Нитти.
— О'кей, — согласился Сэм. — Я припаркуюсь вон там. Ты подсядешь ко мне в машину, тут и переговорим. В моей чертовой колымаге ничего с тобой не случится.
Мы сели и поговорили.
Сэм, облаченный в темный, отлично сшитый костюм, повернулся ко мне вполоборота и произнес:
— Знаешь, кто о тебе хорошего мнения?
— Кто?
— Луи Компана. — При этом он почесал грудь большим пальцем руки. — Я приглядывал за его кралей, пока он сидел в кутузке за скандал.
— С Луи все в порядке, — вежливо ответил я.
Компана был правой рукой Нитти, в силу неведомых мне причин Сэм стремился убедить меня, что мы с ним чуть ли не приятели. Или, во всяком случае, что у нас есть общие друзья. В 1944 году я впервые познакомился с Сэмом, когда похитили Джейка Гузика, казначея банды. Тогда я выступал в качестве нейтрального посредника. На собственном опыте я убедился, что Сэм Флади — один из самых бессовестных мерзавцев и мошенников.
— Ты занимаешься делом Кинана? — спросил он.
Если бы я не собрал всю свою волю, эти слова меня непременно насторожили бы.
— Да, — небрежно бросил я. — Отец жертвы — мой приятель, и ему хочется иметь человека, который бы следил, чтобы полиция вела дело по-честному.
Мои слова развеселили Сэма. Я не понял, что его так рассмешило, то ли то, что дело доверили мне, то ли сама мысль о контроле за честностью полиции, казавшейся ему утопией... Поэтому я закинул пробный камень.
— Тебе известно, почему Кинан выбрал именно меня, не так ли?
— Нет, — ответил Сэм. Как мне показалось, совершенно искренне.
— Он боялся, что похищение было организовано восточной мафией за то, что в Нью-Йорке он отказался иметь ними дело. Для тебя это не секрет, он работал в Кабинете по ценообразованию.
— Это маловероятно, Геллер. Ребята с востока не стали бы играть на нашей территории без предварительной проверки.
Я кивнул, в его словах был резон.
— Однако, чтобы ты знал, если еще не в курсе, до последнего времени я занимался бензином и продовольственными карточками. Но с этим покончено около двух месяцев назад. Этот рэкет тихо умер. Но, Геллер, ни я, ни один парень из мафии ни разу не приближались к этому Кинану.
— Он никогда этого и не утверждал.
— Хорошо. Теперь позволь мне пояснить мой интерес к этому делу, — продолжал Сэм Флади.
— Будь добр.
— Похоже, что уже известный нам сукин сын с губной помадой совершил чудовищное злодейство над маленькой девочкой.
— Похоже. Но кое-кто думает, что мог найтись другой дурак, сделавший губной помадой эту надпись на стене.
Он прищурил глаза:
— Я слышал, будто семья получила письмо, написанное губной помадой, со словами: «Остановите меня, пока я не убил еще». Или что-то в этом роде.
— Верно.
Он вздохнул, пристально посмотрев на меня:
— Распространяются ли на нас с тобой правила отношений адвокат — клиент, если я дам тебе задаток?
— Да. Мне придется направить тебе контракт через адвоката, с которым я сотрудничаю, чтобы все было по закону. Или нам придется действовать через твоего адвоката. Однако сам я не уверен, что имею желание работать с таким клиентом, как ты, Сэм. Не обижайся.
Он поднял палец:
— Обещаю, что эта работа ни в коем случае не скомпрометирует тебя и не войдет в противоречия с интересами другого твоего клиента — Кинана. Если я лгу, тогда нашим отношениям конец.
Я молчал.
Он положил мне на колени запечатанный пухлый конверт:
— Тут тысяча бумажками по пятьдесят.
— Сэм, я...
— Теперь я твой клиент, Геллер. Усек?
— Но...
— Понял?
Я сглотнул подступивший комок, кивнул и опустил конверт во внутренний карман пиджака.
— 'Убийца с губной помадой'... — начал Сэм, возвращаясь к прежней теме. — Первой его жертвой была миссис Каролина Вильямс.
Я кивнул.
Сэм ткнул в меня указательным пальцем:
— Никто, Геллер, никто не должен знать об этом.
Смахивающий на хорька гангстер глубоко вздохнул, посмотрев сквозь ветровое стекло на бетонную стену, возвышающуюся перед машиной.
— У меня семья. Маленькие дочки. Я должен их защитить. У тебя есть дети. Геллер?
— Мы ждем ребенка.
Сэм усмехнулся:
— Великолепно! — Затем улыбка исчезла с его лица. — Слушай, я пойду на все, чтобы защитить мою Ангелину. Некоторые парни выставляют напоказ свои связи с другими женщинами. Я, насколько известно моей семье, никогда не сбивался с праведного пути. Никогда. Но... ты же мужчина — ты понимаешь мужские потребности.
Я начинал понимать, к чему он клонит...
— Дело в том, что я встречался с Каролиной Вильямс. У нас все было вполне благопристойно.
Скорее всего Сэм говорил правду, если даже Билл Друри ничего не прознал об этом. В конце концов, он расследовал то дело, а его ненависть к парням из мафии всем была очень хорошо известна.
Словно прочитав мои мысли, Сэм сказал:
— Ни слова об этом твоему приятелю-психу Друри.
Муни знал, что говорит.
— Имеется фото, на котором мы с ней вдвоем. Мне бы хотелось получить его обратно.
— И отнюдь не из-за сентиментальных чувств.
— Ты прав, — согласился он. — Я подумал, что моей подружке миссис Вильямс не повезло и она стала жертвой маньяка. Но из того, что я слышал, этот парень не просто сексуальный убийца. Он, мягко говоря, довольно странный тип, — сказал Сэм.
— Я такого же мнения, мне кажется, он вор с хобби.
— В рапортах полиции отмечается, что у убитой кое-что пропало: нижнее белье, часть личных вещей. Во всяком случае, даже несмотря на то, что вел дело Друри, мне удалось узнать, что альбома с фотографиями в ее квартире не оказалось.
— Может быть, он у ее родных.
— Нет, я это осторожно выяснил.
— Значит, ты думаешь... альбом унес убийца?
Сэм кивнул:
— Да. В нем были фотографии, на которых она снята в купальниках и шортах. Если он забрал ее нижнее белье, то мог прихватить и альбом.
— Что же ты хочешь от меня?
Он пристально посмотрел на меня, затем крепко сжал мою руку:
