— После всего, что он сделал для тебя? Несчастный Аллегрето. Ты, как кошка, вцепилась коготками ему в сердце.
— Я не хотела, моя госпожа. Он пугает меня. И… я боюсь за Гая.
— Какое трагичное выражение на лице. Гай, Этот англичанин из Торбека. Он ниже тебя. За ним нет ни флорина. Глупая девочка. Даже господин его жил в грязи. Ты можешь поверить мне, я сама видела это.
— Моя госпожа, я люблю его. Меланта усмехнулась.
— Да. Вот что получается, если глупым женщинам разрешают сидеть и глядеть на улицу, не так ли? Мы начинаем мечтать о всяких пустяках и влюбляться во всех проходящих мимо мужчин.
Кара склонила голову.
— Да, моя госпожа.
— Я уже однажды говорила с тобой о любви.
— Да, моя госпожа.
Меланта закрыла окно. В стекле появилось отражение свечей.
— Так что я сказала? Я уже не помню.
— Моя госпожа, вы сказали, что сильная любовь убивает.
— Это правда. — Она снова попыталась охладить лицо ладонями. — Это так.
— Моя госпожа, если вы позволите… Гай мог бы служить в вашей свите по нашему возвращению. ..
— Боже! Неужели ты так заботишься о своем возлюбленном, что стремишься заманить его прямо в берлогу вепря?
Меланта в гнева обернулась и увидела абсолютно невинный взгляд Кары.
— А что Аллегрето? Он будет петь хвалебные пения на вашей свадьбе?
— Моя госпожа, это он предложил, чтобы Гай нашел место у вас, чтобы я могла поехать домой.
Меланта в умилении смотрела на нее. На лице девушки не было ничего, кроме глупого выражения покорности и доверия.
— Не требуй слишком многого от Аллегрето. Нет, если ты хочешь быть с этим англичанином, вы оба останетесь здесь.
Кара поклонилась. Она подошла к постели Меланты и стала переворачивать простыни. Колокола прозвонили заутренню.
— Я пойду в часовню, — сказала Меланта. — Я не могу спать.
Ей хотелось пойти в сад или на луг, но у Джиана везде были осведомители, и она не хотела вызывать их интерес. Она так привыкла ограничивать себя, что серьезно подумывала о монастыре. Все великосветские дамы, ушедшие в монастырь, но сохранившие свои немалые состояния, умиляли ее — актеры без сцены и зрителей. Нет, она все отдаст церкви, и быстрее, и у нее будут видения. Видения о человеке, который когда-то любил ее.
Теперь он ненавидит ее. Она сделала все, чтобы привести его к этому. В мечтах она разговаривала с ним об этом, пыталась объяснить. Да, она отравила его, но только чтобы избавить от мучений. Она держала его взаперти, но это было необходимо для его же безопасности, пока не уедут они с Джианом. И если она отреклась от него, нарушила свою клятву, разбила его сердце, то только для того, чтобы не жить, зная, что он мертв.
Она знала, что не могла убить Джиана. Она думала об этом. Она знала несколько случаев, когда жены убивали своих мужей. Некоторых из них затем живьем закапывали в землю, а другие всего лишь платили штраф. Но Джиан. Его пытались убить лучшие убийцы, и никто не преуспел в этом. Не Джиана. Если бы ее попытка не удалась, то никакого суда и не потребовалось бы, так как она не дожила бы так долго до него. И Аллегрето не стал бы помогать здесь, скорее наоборот.
Если бы попытка удалась — она оказалась бы полностью в их власти. Во власти дьявола.
Она говорила все это Руку. Но это не был разговор. Он никогда не отвечал. Он не понял бы. Не смог. Ее поведение было выше его понимания, так же как и черная глубина любви Аллегрето была непонятна Каре.
Они знали друг друга — она и Аллегрето. Они знали, как близко дьявол подбирался к ним. Ей было почти жаль Аллегрето, который все держался за эту необъяснимую страсть. Если бы он действительно хотел отделаться от Гая, то давно сделал бы это. Хотя его тонкое предложение о возвращении Кары и ее возлюбленного в Италию и скрывало темные намерения или глупую надежду. Ему было не так много лет, этому Аллегрето, чтобы не иметь надежды. Но Меланта не позволит Каре вывести его из равновесия. Она и Гай останутся в Англии, подальше от него.
В ответ на такую доброту Меланты, Аллегрето позаботится, чтобы Рук действительно возненавидел ее. Он скажет все то, что сама Меланта не сможет произнести, убьет гордость, надежду и будущее. И Рук отправится жить в свое имение, куда Меланте никогда не следовало попадать.
Они давно знали друг друга, она и Аллегрето, еще очень мало как друзья и так долго как враги.
— Это твой последний урок, Зеленый Рыцарь. Ты усвоил его?
— Руадрик.
— Хорошо, Руадрик. — Аллегрето чуть поклонился.
— Лорд Руадрик из Вулфскара.
Его голос отдавался эхом в стенах старинной пивоварни, свет в которую проходил через несколько прорезей в стене, сделанных в виде крестов.
Рук кричал, пока не сорвал голос. Однако если кто-то и прошел под окнами, то не обратил на это внимания.
Это все она сделала. И даже Аллегрето не скрывал этого. Рук должен оставаться здесь, пока она не уедет из Англии, и если он последует за ней, то смерть его будет загадочной, такой, как и этот ее усыпляющий яд.
Его последний урок. И если окажется, что Рук не усвоил его, то он никогда не покинет этого места.
Аллегрето сидел на краю колодца, свесив ноги. Он чистил апельсин. Рук слышал, как корочки падали в воду. Странное это было заточение: еда, как на королевском приеме, — фрукты, свежий сыр, белый хлеб. Помещение было просто древним, но его оковы — вполне новые. Скоба глубоко вбита в стену, а оковы на руках и ногах — целый металлический ботинок на правой ноге и металлическая перчатка без пальцев, доходившая до локтя левой руки.
Рук проклинал себя — предположить, что она хочет добра, поверить Аллегрето даже на мгновение. Даже сэр Гарольд никогда не был таким сумасшедшим и легковерным, как Рук, когда он поверил, что выиграл.
Он вспоминал ее лицо в ту минуту. Она улыбалась ему. В его смертельном сне это была та выжидающая улыбка, которая мучила его больше демонов.
Аллегрето ел апельсин.
— Она сказала мне, почему оставила тебе жизнь. Ты слишком много молился, и если она убьет тебя, то твой дух всегда будет преследовать ее.
— Скажи ей, что я буду преследовать ее и в аду, если она выйдет замуж за Навону.
— Тогда готовься, ибо именно это она и собирается сделать, Зеленый Рыцарь.
— Руадрик.
— Руадрик. Покойник из Вулфскара. Аллегрето легко встал, выбрасывая остатки фруктов в колодец. Он подошел к Руку, чтобы подвесить ведро с водой к огромному крюку, который мог бы выдержать тонну воды. Ведро казалось чересчур маленьким. Аллегрето закрепил его так, чтобы Рук мог дотянуться.
Молодой человек побежал по лестнице вверх через три ступеньки. У двери он остановился.
— Подумай. Я вернусь. Или не вернусь? Она очень занята свадьбой. Она может совсем забыть о тебе, Зеленый Рыцарь.
— Руадрик, — сказал Рук.
— Я говорил тебе, лорд Руадрик, что парк окружен стеной? Никто не ходит здесь, кроме оленей. Но есть еще река. Я думаю, тебе стоит покричать. У реки тебя могут услышать. Определенно, этому месту нужен призрак.
