для оказания медицинской помощи. Безусловно, боевики, устроив разбой в городе, сознательно спровоцировали массовую доставку раненых в больницу. Но основная масса потенциальных заложников пришла к больнице самостоятельно для того, чтобы поглазеть на раненых и убитых.
В это время у больницы дежурила машина «скорой помощи», прибывшая с Басаевым и около двадцати боевиков. Как только собралось достаточное количество народу, боевики достали из машины оружие и приказали всем собравшимся зайти в больницу. В больнице отфильтровали мужчин и заперли в подвал, во избежание эксцессов. Из мужчин отобрали и сразу расстреляли трех вертолетчиков, двух милиционеров и двух пожарных, то есть тех, кто имел какое-то отношение к силовым министерствам и мог оказать сопротивление или организовать его. В сущности, этим они решили еще одну задачу. Расстреляв, не раздумывая, семь человек и выбросив их тела во двор на всеобщее обозрение, они нагнали страху на остальных и дали понять, что это не шутки.
Говоря в интервью, что цель его – это Москва, Басаев просто «надувал щеки». Буденовск и был его целью, заранее выбранной и четко спланированной. В целом, за налет на Буденовск по тактике ему можно поставить пятерку.
К. Никитин. Срочный вылет:
В начале июня народ наш прибыл из командировки в Чечню и потихоньку рассосался по отпускам и по отгулам. У нас и без этого в боевых отделах было всего человек сорок с небольшим. Часть людей в это время выполняли задачи личной охраны различных генералов». Вега» на тот момент подчинялась официально Ерину, но оперативно – ГУОПу и конкретно генерал-полковнику Егорову. В конце концов, не министр же нам задачи ставит.
14 июня был обычный день. После обеда мы с другом решили заняться спортом и только приступили к этому, как объявили «сбор по тревоге». Выругались мы, что кайф обломили, но службу мы любим именно за неожиданности. Мы и не думали, что это тревога боевая. Оказывается Егоров позвонил нашему шефу и сообщил, что в связи с такими-то событиями он через час вылетает из Чкаловского в Буденовск и он будет очень огорчен, если мы не успеем составить ему компанию. Просьба начальника – приказ для подчиненного и, естественно, хоть и взмыленные, мы успели. Всего нас собралось около 30 человек. На аэродроме нас ждал АН-72, имеющий всего 32 посадочных места. Стали грузиться: Егоров, наш генерал, еще кто-то, в конце концов, троим места не хватает. Оставили двух офицеров из нашего штаба и еще одного парня. Вылетали из Чкаловска 26 боевиков. Через два с половиной часа в девятнадцать часов тридцать минут мы первые сели на аэродром Буденовска. Причем, пока летели, информация поступала самая разноречивая. В частности, сначала нам сказали, что захвачен аэродром Буденовска, где мы собирались приземлиться. Покумекав, мы решили, что при приземлении придется высаживать иллюминаторы и открывать огонь сходу. Начали к этому готовиться, но, к счастью, перед посадкой выяснилось, что захвачена больница, а не аэродром.
Генералы с полковником Лысюком уехали в город, а мы остались на аэродроме. Пока сидели, прилетели и краснодарская, и московская «Альфа». Их быстро погрузили в автобусы и увезли. Мы же, так и оставались на аэродроме до четырнадцати часов пятнадцатого июня. Наконец, нас привезли к больнице, где уже находились «Ашники», которых часть наших поменяла на постах наблюдения. Другая же часть, в том числе и я, находились в резерве.
К. Никитин «Обстановочка»:
Что творилось вокруг больницы – это особая история. Бардак и полная анархия, с которыми никто не боролся. Да и кому, собственно, наводить порядок, если менты сами «на голову пробитые»?
Поступила команда огонь не открывать. Вдруг слышим рядом очередь из автомата. Прибегаем, а там сотрудники родной милиции. Оказывается, по ним стрельнули. Объяснили им, что если стреляют, то нечего «отсвечивать» перед больницей, спрячься за дом и сиди там. Только мы ушли, снова послышалась стрельба. Прибегаем. Опять все то же. Ну, тут уже, не стесняясь в выражениях, пообещали мужику голову оторвать. После этого все прекратилось. Что поделать, особенность нашего национального восприятия в том, что ей явно не хватает эмоциональности для убедительности. Хотя, когда народ в подпитии, тут и мата для убедительности мало. Если смотреть на схему, дорога, проходящая справа от больницы, простреливалась басаевцами. Именно на этой дороге собралась толпа человек триста. Половина мужиков пьяных. Митингуют. Некоторые приходят и советуют. Одного очень активного еле уняли. Говорит: «Пойдемте, мужики, духов резать, у меня нож есть. Знаю, где подземный ход в больницу. Покажу, если камуфляж дадите». Наобещали ему с три короба, лишь бы отстал.
В конце концов, спровадил я их очень просто. Говорю: «Знаете, где у Вас УВД? Вот идите туда, там все руководство заседает!» Подействовало, и человек двести отвалило.
Командир подразделения «Альфы»:
Руководство операцией было поручено Ерину. Степашин исполнял обязанности заместителя, а несколько позже штаб операции возглавил генерал Егоров. Из руководителей «Альфы» в Буденовске находились два начальника отдела, начальник штаба Савельев Анатолий Николаевич и новый командир, генерал Гусев, назначенный месяц назад на эту должность. Бывший комендант Кремля был неплохим командиром, но, к сожалению, он совершенно не еще знал ни тактики подразделения, ни его возможностей. Хуже всего было то, что «Альфа» в то время входила в состав ГУО, поэтому и для Ерина, и для Степашина она представляла идеальный инструмент вытаскивания каштанов из огня чужими руками. Напомню, что после 1993 года «Альфа» была в опале. Исходя из этого, перед вылетом начальник Главного Управления Охраны генерал Барсуков сказал Гусеву, что если поступит приказ штурмовать, то штурмовать придется.
Мы понимали: ситуация складывается так, что исключить вероятность принятия руководством такого решения нельзя. Поэтому в течение двух часов был подготовлен анализ сложившейся ситуации по имеющейся информации, а также спрогнозированы последствия возможного штурма. Результаты были неутешительными, но, несмотря на это, наши выкладки без прикрас легли на стол руководства. Надо сказать, что мужское население Буденовска очень активно пыталось нам помочь. Некоторые приходили с дельными предложениями, но ими можно было воспользоваться при подготовке штурма. Штурм же, по всем прикидкам, был утопией.
К. Никитин:
Вообще, Буденовск тогда напоминал растревоженный улей. Чеченцев оправдывать в сложившейся ситуации взялся бы либо безумец, либо человек, которому очень хорошо заплатили.
Степень продажности нашей прессы и отдельных государственных служащих, таких, как С. А. Ковалев – это притча во языцех. Наверное, только в нашей стране, в городке с населением тысяч сорок, где захвачено в заложники чуть меньше десяти процентов населения, может появиться государственный муж, правозащитник, и, обращаясь к возмущенной толпе, попытаться доказать, что черное – это белое, а террористы – это не террористы, а агнцы Божии, и их надо возлюбить и простить. Благо русские женщины своими действиями пресекли эти выступления. В первый раз он получил удар ногой в промежность, а во второй, раза три схлопотал по физиономии, пока его не уволокли охранники. После этого выступления
