И произошло невероятное. Когда три самолета, опускавшиеся все ниже и ниже, достигли такого уровня, что, казалось, их можно достать рукой, огромные стальные доски катапульты распрямились и в воздух полетели каменные глыбы. Один из камней оторвал крыло центрального самолета. Я просто не верил своим глазам. Есть же поговорка: «И неумелый стрелок попадет в цель, если будет стрелять тысячу раз». Случайность из случайностей. Конечно, противник никак не ожидал такого варианта. Между тем подбитый самолет, мотаясь во все стороны, еще несколько секунд летел по инерции, а потом врезался в соседнюю гору. В замке началось всеобщее ликование. Второй самолет, очевидно, тоже получивший какое-то повреждение, очень неуверенно, с трудом набирал высоту.
Парни во дворе замка приплясывали от радости, глядя, как над склоном соседней горы поднимаются клубы черного дыма и багровые языки пламени. Что ни говори, удалось совершить неслыханную вещь — сбить боевой реактивный самолет обыкновенным камнем! Конечно, у нас тоже были жертвы: две катапульты сломались, несколько человек получили ранения.
— Господин преподаватель тактики! — крикнул кто-то. — Самолеты чем-то облили замок.
— Отравляющее вещество? Серная кислота? — спросил он.
— Нет, кажется, нефть или керосин.
— Ясно, — сказал Тамура. — Намекнули, что в следующий раз нас подожгут.
— Однако дело весьма серьезное, — изрек средневековый тактик. — Если крупное авиационное соединение обольет нас бензином и подожжет…
— Тамура-сэнсэй! — к нам подбежал здоровенный детина, энергичный до неприличия. — Сейчас задержали подозрительного типа, который пытался проникнуть в замок, воспользовавшись суматохой в связи с налетом.
— Опять шпион, — отмахнулся Тамура. — Бросьте его в темницу!
Во дворе появилось несколько человек, подталкивавших крупного мужчину, с ног до головы опутанного веревками. Увидев уже собравшегося уходить Тамуру, он крикнул:
— Тамура-сан! Я ведь к тебе в гости шел, поговорить надо!
Тамура оглянулся и замор от удивления.
— О, простите покорнейше! Эй вы, немедленно развяжите этого господина! Это же мой старинный друг, господин начальник секретариата кабинета министров.
— Мне повезло, в последнюю минуту увидел вас… — с горькой усмешкой сказал начальник секретариата, растирая затекшие руки. — Я ведь нарочно прикинулся шпионом, чтобы попасть в замок. Иначе бы не пустили.
— Отчаянный вы человек! — Тамура широко улыбался, пытаясь скрыть смущение. — Виданное ли дело, начальник секретариата в одиночку предпринимает такую вылазку! А если бы мои молодцы вас покорежили, что тогда?
— Вот и уважьте мою «отчаянность»! Не откажите меня выслушать! — горячо воскликнул начальник секретариата.
— Хорошо, я вас выслушаю. Но предупреждаю, мои уши не воспринимают всяких там советов насчет прекращения принятых мною мер.
Они расположились в библиотеке при замке. Начальник секретариата выглядел совершенно измученным. Еще бы, человек проделал такое путешествие! Он сказал, что пришел по собственной инициативе и просит Тамуру выслушать его в знак их старой дружбы.
— Мы принимаем все меры, чтобы расхлебать эту кашу, — говорил он исполненным горечи голосом. — Позиция американцев очень жесткая. Пентагон вне себя от ярости, они там просто свихнулись. Общественное мнение Америки бурлит. Американцы не то что японцы. Для них огнестрельное оружие — предмет первой необходимости, иначе как же защищаться от бандитов, которых там полным-полно? Да и страна у них молодая, обширная, без оружия им неспокойно. Вот так и получается: беспокойство перешло в страх, страх в панику, а паника в свою очередь привела к истерии. Поэтому они и отстаивают свою позицию с упорством маньяков.
— Ничего, пусть учатся поддерживать мир с соседями без помощи оружия. Иногда и законы могут сослужить хорошую службу. Как в их любимых ковбойских фильмах: сначала герой достигает власти при помощи пистолета, а потом становится верным защитником закона.
— Слишком мало у них времени. За несколько дней не изменишь психологию граждан. В южных штатах сейчас идет настоящая война между белыми и черными. Ку-клукс-клан свирепствует, линчует негров. Многих японцев, проживающих в Америке, тоже линчевали. Антияпонские настроения расцвели пышным цветом.
— Безобразие! — Тамура вдруг побагровел. — Куда смотрит их полиция!
— Мы послали протест, но они ответили, что для усмирения разбушевавшейся толпы необходимо огнестрельное оружие. То есть за беспорядки в Америке отвечает Япония.
Тамура сделал кислую мину.
— И это еще далеко не все, — продолжал начальник канцелярии. — Бойкотируются японские товары. Есть случаи нападения на отделения японских фирм. Разрыв дипломатических отношений — вещь очень неприятная, но разрыв экономических связей — для нас настоящая трагедия. Вы же знаете, у нас с Америкой огромный товарообмен…
— А вы уж и рады на это сослаться!
— Прошу вас, выслушайте меня до конца! Америка — наш самый крупный импортер. А покупаем мы у них еще больше, чем продаем. Железная руда, нефть, промышленное сырье. Если бы мы были к этому подготовлены, тогда другое дело. Но внезапный разрыв экономических связей с Америкой — для Японии огромный и, возможно, непоправимый удар.
— А все потому, что до сих пор мы на одних американцев и надеялись, — сказал Тамура. — Подумать только, какая близорукость! Словно, кроме Америки, других стран на свете нет. Естественно, экономическая зависимость привела к зависимости политической.
— Да погодите вы! — перебил его начальник секретариата. — Тоже мне, высказали оригинальную идею! Мы сами давным-давно это поняли и мучались этим. Мы переоценили военный союз с Америкой, слишком полагались на нее в делах обороны. В результате дипломатия Японии стала придатком американской дипломатии.
— Правильно! Это и есть корень всех зол! — Тамура по своей излюбленной привычке стукнул кулаком по столу. — Слабость Японии на международной арене была результатом военного союза с Америкой. Ведь это под давлением Америки мы создали у себя Силы самообороны. Уж если наша конституция провозглашает отказ от войны как от средства разрешения конфликтов, надо быть последовательными: отказаться от всякого вооружения и не вступать в военные союзы с другими странами. А в международной политике ратовать за справедливость и требовать от всех справедливости, не подкрепляя требования угрозами. Нет, не хватило у нашего правительства смелости защитить свой народ мудростью и силой духа. Чем ловить рыбку в мутной воде корейских событий, лучше бы стиснули зубы, затянули пояс потуже и обождали с восстановлением промышленности. Вот тогда бы мы могли служить примером для всего мира — страна без оружия и вооруженных сил, взывающая к общей для всех народов нравственности. Ничего, выжили бы без оружия! Нашей защитой была бы духовная мощь, которую мы бы приобрели только после полного разоружения. Неужели народу и его правителям не надоел милитаристский дух, царивший в Японии во времена тихоокеанской войны?!
— Первый раз слышу, что вы такой идеалист и пацифист! Мне помнится, вы плакали горькими слезами, когда в 1945 году распускали и разоружали старую армию. И если память мне не изменяет, во время корейских событий вы, Тамура-сан, значительно увеличили свое состояние. Да и во вьетнамских делах вы… — начальник секретариата запнулся, очевидно, вспомнив, зачем он здесь находится. — Ладно, это все прошлое. Сейчас не стоит обсуждать, что было нужно сделать. Действительность ставит нас лицом к лицу с событиями, безотлагательно требующими какого-нибудь решения. Проблема номер один — нам нужна нефть.
— Ну и что? Конечно, японские нефтяные монополии всецело зависят от иностранного капитала, но на Ближнем и Среднем Востоке мы ведем самостоятельную добычу нефти.
— Вести-то ведем, но в основном все же зависим от иностранных государств, — с горечью сказал начальник секретариата. — Химическая и энергетическая промышленность Японии — крупнейшие потребители нефти, а добыча нефти в самой Японии равна почти нулю. Вы скажете, если мы лишимся техасской нефти, у нас останется нефть Ближнего и Среднего Востока. Но не забывайте, что, когда будет дана команда, американский седьмой флот начнет блокаду берегов Японии.
— Да что они могут сделать? — воскликнул Тамура. — Судовая артиллерия тоже ведь бездействует.
— К нам поступили сведения, что корабли американского флота срочно оснащаются таранными выступами.
— Таранные выступы ниже ватерлинии? Вроде тех, какими были снабжены наши корабли во время японо-китайской войны 1895/96 года?
— Да. Нынешний таранный выступ находится в носовой части корабля и выступает далеко вперед. Очень длинный и острый клин из сверхпрочной стали.
— Совсем как у подводной лодки «Наутилус»! Помните «Восемьдесят тысяч километров под водой» Жюля Верна? — засмеялся Тамура. — Да, военные не любят сдаваться. Никак не поймут, что они уже мертвецы.
— А что будет, если «мертвецы» продырявят такой штукой тонкий корпус нефтяного танкера?
— Н-да… — только и мог сказать Тамура.
— Вот вам и «н-да»! Если американцы начнут морскую блокаду, нам очень скоро придет конец. Запасов нефти по всей стране хватит от силы дней на двадцать.
— Сами виноваты! Предлагали же нам несколько лет назад советскую нефть… Надо было согласиться.
— Ну, Тамура-сан, вы опять за свое! Что толку вспоминать прошлое? Между прочим, вы тогда были одним из главных тайных противников сделки с Советами.
— Ладно, чего вы от меня хотите?
— Несмотря на разрыв дипломатических отношений, японо-американские переговоры будут продолжаться при посредничестве одной страны. Мы не просим вас разморозить взрывчатые вещества, а предлагаем лишь показаться на этих переговорах. Или хотя бы на заседании нашего правительства.
— А я не хочу! — отрезал Тамура.
— Учтите, международное положение Японии сейчас ужасно. Общественное мнение не на нашей стороне. Нас считают виновниками всех бед… Я уж не говорю об убытках, которые несут наши фирмы…
— К такому положению вещей привел ряд факторов: неумение нашего правительства управлять общественным мнением как внутри страны, так и за ее пределами, постоянная зависимость в дипломатии от старшего партнера, оглядки во все стороны… — Тамура продолжал гнуть свою линию. — Именно сейчас
