бодрствует тот самый монорельсовый поезд, о котором говорили древние в Речном Перекрестке. Блейн Моно – последний наземный компонент огромного компьютерного комплекса, расположенного под городом Лад. Блейн обещает отвезти путешественников на конечную станцию монорельсовой дороги… если они загадают ему загадку, которую от не сможет разгадать. В противном случае, говорит Блейн, поездка закончится их смертью.
Роланд спасает Джека, оставляя Тик-Така умирать, но Эндрю Шустрому удается избежать смерти. Полуослепшего, с жуткой раной на лице, его спасает Ричард Фаннин, который также называет себя Незнакомцем Вне Времени. Фаннин – демон, о котором предупреждал Роланда Уолтер.
Из умирающего города Лада путешественники уезжают на монорельсовом поезде. Тот факт, что мозговой центр, управляющий поездом – компьютер, расстояние до которого все увеличивается и увеличивается, не имеет ровно никакого значения. Розовая пуля несется по едва держащемуся на опорах рельсу со скоростью, превышающей восемьсот миль в час. Их единственный шанс выжить – загадать Блейну загадку, на которую компьютер не сможет найти ответ.
В первой части романа «Колдун и кристалл» Эдди загадывает компьютеру такую загадку, уничтожает Блейна уникальным оружием человека: алогичностью. Монорельсовый поезд останавливается на станции города, который в этом мире является аналогом города Топека, штат Канзас, нашего мира. Все население города уничтожила болезнь, прозванная «супергриппом». Они продолжают свой путь по Тропе луча (теперь она трансформируется в апокалиптическую версию автострады 70) и видят тревожные надписи. «ДА ЗДРАВСТВУЕТ АЛЫЙ КОРОЛЬ», – гласит одна. «БЕРЕГИСЬ ХОДЯЩЕГО ТРУПА», – предупреждает другая. И, как поймут проницательные читатели, имя у Ходячего Трупа очень уж созвучно с Ричардом Фаннином.
Рассказав своим друзьям историю Сюзан Дельгадо, Роланд вместе с ними подходит к дворцу из зеленого стекла, построенного поперек А-70, дворцу, напоминающего тот, что увидела Дороти Гейл в книге «Волшебник страны Оз». Но в тронном зале дворца они находят не Оза Великого и Ужасного, а Тик-Така, последнего беглеца из города Лада. Со смертью Тик-Така на сцену выходит настоящий Колдун. Давняя немезида Роланда, Мартен Броудклоук, известный в некоторых мирах, как Рэндолл Флэгг, в других, как Ричард Фаннин, в третьих, как Джон Фарсон (Добрый Человек»). Роланду и его друзьям не удается убить этого Мартина Броудклоука, который в последний раз просит их прекратить поиски Темной Башни («В меня он не выстрелит, старина. Ни на что, кроме осечки, не рассчитывай»), но они заставляют его бежать.
После того, как странники еще раз заглядывают в Магический кристалл и узнают ужасное: Роланд из Гилеада убил свою мать, решив, что это ведьма Риа, они опять переносятся в Срединный мир, на Тропу Луча. Они продолжают путь к намеченной цели, и мы встретимся с ними на первых страницах романа «Волки Кэллы».
«Краткое содержание» никоим образом не может служить адекватной заменой первых четырех книг цикла «Темная башня». Если вы не прочитали их до того, как взяли в руки эту книгу, убедительно прошу вас это сделать или отложить роман «Волки Кэллы» в сторону. Эти книги – части одного долгого повествования, и лучше прочитать его от начала и до конца, чем начинать посередине.
ПРОЛОГ
РУНТ[1]
Тиана облагодетельствовали (пусть и редко кто из фермеров употреблял такое слово) тремя участками земли: Речным полем, на котором его семья выращивала рис с незапамятных времен, Придорожным полем, где Джеффордсы долгие годы и поколения сажали свеклу, тыквы и пшеницу, и Сукиным сыном, неблагодарным участком земли, на котором росли только камни, мозоли и несбывшиеся надежды. Тиан был не первым Джеффордсом, решившим добиться какой-то отдачи от двадцати акров земли, расположенных за жилищем. Его дед, в остальном совершенно нормальный человек, пребывал в убеждении, что на Сукином сыне можно найти золото. Мать Тиана верила, что участок этот годится для выращивания порина, пряности, стоившей немалых денег. Тиан же зациклился на мадригале. Разумеется, на Сукином сыне мог расти мадригал. Должен расти. Он уже приобрел тысячу семян (и обошлись они ему в кругленькую сумму), которые теперь хранились под половицей в спальне. И до посева следующей весной оставалось только одно: подготовить землю на Сукином сыне. И задача эта была не из легких.
Клан Джеффордсов облагодетельствовали домашним скотом, в том числе тремя мулами, но только безумец мог попытаться использовать мула для вспашки Сукиного сына. Несчастная животина, на которую пал бы выбор, еще до полудня первого дня лежала бы на земле со сломанной ногой или до смерти зажаленная. Один из дядьев Туана несколько лет тому назад лишь чудом избежал такой участи. Он прибежал к жилищу, крича во весь голос, преследуемый пчелами-мутантами с жалами в ноготь длиной.
Они нашли то гнездо (точнее, гнездо нашел Энди, которому любые пчелы нипочем) и сожгли его керосином, но ведь могли быть другие. А еще были норы. Множество нор, и норы-то не сожжешь, не так ли? Нет, не сожжешь. Сукин сын находился, как говорили старики на «шатающейся земле», и норы там числом не уступали камням, не упоминая уже о по крайней мере одной пещере, выплевывающей отвратительный, дурно пахнущий воздух. Кто знал, какие демоны и злые духи обитали в ее черных глубинах?
И самые опасные норы находились не там, где их мог увидеть человек или мул. И не думайте, сэй, ни в коем разе. Ноголоматели всегда скрывались под островком сорняков или в высокой траве. Мул мог наступать на нору, раздавался бы хруст, словно сломалась ветвь в лесу, а через мгновение он уже лежал бы на боку, ощерив зубы, выкатив глаза, ржал в агонии, и не оставалось ничего другого, как избавить его от страданий. А домашний скот в Кэлла Брин Стурджис берегли и ценили, хотя и не отличался породой.
Поэтому Тиан запряг в плуг сестру. Почему нет? Тиа была рунтом, следовательно, ни для чего другого практически не годилась. Девушка крупная, у рунтов это обычное дело, она и не возражала. Человек-Иисус любил ее. Старина сделал ей Иисус-дерево, он называл его распя-тьем, и она всегда носила его. Вот и теперь оно болталось взад-вперед, из стороны в сторону, ударяя по потной коже, когда она с силой тянула плуг за собой.
Плуг крепился к ее плечам кожаной упряжью, а позади, вцепившись в железные рукоятки, пыхтел Тиан, вжимая лемех в землю и стараясь не споткнуться об отвалы. Полная Земля подходила к концу, но на Сукином сыне было жарко, как в разгаре лета. Комбинезон Тиа потемнел и промок от пота и плотно облегал ее длинные, мясистые бедра. Всякий раз, когда Тиан вскидывал голову, чтобы отбросить волосы, падавшие на глаза, во все стороны летели брызги пота.
– Осторожнее, сука! – крикнул он. – Ты тащишь плуг на валун, который может его сломать. Или ты слепая?
Не слепая, не глухая, всего лишь рунт. Она потянула налево, и сильно. Тиана рвануло следом, и он ударился голенью о большой камень, которого не видел и который, вот уж чудо, миновал плуг. Чувствуя, как первые теплые струйки потекли по лодыжке, Тиан задался вопросом, ну почему Джеффорсов постоянно тянет сюда, к Сукиному сыну? В глубине души он понимал, что толку от посадки мадригала будет не больше, чем от посадок порина, и расти тут могла только чертова трава. Если б он захотел, мог бы засадить этой дрянью все двадцать акров. Да только первейшая задача фермера на Новую Землю заключалась в том, чтобы выдернуть все ее всходы. Она…
Плуг дернуло вправо, потом рвануло вперед, с такой силой, что руки Тиана едва не вывернулись их плечевых суставов.
– Эй! – прорычал он. – Полегче, девочка! Если ты мне их оторвешь, заново они не вырастут!
Тиа подняла широкое, потное, тупое лицо к небу с нависшими над землей облаками и расхохоталась. Человек-Иисус, даже смехом она напоминала осла. И, тем не менее, это был смех, человеческий смех. Она понимала смысл его слов или реагировала только на интонации? Рунты вообще что-нибудь…
– Добрый день, сэй, – раздался над ухом громкий, начисто лишенный эмоций голос. Его владелец полностью проигнорировал вскрик испуга, который издал Тиан. – Приятных тебе дней, и пусть долго длятся
