?
Теперь дети и взрослые начали петь. Песню, похожую на ту, что спел Роланд в их первый вечер в Калле Брин Стерджис:
Вокруг горожан покачивались побеги риса, покачивались, словно танцевали, радуясь вместе с ними, танцуя, как танцевал Роланд при свете факелов. Некоторых малышей взрослые и подростки постарше несли на руках, и тоже качались из стороны в сторону в такт песне. «Мы все танцевали в это утро, – подумал Джейк. Он не знал, что хотел этим сказать, что чувствовал: это правда. – Мы танцевали. Единственный танец, который освоили. Бенни Слайтман? Умер танцуя. Как и сэй Эйзенхарт».
Роланд и Эдди направились к нему. Сюзанна тоже, но держалась позади, словно решила, что на какое-то время мальчики должны побыть с мальчиками, а девочки – им не мешать. Роланд курил. Джейк
