отдаете на усыновление отказных детей.
— Да, вы почти правы. По всем документам они числятся как отказники. В принципе, вопрос можно решить в течение недели. У нас имеются, так сказать, запасы. Из свежих есть девочка пятнадцати дней, мальчик четырнадцати. Предыдущая сделка по ним не состоялась. Передайте господину Хопкинсу, что я готов рассмотреть…
Речь профессора неожиданно прервал стук в дверь.
— Войдите! — разрешил Маминов.
Я обернулся. На пороге возникла до боли знакомая физиономия.
— Александр Николаевич, простите за беспокойство. Я насчет установки решеток на окна. Мы с ребятами просчитали — потребуется полторы тысячи «гринов».
Это был один из тех охранников, что задерживал нас с Кашириным позавчера во время ночного проникновения в роддом. Сейчас он узнает меня. Полный провал! Я опустил голову, но это не помогло.
— А, сука, это ты? — прищурился охранник. — Ну, здравствуй! Что прячешь морду? Тебя уже выпустили?
— Что это значит? — побагровел Маминов.
— Это значит, Александр Николаевич, что вы разговариваете с вором.
Данного субъекта мы взяли, когда он лазил в ваш кабинет. Компьютер хотел свистнуть.
Маминов побледнел.
— Где дискета? — закричал он диким голосом; от прежней вальяжности не осталось и следа.
В кабинет вбежали еще пятеро охранников.
— Обыскать! — распорядился профессор.
В течение следующей минуты из моих карманов были извлечены диктофон, служебное удостоверение и мобильник.
— Журналистишка, заулыбался один из охранников, застегивая на мне наручники, после чего обратился к Маминову:
— Что с ним делать-то?
Профессор ответить не успел, потому что в этот момент из коридора послышался лошадиный топот, и в кабинет вломились люди в масках: 'Всем лечь!
Работает РУБОП.'…
— …О, Глеб! — Начальник отдела по расследованию заказных убийств Игорь Эмиссаров был удивлен не меньше моего. — А ты что тут делаешь?
То же, что и ты, — изобличаю убийцу.
— И как, получается? — с сарказмом поинтересовался Эмиссаров, подергав нацепленные на меня наручники.
— Может, сначала поможешь снять эти оковы?
Освободив меня от наручников, Эмиссаров подошел к лежащему на полу Маминову и пнул его ногой:
— А ну, чучело, быстро говори, где прячешь детей!…
…Рубоповская «Волга» неслась по трассе Петербург-Зеленогорск со скоростью 150 километров в час. Медленнее оперативники просто не умеют.
На заднем сиденье с младенцем на руках восседал Каширин. Мы ехали к Оксане Львовне Епифановой и везли ей долгожданного внука того самого мальчика четырнадцати дней от роду, которого Маминов, на наше счастье, не сумел втюхать западным усыновителям и держал в специальном боксе вместе с тремя другими непроданными младенцами.
— Нашли троих, найдем и остальных, — постоянно повторял Эмиссаров. — Хотя это уже не наша задача — пусть эфэсбэшники работают. Тут надо Интерпол подключать. А мы свою задачу выполнили — арестовали убийцу.
— Игорь, ты же говорил, что Самарина убили по ошибке, спутали с соседом-бизнесменом, — заметил я.
— А ты никогда не ошибался? — глянул на меня Эмиссаров. — Вот и я тоже человек. Видимых причин для ликвидации Самарина не было. Это мы потом уже стали копаться в бумагах, которые он визировал, тогда-то все и всплыло. Самарин понаподписывал кучу документов об усыновлении новорожденных отказных детей из роддома номер двадцать пять. Ну не бывает столько отказников! Дернули двух мамаш, они — в слезы: какой, мол, отказ, умер наш ребеночек сразу после родов.
Так и вышли на Маминова…
Ребенок на руках у Каширина заплакал. Я повернулся назад и строго глянул на Родиона:
— Смотри, поаккуратнее. Чужое дите везешь. И очень долгожданное.
Правый глаз Каширина совсем заплыл от грандиозного фингала, поставленного сержантом Кругловым. Я подумал, что выгляжу ничуть не лучше. Адвокат Блюмштейн! Господин Хопкинс!
Да уж, герои!
— Как себя чувствуешь, Родион Андреевич? — спросил сидящий за рулем Эмиссаров.
— Не знаю, как вы, — улыбнулся Каширин, — а я чувствую себя аистом…
ДЕЛО О ЛОЖНОМ МУЖЕЛОЖСТВЕ
— Доколе? Доколе, скажите мне, заскорузлое чиновничье сообщество будет ставить препоны на пути естественного роста сексуального самосознания у жителей нашего города? Стоило одному человеку, доктору Дятлову, взять на себя труд просвещения петербуржцев в этой области, как тут же, сей же миг озабоченные пуритане бросили все свои коррумпированные силы на борьбу с ним. Они хотят упечь его за решетку за деяние, которого он не совершал.
Абрам Колунов — постоянный автор выпускаемой нашем агентством газеты «Явка с повинной» — был умен, знал это и гордился. Окладистой бородой и размером тела в диаметре он напоминал батюшку из богатого прихода, однако вещал обладатель столь благообразной внешности отнюдь не на темы душеспасительные, а по вопросам науки сексопатологии. Но его непревзойденное красноречие впустую хлестало чиновников-негодяев: сотрудники Агентства хаотично сновали мимо проповедника, стоявшего на самом оживленном перекрестке коридоров. Один только Зураб, в задумчивости бродивший по коридору,
