на мой взгляд, в подчинении Президента РФ через Генеральный штаб ВС.
– В настоящее время вопрос технической оснащенности – один из основных, определяющих боеспособность спецподразделений. Что реально в настоящее время из вооружения, снаряжения и средств связи имеется в войсках? И что, на Ваш взгляд, следовало бы иметь?
– Техническая оснащенность напрямую связана с экономическим состоянием государства. Какие могут быть комментарии? А иметь спецназ должен много. Набор средств Ивана-царевича из русских народных сказок в полной мере обеспечил бы ему выполнение любых задач: ковер-самолет, сапоги- скороходы, меч-кладенец, шапка-невидимка, клубок ниток, указывающий дорогу, только в современном исполнении.
– Владимир Андреевич, вопрос вывода групп в тыл противника и эвакуации их после выполнения задачи в глобальной войне – одна из наиболее сложных проблем. Что только не придумывали для успешного ее решения, пытались даже создавать подразделения мотодельтапланов. Как Вы оцениваете современные средства вывода групп в тыл противника, какова вероятность успеха при их использовании и какой из имеющихся способов, по Вашему мнению, более надежный?
– Это очень важный и очень болезненный вопрос. Как Вы знаете, есть три пути вывода разведывательных групп специального назначения в тыл противника: наземный, воздушный и морской, каждый из них имеет свои способы. Так, наземный – переход группы через государственную границу или линию фронта, базирование на своей территории на путях вероятного наступления противника и так далее. Наиболее эффективным, сохраняющим силы группы, выводящим на большие расстояния является воздушный путь. Однако никогда спецназ не имел в своем распоряжении транспортной авиации. Всегда считалось, что в случае боевых действий он получит необходимое количество авиации по заявке. На самом деле это далеко не так. Авиации катастрофически не хватало, а многие самолеты и вертолеты не были оборудованы для десантирования парашютным способом. Такое положение сохраняется и по сей день. Поэтому в силу сложившейся ситуации с транспортной авиацией единственно доступным остается наземный путь. Проще говоря, «ноги в руки – и вперед».
– Сейчас Вооруженные Силы России переживают не лучший период своей истории. Спецназ, как часть их, не исключение. Есть ли просвет в конце тоннеля?
– Я не знаю всех планов руководства МО РФ по реформированию ВС, но то, что сейчас происходит с армией, не позволяет говорить о свете в конце тоннеля, на мой взгляд, еще нет самого тоннеля, его еще нужно прорубить.
– Какие действия, Вы полагаете, необходимо предпринять, чтобы реформа Вооруженных Сил, и спецназа в частности, приняла реальные очертания?
– Я не считаю, что в Вооруженных Силах идет реформа. Любое реформирование требует серьезной научной разработки, выделения больших финансовых и материальных средств. В настоящее время идет банальное сокращение армии до такого уровня, который может финансироваться государством. Каков этот уровень, можете определить из экономической и финансовой обстановки в стране.
К главной задаче в этой ситуации, на мой взгляд, нужно отнести сохранение во что бы то ни стало офицерского состава.
Удастся сохранить среднее и младшее звено командиров (высшее сохранится без усилий) – останется надежда на возрождение армии.
От худого мира к доброй ссоре
На Северном Кавказе формально был объявлен мир. Москва, вполне естественно желая побыстрее выпутаться из конфликта и сохранить хорошую мину при плохой игре, вывела куда попало войска, выполнив обязательства перед Чечней. Но, как и ожидалось, противная сторона восприняла это как проявление слабости. Настоящий мир не наступил: просто открытый пожар перешел в фазу пожара на торфянике. Не исключено, что на момент публикации данного материала война на Кавказе, и не только в Чечне, разгорится, к сожалению, с прежней силой. Готовы ли Вооруженные Силы России к новой кампании?
Чеченские боевики победили в главном: будучи прижатыми в мае 1995 года спиной к горам, накануне полного поражения они сумели вывернуться и навязали российской армии совсем другую войну: партизанскую, террористическую. С этого момента чеченцы завладели инициативой.
Считаю совершенно бесплодной дискуссию, могла или не могла российская армия победить в такой войне. Мы имеем то, что имеем, и ту войну, какую вели. Но, начиная ее, Генеральный штаб мог хотя бы попытаться предсказать, какой она будет, и сопоставить потребности с ресурсами (в том числе с уровнем подготовленности высшего и среднего командного звена). Ничего уникального чеченцы российской армии не показали, никакого «ноу-хау» не открыли.
Опыт борьбы с партизанскими формированиями в России и СССР накоплен огромный: от кавказских войн и польских восстаний до борьбы с Махно, басмачеством, крестьянскими волнениями, с бендеровцами в Западной Украине, «лесными братьями» в Прибалтике и афганскими моджахедами. Наконец, наш же партизанский опыт периода гражданской и Великой Отечественной и инспирированных со Старой площади «национально-освободительных» войн чего-то да стоит.
Конечно, история никогда не копирует себя, и чеченская партизанщина отличается от походов Ковпака. Согласен и с тем, что свою роковую роль сыграл партийный идеологический надзор, исключавший всякую мысль о «повстанческом движении» в государстве рабочих и крестьян и о необходимости готовить к борьбе с ним нашу армию. В результате никто не занимался обобщением этого бесценного опыта, никто не пытался создать для армии и внутренних войск наставления по ведению контрпартизанских действий.
Уже давным-давно нет ЦК КПСС, больше пяти лет не существует СССР – и только в прошлом году появилась выпущенная Главным командованием внутренних войск МВД России и Институтом военной истории МО РФ книга «Армия и внутренние войска в противоповстанческой и противопартизанской борьбе: мировой опыт и современность». Факт ее издания переоценить невозможно. Однако нельзя не отметить, что, освещая проблему в целом, книга не дает конкретных рекомендаций людям, непосредственно воюющим с партизанами.
Забыто и старое, и новое
