— Думаешь, пора готовить плоты? — сказал кто-то за спиной понуро глядящего на Воду Влада.
Влад вздрогнул и обернулся, хотя почти сразу узнал голос Альтера.
Альтер стоял, скрестив руки на груди и поставив ногу на ту скамью, с которой Влад недавно поднялся, — высокий, белокурый и сероглазый, одетый, по своему обыкновению, в едва прикрывающую плечи накидку цвета черепицы, завязанную протянутым сквозь окольцованные светлым металлом дырочки тонким черным шнуром, и не доходящие до колен зеленые шорты, подпоясанные широким, тоже черным, ремнем с простой металлической пряжкой; на правой руке Альтера скромно чернели два перстня — он не любил украшать себя, и в этом был похож на Влада. Зато ногти на босых ногах Альтера отливали перламутром.
Альтер был одним из тех немногих горожан, кого Влад хорошо помнил, как помнил Дилию, мерзавца Скорпиона и завсегдатая питейных заведений Вийона. Он выделял их из остальной массы жителей Города и сразу бы узнал, встретив на улице. А вот другие как-то не запоминались. Даже соседи. Владу нравился этот рассудительный и спокойный молодой человек, нравилось беседовать с ним, хотя он не мог бы сейчас восстановить в памяти содержание их бесед. Альтер, кажется, тоже принадлежал к прослойке «высших»
и не обременял свою жизнь трудом в хлебопекарне, на кухне в каком-нибудь кафе или на той же ткацкой фабрике. Но и к праздношатающимся причислить его было нельзя: он время от времени уходил куда-то по каким-то своим делам и вовсе не казался подавленным или встревоженным, и не жаловался на жизнь. Возможно, он просто смирился с постоянным присутствием угрозы и нашел в себе силы не обращать на это внимания — или же очень хорошо скрывал смятение, тревогу и томление, те чувства, что навсегда поселились в душе Влада.
Влад повернулся спиной к Воде, присел на широкий верхний край ограды и кивнул, приветствуя Альтера. Тот, не меняя позы, ответил легким поклоном.
— Думаю, если Вода вознамерится погубить нас, никакие плоты не помогут, — ответил Влад на вопрос Альтера.
Альтер чуть склонил голову к плечу, словно вслушиваясь в привычную тишину, и прищурился:
— С чего ты взял, что у Воды есть какие-то намерения? Ты сидишь в своем саду под яблоней и яблоко падает тебе на голову. Или похуже: с крыши падает черепица, опять же тебе на голову. Разве у яблока или черепицы было намерение проверить прочность твоей головы?
Влад пожал плечами:
— Не знаю. Не думал об этом. Возможно, это чистая случайность. — Он помолчал немного и добавил: — Но ведь возможно и другое: нечто старается постоянно напоминать нам о том, что наши жизни зависят от него. Вода… Белый Призрак… Это палки, которыми нас лупят, чтобы мы не особенно веселились.
— И как ты представляешь себе это нечто? — подавшись к Владу, с любопытством спросил Альтер.
— Не имею ни малейшего понятия, — искренне ответил Влад. — Может быть, что-то невидимое над нами… или там… — он махнул рукой в сторону горизонта. — Или за небом. И вообще, ничего я не знаю, Альтер. И, наверное, никто не знает. Во всяком случае, такой человек мне не известен.
Альтер убрал ногу со скамьи и опустил руки. Потом медленно обошел скамью и сел, не сводя с собеседника какого-то странного взгляда.
— Ничего я не знаю, — почему-то смутившись, повторил Влад.
— А ты не задавался вопросом: почему нас лупят этими палками? В чем, собственно, мы провинились?
— Вот именно, что ни в чем. Я же говорю: просто для того, чтобы мы особенно не веселились, не задирали нос. Хотя я бы не сказал, что у нас тут очень уж весело. Скорее, наоборот…
— Ты сам до этого додумался или как? — с интересом продолжал допытываться Альтер, поигрывая концами шнура своей накидки.
— Да вроде бы сам, — неуверенно сказал Влад. — А может, и слышал от кого-нибудь. Не помню. А вот ты хорошо помнишь, что делал вчера, с кем говорил, о чем?
— Кто-то лупит нас, чтобы мы не веселились, — повторил Альтер слова Влада, словно не расслышав вопроса. — Любопытная идея…
Осталась самая малость: выяснить, кто нас лупит и за что. У тебя нет никаких предположений?
— Да я ведь уже сказал: возможно, что-то в небесах. Или тут, под нами,
— Влад постучал пяткой по гладкому булыжнику. — Не нравится ему, что мы колодцы копаем, трубы проложили, постоянно в земле ковыряемся. Беспокоим, одним словом. А вообще, Альтер, все это только слова, сотрясение воздуха. Ничего мы не знаем, и не узнаем никогда, я так думаю. И потом, ты ведь сам только что сказал:
яблоко падает на голову по чистой случайности. Так и Вода.
— А Белый Призрак? — не унимался Альтер. — Тоже ежевечерняя случайность?
Влад вздохнул:
— Это да. Согласен. Это Смерть, Альтер. Жизнь рано или поздно приходит к концу.
— А выбор жертвы тоже случаен?
— Наверное. — Влад горько усмехнулся. — Надо бы попробовать спросить у самого Белого Призрака. Может, кто-то и спрашивал — только где он теперь, этот кто-то? Нет его, Альтер, и больше уже не будет никогда…
Альтер внимательно взглянул на него и молча кивнул.
Кроме них на набережной не было ни одного человека. Привычную тишину то и дело нарушали теперь какие-то звуки. Влад не сразу сообразил, что это шелестят листьями деревья в садах за стенами дворов и все чаще и настойчивее бьются о берег волны. Тревожно и тоскливо было у него на душе и он, прервав затянувшееся молчание, неожиданно для самого себя спросил:
— Тебе не тошно жить, Альтер?
Альтер неопределенно повел плечом, вновь чуть наклонил голову набок и начал рассматривать каменную кладку мостовой, потирая руками колени.
— А мне тошно, — не дождавшись ответа, грустно сказал Влад. — Очень тошно. Так тошно, что вот прямо сейчас закрыл бы глаза — и головой вниз. Туда. — Влад кивнул на обрыв за оградой. — Тут ведь глубоко, как ты думаешь?
— Да, тут очень глубоко, — медленно и твердо ответил Альтер. — Это я знаю точно. Но хочу тебя немного обрадовать, только не спрашивай, откуда мне это известно: просто поверь, я не собираюсь тебя обманывать. Ты не утонешь, Влад. Ты не сможешь утонуть. И если ты даже заберешься на крышу своего дома или еще выше — на крышу Магистрата, и прыгнешь оттуда головой вниз, на камни, — ты все равно останешься живым. Не совсем здоровым — да. Но живым.
Поверь мне, это не пустые слова.
Влад некоторое время с изумлением молча смотрел на сидящего с невозмутимым видом Альтера и, наконец, неуверенно спросил:
— Ты что, уже когда-то пробовал? Неужели с крыши Магистрата пробовал?
— Нет, я не пробовал, — усмехнувшись, отозвался Альтер. — Не возникало у меня такое желание. Но за слова свои ручаюсь, хотя проверять их не советую: будет больно.
— Понятно… — обескураженно пробормотал Влад; на самом же деле ничего ему не было понятно. — Что ж, если так… может, это и к лучшему… Жить, наверное, все-таки лучше, чем не жить, да? Если бы еще…
Он хотел сказать, что жить было бы гораздо легче и приятнее, если бы не Белый Призрак, если бы не Вода, если бы не эта постоянная тоска, не это томление — но оборвал себя на полуслове. Бесполезно жаловаться, недостойное дело — рыдать на чужом плече… Каждый человек воспринимает мир по-своему, и никто не сможет понять тебя, и ты не сможешь понять другого. Это не зависит от воли и желания человека; непонимание себе подобных заложено в человеческой природе. Протестуй, не протестуй — ничего не изменишь…
Влад не знал, на чем основана такая убежденность Альтера, но чувствовал, что тот говорит правду.
