– Ага, – кивнула Маргарет. – Рози лучшая, если не считать Залии, – короткая пауза. – И меня.
Роланд почувствовал, как огромная ноша свалилась с его плеч. Он не сомневался, что каким-то образом им придется привозить оружие из Нью-Йорка или добывать его на другом берегу реки. Теперь, судя по всему, они могли без этого обойтись. К счастью для всех. Потому что в Нью-Йорке у них было другое дело… связанное с Келвином Тауэром. И Роланд не хотел смешивать одно с другим, разве что в случае крайней необходимости.
– Я встречусь с тобой и остальными тремя женщинами в доме Старика. Только с вами, – он коротко глянул на Эйзенхарта, и его глаза тут же вернулись к Маргарет. – Никаких мужей.
– Эй, эй, подожди, – вскинулся Эйзенхарт.
Роланд вскинул руку.
– Ничего еще не решено.
– Решено – не решено, я…
– Подожди, – остановила его Маргарет. – Когда ты хочешь встретиться с нами.
Роланд задумался. До прихода Волков оставалось двадцать четыре дня, может, только двадцать три, а предстояло еще многое увидеть. Да еще магический кристалл, спрятанный в церкви Старика, с ним тоже следовало заняться. И старик-Мэнни, Хенчек…
Но он знал, что в конце концов роковой день наступит, и все образуется, так или иначе. По- другому просто не бывало. Пять минут, максимум, десять, и все будет кончено, то ли для Волков, то ли для них.
И проблема состояла лишь в одном, быть наготове, когда пойдет отсчет этих пяти минут.
– Через десять дней, – ответил он. – Вечером. Я хочу устроить вам состязание. Одним броском не отделаетесь.
– Хорошо, – кивнула она. – На это мы можем пойти. Но, Роланд… Я не брошу ни одной тарелки, палец не подниму против Волков, если мой муж по-прежнему будет против.
– Я понимаю, – ответил Роланд, прекрасно зная, что она сделает все, что он скажет. Они все сделают, когда придет время.
Через маленькое оконце в стене, грязное, в паутине, они, тем не менее, увидели Энди. Робот шел по двору, его глаза поблескивали в густом сумраке, он что-то напевал себе под нос.
– Энди говорит, что роботов программируют на выполнение неких заданий, – Роланд следил взглядом за роботом. – Энди делает все, о чем ты его просишь?
– По большей части, – ответил Эйзенхарт. – Но не всегда. И потом, частенько его нет под рукой, ты понимаешь.
– Как-то не верится, что его построили лишь для того, чтобы распевать глупые песенки и сообщать людям их гороскопы, – пробормотал Роланд.
– Может, Древние Люди заложили в него программы-хобби, – предположила Маргарет. – А теперь, когда основных дел больше нет, они канули в лету, ты понимаешь, он концентрируется на хобби.
– Ты думаешь, его сделали Древние Люди?
– А кто еще? – спросил Воун Эйзенхарт. Энди ушел, двор опустел.
– Ага, кто еще? – в задумчивости повторил Роланд. – У кого еще хватило бы ума и соответствующих инструментов? Но Древние Люди исчезли за две тысячи лет до того, как Волки начали совершать набеги на Калью. За две тысячи или больше. И есть еще один вопрос, не столь интересный, но все-таки любопытный: почему он называет вам дату прихода Волков, если не может, и не говорит, ничего другого?
Эйзенхарт и его жена смотрели друг на друга, словно пораженные громом. Они еще не переварили первую часть сказанного Роландом. Стрелка это не удивило, но он несколько разочаровался в своих хозяевах. Действительно, речь шла об очевидном. А очевидное – отличная исходная точка для последующих умозаключений. Но при этом он понимал, что эйзенхарты, джеффордсы и оуверхолсеры Кальи имеют право на снисхождение: не так-то просто сохранять голову ясной, когда на карту поставлена жизнь твоих детей.
Раздался стук в дверь. «Войди!» – крикнул Эйзенхарт.
Открылась дверь, на пороге возник Бен Слайтман.
– Скотину закрыли на ночь, босс, – доложил он. Снял очки. Протер рубашкой. – Мальчики ушли с палаткой Бенни. Энди сопровождает их, так что беспокоиться не о чем, – Слайтман посмотрел на Роланда. – Для горных кошек еще рано, но, если одна из них появится, Энди позволит моему мальчику один раз выстрелить в нее из арбалета. Я дал ему такое указание и он ответил: «Приказ получен». Если Бенни промахнется, Энди встанет между мальчиками и горной кошкой. Он запрограммирован на защиту людей, и мы, конечно же, не могли изменить его программу. Если кошка попытается приблизиться…
– Энди разорвет ее на куски, – с чувством глубокого удовлетворения закончил за него Эйзенхарт.
– Он очень быстр, не так ли? – спросил Роланд.
– Да, – кивнул Слайтман. – Это только кажется, что он высокий и нескладный. При необходимости движется он, как хорошо смазанная молния. Быстрее любой горной кошки. Мы верим, что у него антомный источник энергии.
– Вполне возможно, – рассеянно кивнул Роланд.
– Какая разница, – отмахнулся Эйзенхарт. – Послушай, Бен, почему Энди никогда не говорит о Волках?
– Он запрограммирован…
– Ага, но как указал нам Роланд… аккурат перед твоим приходом… и нам давно следовало увидеть это самим… если его создали Древние Люди, а потом они умерли или переселились куда-то еще… задолго до того, как впервые появились Волки… ты понимаешь, что сие означает?
Слайтман-старший кивнул, вновь надел очки.
– Может, в те далекие дни было что-то похожее на Волков, вы так не думаете? Настолько похожее, что Энди не может различить их. Другого объяснения у меня нет.
«Неужто?» – подумал Роланд.
Он достал карту близнецов Тавери, раскрыл ее, вновь постучал пальцем по сухому речному руслу на холмистой территории в северо-востоку от города. Русло уходило все дальше и дальше в холмистую местность, пока не упиралась в штольню одной из старых шахт Кальи, где добывались гранаты. Штольня на тридцать футов углублялась в толщу холма. Место это не очень-то напоминало каньон Молнии в Меджисе (во всяком случае, червоточины в сухом речном русле точно не было), но одна общая особенность имела место быть: и каньон, и сухое речное русло заканчивалось глухим тупиком, выхода их которого не было. И Роланд отдавал себе отчет, что человек всегда пытается воссоздать ситуацию, которая ранее приводила к желаемому результату. Так что его решение устроить Волкам засаду на сухом русле, которое упиралось в глухую штольню, представилось бы вполне логичным. Эдди, Сюзанне, Эйзенхартам, теперь вот бригадиру ковбоев Эйзенхарта. Таким же восприняли бы его и Сари Адамс, и Розалита Мунос. А также Старик. И все остальные, кому он раскрыл бы эту часть своего плана.
А если что-то останется недосказанным? Если часть сказанного им будет ложью?
Если Волки узнают эту ложь и примут ее за правду?
Это было бы неплохо, не так ли? Это будет просто хорошо, если они двинутся в нужном направлении, но не найдут там того, что ищут?
«Да, но ведь кому-то мне придется довериться. Рассказать все без утайки? Кому?»
Не Сюзанне, потому что Сюзанна опять раздвоилась, а Миа он не доверял.
Не Эдди, потому что Эдди мог проговориться Сюзанне, и тогда Миа бы все узнала.
Не Джейку, потому что Джейк задружился с Бенни Слайтманом.
Он вновь остался один, и никогда раньше не чувствовал себя столь одиноким.
– Посмотрите, – он вновь постучал пальцем по сухому речному руслу. – Вот место, о котором стоит подумать, Слайтман. Туда добраться легко, обратно – не очень. Допустим, мы соберем всех детей определенного возраста и спрячем их в штольне.
Он увидел, что Слайтман начал понимать его замысел. Это читалось по его глазам. Но по ним читалось и что-то еще. Возможно, надежда.
