и наблюдали, как экспериментальные ветки, крутясь, уплывают вниз, сзади подошел Джонатан.
— Я видел, как местные жители пользуются маленькими бамбуковыми плотами, чтобы сплавляться по реке, — сказав он. По всей видимости, его гнев прошел, словно план строительства нового плота поднял его дух. — В ширину эти плоты примерно два фута, а в длину около девяти; они связывают бамбуковые стебли лианами. Я считал бамбук слишком хрупким для большого плота. Думал, что наш вес потопит его, но можно провести небольшой опыт. Не для настоящего плавания, само собой, просто посмотрим, будет ли он плавать.
— Почему бы нам не взять одну из наших кроватей? — предложила Кэри.
Они с нетерпением дожидались ночи. Плавая в лагуне, они могли быстро скрыться за пляжем или в пещере при первых признаках опасности, но тайную операцию по испытанию плота днем скрыть было невозможно.
Перед самыми сумерками они заторопились к пляжу. Пользуясь фонариком для освещения, Джонатан привязал поперечные перекладины к обоим концам бамбуковой кровати Кэри размером шесть на три фута. Затем все перебрались к стремнине под водопадом, куда не заплывали каменнные рыбы.
Пока остальные придерживали плот, Джонатан усадил Анни и вручил ей одно из весел. Анни была немногим тяжелее Сюзи, но плавала гораздо лучше.
— О'кей, отпускай, — крикнула Анни. Женщины встревоженно наблюдали, как Анни отплывает прочь, увлекаемая течением.
На залитом лунным светом пляже, всего лишь двадцать четыре часа назад являвшем собой картину отчаяния, царила атмосфера тихого веселья.
Анни быстро справилась с легким плотом и начала грести к южному концу пляжа. Все, кроме Сюзи, наблюдавшей с дерева за окрестностями, двинулись вдоль пляжа, стараясь поспевать за плотом. Наконец Анни подгребла к берегу.
— Теперь большая проверка, — сказал Джонатан. — Мой вес.
Женщины придерживали плавающую бамбуковую кровать, пока он залезал на нее.
— Не рассчитывай остаться сухим, — предупредила Анни.
Через десять минут Джонатан подогнал плот к берегу, а потом снова отплыл, на этот раз вместе с Анни. Им приходилось осторожно балансировать, и при каждом движении вода перехлестывала через бамбуковые стебли, но плот остался на плаву.
В течение следующего часа маленькая группа практиковалась в маневрировании на плоту по заливу. Наконец Джонатан пришел к выводу, что новый плот нужно строить из бамбука.
— Вы согласны? — требовательно спросил он. — Я не собираюсь принимать решение в одиночку.
Женщины радостно кивнули, а затем втащили кровать Кэри обратно на утес.
На следующее утро все проснулись рано, со вновь разгоревшимся энтузиазмом, ничуть не уменьшившимся от того, что Пэтти не принесла с рыбалки ничего, кроме трех маленьких крабов.
Кэри осталась рыбачить еще на час, но у нее не было ни одной поклевки.
Поэтому Пэтти пошла проверить ловушку для рыбы, которую Джонатан установил в пресной воде. Проверять лески утром и вечером было ее работой.
Но подводная ловушка оказалось пустой, и лески вдоль берега не натянулись к воде.
— Иногда рыба просто не клюет, независимо от ваших расчетов, — заметил Джонатан.
— Сегодня нам придется есть запасы с плота, — сказала Анни. — У нас их достаточно, чтобы протянуть пять дней, но мы не прикасались к ним уже два дня.
— Жаль, что я не умею обращаться с остротой, — сказал Джонатан. — Если не сумеем наловить рыбы завтра, я пойду за кроликом. А теперь пора приступать к постройке нового плота.
На следующее утро Пэтти проверила ловушку для рыбы и лески, но везде опять было пусто.
Джонатан наточил мачете на камне под водопадом. Затем он взял острый кусочек породы и аккуратно сделал на острие зарубки, получив грубую пилу. Пилой можно было пользоваться, держа ее двумя руками.
Он попробовал пилу на стебле бамбука и удовлетворенно кивнул.
Когда Кэри попробовала поупражняться с пилой, он в тревоге бросился к ней.
— Нет! Не трогай ее, Кэри. Если у тебя соскользнет рука, то ты распорешь себе живот.
Анни подравнивала бамбук по длине и подтаскивала стебли к месту постройки плота. Пэтти приносила лианы. Сильвана собирала смолу. Сюзи по очереди подменяла тех, кто заступал на дежурство.
Они срезали бамбук сразу под сочлениями, там где стебли не были полыми. Поэтому каждое бревно оказывалось запечатанным по всей длине. Поначалу на каждый пригодный к употреблению стебель приходилось три-четыре треснувших, но по мере тренировки работа пошла быстрее.
К середине дня, когда они сделали перерыв, Джонатан был доволен достигнутым прогрессом.
— У меня есть еще одна идея, — сказал он. — Мы можем связать вместе два куска бамбука и пользоваться ими как рулем. Это будет что-то вроде грубого весла; мы привяжем его по центру на корме. Тогда у нас повысится горизонтальная устойчивость.
— Какой с этого прок? — спросила Сюзи.
— Все гребут с разной скоростью, а мы же не хотим плавать кругами, верно?
Отдыхая после скудного ленча, состоящего из сушеной рыбы, они услышали звук летящего самолета. Моментально встревожившись, все вскинули головы, хотя не могли ничего разглядеть над вершинами деревьев, раскинувшихся густыми зелеными зонтиками.
Джонатан покачал головой.
— Вы знаете, что мы не можем рисковать. Махать этому самолету — все равно что играть в русскую рулетку. Помните, что если нам повезет, то через пару дней мы уплывем отсюда. — Увидев их невысказанную досаду и наполнившиеся слезами глаза Сюзи, он добавил: — За работу, моряки, за работу!
Работа всегда помогает забыть, не дает опуститься, и лишь работа может помочь им выбраться отсюда. Этим утром у них не было упражнений по самообороне; Джонатан хотел как можно скорее приступить к работе.
Он снова подсчитал их шансы. Сегодня было 27 ноября. Если они смогут отплыть завтра ночью, то у них будет три ночи и два дня на то, чтобы покрыть семьдесят с небольшим морских миль до того, как 1 декабря начнется сезон циклонов. Сезон циклонов с неизменным постоянством начинался во второй половине дня. Джонатан знал, что очень сильно рискует, выходя в море перед самым началом Долгих Дождей; но начавшись однажды, Долгие Дожди не прекратятся до марта. Даже если оставить в стороне террористов и местных жителей, джунгли в эти месяцы превратятся в страшную угрозу для здоровья. Удивительно, что никто еще не заболел всерьез, если не считать расстройства желудка, рук Кэри, укусов насекомых и мелких порезов. Ни одна царапина еще не подверглась серьезному заражению. Анни призывала всех следить за своей кожей и промывала царапины утром и вечером в кипяченой морской воде. Запасы антисептического крема давно иссякли.
— Пора за работу, — сказал себе Джонатан. Он медленно встал и удивленно моргнул. Сила, казалось, ушла из его ног; они дрожали.
Он снова сел. Теперь он понял, что у него болит голова. Прививок против малярии не существует, и никто из них не принимал ежедневные антималярийные таблетки с 13 ноября. Откуда-то, словно с огромного расстояния до него донесся встревоженный голос Анни:
— С тобой все в порядке, Джонатан?
Внезапно ему стало очень трудно поднять голову.
— Нет, — с трудом ответил он. — Вынесите снаряжение из-под навеса и отведите меня туда. Позовите Кэри, я хочу с ней поговорить.
Сильвана и Кэри торопливо вытащили снаряжение из-под брезента, снятого с пальмового плота перед тем, как они закопали его.
Пэтти и Кери помогли Джонатану дойти до навеса, придерживая его с обеих сторон; они положили
