— Говори же, где леди? Признавайся, или я сожгу тебя вместе с этим столбом!
Мэйзри, стоя рядом с Эмилин, изо всех сил прижала к себе малыша и крепко сжала руку старшего сына. Она покраснела, едва не задыхаясь от волнения и страха.
— Наверное, уже вполне достаточно страданий из-за меня! — прошептала подруге Эмилин. — Я выйду. — Она сделала было шаг вперед.
— Нет! — отчаянно остановила ее Мэйзри, хватая за руку. — Элрик выкрутится. Подожди. Все как- нибудь обойдется.
Эмилин остановилась в нерешительности.
— Где девушка? — Шавен уже кричал. Элрик же молчал, и взгляд его казался равнодушным и непроницаемым. — Может быть, пастух, — продолжал графский слуга, — милорд Уайтхоук и помилует тебя, если убедится, что его невеста невредима и с ней обращаются с должным почтением.
Элрик наклонил голову и прислонился спиной к дереву, спокойно глядя куда-то вдаль.
Не в силах больше выносить все это, Эмилин твердо решила открыться. Видя спокойную твердость пастуха, она поняла, что не может рисковать его жизнью, предавая дружбу и верность. Она шагнула вперед, глядя на Элрика.
Но какая-то странная, удивительная искра в его взгляде вдруг остановила ее, да и поза его немного изменилась — он неожиданно выпрямился. Не понимая, что происходит, девушка остановилась.
— Если ты сейчас же не признаешься, я раскрою твою голову, как яблоко! — взревел Шавен.
В эту минуту что-то пролетело мимо его уха, тихонько жужжа, словно пчела, и воткнулось в шест совсем рядом с его поднятой рукой. Всадник резко опустил меч. Над головой Элрика покачивалась стрела с серым гусиным опереньем.
Шавен повернул голову, и все на площади, как по команде, повторили его движение. Эмилин тоже повернулась и едва не задохнулась от увиденного.
На вершине холма на прекрасном коне, покрытом расшитой зеленой попоной, сидел всадник. Кольчуга его блистала на солнце, словно изумрудная, а увитый венками и украшенный по подолу мхом плащ был необычайно красив. Конечно, простенький костюм Элрика не мог даже сравниться с этим великолепием. Волосы, борода и кожа всадника также отсвечивали зеленью.
На фоне неба четко вырисовывался огромный лук — из него и была пущена стрела. Но держали его не человеческие руки, а сучковатые, покрытые листьями ветки. Лесной Рыцарь — а это, несомненно, был именно он — снова прицелился и уже готов был выстрелить.
С воплем, напоминающим скорее звериное рычанье, чем человеческий голос, Шавен бросился к своим. И четверо всадников вихрем понеслись прочь из деревни, надеясь схватить стрелка. Через несколько секунд стук копыт раздавался уже на холме.
Зеленый всадник опустил лук. Потом пришпорил коня и поскакал по гребню холма — прочь от леса и высоких черных утесов — вверх по течению реки. Не задумываясь, он направил коня в воду и уверенно поплыл к противоположному берегу. Преследователи в нерешительности остановились. Потом медленно вошли в холодную весеннюю реку. А когда вышли из нее на противоположном берегу, Лесной Рыцарь уже едва заметной зеленой точкой выделялся на фоне темных болот.
Всадник, казалось, летел над вязкой землей — мимо редких валунов и деревьев, вверх и вниз по холмам. Как ни старалась погоня, догнать его было абсолютно невозможно.
На вершине самого высокого из холмов едва виднелось нагромождение темных камней; на фоне неба они напоминали скелет какого-то гигантского чудовища. Ни на секунду не сбавляя скорости, всадник исчез за этой причудливой изгородью.
И испарился. Въехал в каменный круг, но оттуда уже не появился. Покрытые вереском одинокие и печальные холмы были пусты.
Шавен громко проклял и рыцаря, и все на свете. Он направил коня в центр мертвого каменного царства.
— Смотрите-ка! — прорычал он, указывая на землю. Копыта четко отпечатались внутри круга, но ни один след не вел из него.
— Он как будто растаял здесь, среди этих валунов, — согласился Роберт.
Шавен снова выругался и направил коня в самый центр заколдованного древнего хаоса. Нагромождение камней и плит заросло плющом и покрылось мхом — веками здесь шла таинственная, неподвластная человеческой воле жизнь.
— Черт подери! Такое впечатление, что разбойник просто-напросто провалился сквозь землю!
— Может быть, все, что говорят в округе, правда, — с сомнением в голосе произнес Роберт.
— Что ты имеешь в виду?
— Может быть. Лесной Рыцарь, который наводит на всех такой ужас, на самом деле демон, а не человек?
Шавен презрительно хмыкнул и внимательно оглядел каменную пустыню.
— Уайтхоук — глупец. Всю свою охрану он превратил в трусов. Воины падают в обморок при одном упоминании о демоне, как женщина при виде мыши. Но я твердо уверен, что Лесной Рыцарь — человек, и не более того. Хотя и чрезвычайно хитрый. — Резко натянув поводья, начальник конвоя остановился. — Старик в деревне назвал его как-то по-другому. Этьен, что это было за имя?
— Он назвал рыцаря «Охотник Торн» — «Охотник Черный Шип»; это имя пришло из глубокой древности.
— «Охотник Шип», — Шавен улыбнулся. Да, действительно, этот дьявол будто восстал из мертвых. За ним уже охотились, потом он пропал и вот появился вновь. Но теперь уж он никуда не уйдет! А Уайтхоука заинтересует эта новость. Он сможет славно отомстить за пропажу своей невесты. — Вперед! — С этими словами Шавен пришпорил коня и вихрем помчался прочь от таинственного места. Вскоре небольшой отряд уже летел через болота по направлению к деревне.
А тем временем за огромным камнем, вросшим в склон. Черный Шип стоял, тесно прижавшись к своему коню. Оба они поместились в крохотной пещере между валуном и склоном. Всадник едва дышал, прислушиваясь к звукам, доносившимся извне, и тихонько поглаживая гриву коня. Наконец раздался удаляющийся топот копыт, потом все затихло, и земля перестала дрожать, а он все еще не двигался. Наконец, нагнувшись и протянув руку, Черный Шип нащупал что-то на камне и с силой надавил на него. Огромный валун неторопливо качнулся вверх и уперся в два вертикально стоящих камня — точно так, как он веками стоял здесь до прихода этого человека. Наклонив голову, чтобы не зацепить тяжелый свод, и натянув поводья коня, рыцарь вышел из своего укрытия. Дотронувшись до угла камня, он отпрянул — огромный валун снова осел, закрыв вход в пещеру.
В небе могучий орел описал дугу над мертвым каменным царством и бесшумно приземлился на самый высокий из валунов, не отрывая своего немигающего взора от человека. Черный Шип снял кожаные рукавицы, замаскированные кусочками коры и веточками, и закрепил их перед седлом. Снял громоздкий плащ, каждый дюйм которого был тщательно обшит листьями, мхом и сухими цветами, откинул шлем, окрашенный чем-то ярко-зеленым. Пригладив свои темные, влажные от пота волосы, протер лицо, обильно намазанное зеленой мазью. Изменив до неузнаваемости свою внешность, вставил ногу в стремя и одним движением оказался в седле.
Конь с всадником неторопливо двигались по холмам и ложбинам болотистого края, а орел плавно парил в небе, как будто провожая их. Через несколько минут всадник пересек реку и повернул коня к лесу.
Образ Лесного Рыцаря весь день не давал Эмилин покоя, но она так и не улучила минутки спросить о нем Мэйзри. Весенний праздник, который начинался так светло и радостно, закончился торопливой печальной и молчаливой трапезой, а после нее все поспешно разошлись. Эмилин проводила Мэйзри с детьми до их дома — он стоял примерно в миле от деревни. Простой, без причуд, сложенный из местного камня, он был покрыт толстым слоем соломы. Стены, оплетенные камышом и сверху обмазанные глиной, казались ровными и опрятными. Внутри все содержалось в чистоте и порядке: побежденные стены, большой очаг в главной комнате. Для мальчиков была устроена крошечная спаленка на втором этаже — над спальней родителей.
Женщины в молчаливом изнеможении присели на скамейку у камина и стали ожидать известий от Элрика. Шавен вернулся в деревню с пустыми руками — так и не найдя Лесного Рыцаря — и схватил Элрика
