— Где Красная Птица? — крикнул Гончар по-шайенски. — Он был с вами!
— Какой-то шайен был с нами в тюрьме. Но его везут в другом вагоне. Он едет с белыми.
— Бегите вперед по рельсам, — приказал он.
— Возьмем солдатских лошадей, они в соседнем вагоне!
— Ладно, берите, только не трогайте вороного жеребца, он мой.
— Кто ты?
— Я брат Красной Птицы. Берите лошадей и уходите, быстрее!
Он побежал к пассажирским вагонам. В их окнах снова зажегся свет, и на занавесках мелькали тени.
— Мистер Волк, мистер Волк! — Томми вынырнул из-под вагона. — В третьем классе пусто! Все набились в спальный вагон, там сейчас весело!
— Мушкет в спальном?
— В почтовом! Он возится с сейфом. Идемте чистить пассажиров, ребята без вас не справятся!
Степан вошел в вагон и увидел стоящих вдоль прохода полуодетых людей. Мужчины тянули кверху руки, женщины кутались в простыни и одеяла. Один из налетчиков шел вдоль ряда, снимая с пассажиров кольца и серьги и сбрасывая их в сумку, которую нес за ним второй грабитель. Они оба были в масках.
Гончару хотелось поскорее закончить с этим грязным делом, и он крикнул:
— Все, уходим!
— Чего ради? — обернулся к нему тот, кто нес сумку. — Мы еще полки не обшарили.
— Этим я займусь, — весело крикнул Томми.
Гончар еще раз оглядел пассажиров, пройдя через вагон, но Майвиса здесь не было.
— Вот так встреча! — услышал он знакомый голос.
Степан не сразу узнал Фредерика Штерна. Одеваясь, тот успел накинуть сюртук на голые плечи, а снизу его прикрывали только полосатые пижамные штаны.
Кровь ударила в голову, и Гончар вскинул револьвер. Штерн скрестил руки на груди и с вызовом смотрел на него.
— Ловко же ты всех провел, Стивен Питерс! — Прищуренные глаза сочились ненавистью. — Жаль, мне не дали тебя добить.
— Стивен Питерс, Стивен Питерс! — зашептались пассажиры. — О Боже Всемогущий, теперь нам не уйти отсюда живыми!
— Тише! — прикрикнул Гончар. — Штерн, ты умеешь молиться?
— Когда-то умел. Но давно бросил это бесполезное занятие. Питерс, не ломай комедию. Стреляй. Не забудь прихватить мои часы, они когда-то стоили полсотни.
«Почему я не выстрелил сразу? — с досадой подумал Степан. — Не пришлось бы с ним говорить. А теперь он, как видно, опять ускользнет. Да и черт с ним. Как он здесь оказался? Неужели они с профессором опередили меня? Значит, Майвис все-таки где-то здесь, с ними!»
— Где Фарбер?
— В почтовом. У него ценный груз.
Степан оттолкнул его и кинулся к выходу.
— Эй, Питерс! — крикнул Штерн вдогонку. — Лучше убей меня сегодня! Этот твой последний шанс!
— Сам сдохнешь, — огрызнулся Гончар, ногой открывая дверь почтового вагона.
«Ну, наконец-то! — от радости у Степана перехватило дыхание. — Вот ты где!»
Майвис Красная Птица стоял у стены, широко раскинув руки. Гончар не сразу понял, что шайен прикован. Его голая грудь была исполосована красными следами хлыста. Голова низко склонилась к плечу, и черные волосы закрывали лицо.
— Майвис?
— Да жив он, жив, — сказал Мушкет, не отворачиваясь от сейфа, перед которым стоял на коленях. — Просто опять вырубился. Где ты шатаешься, Волк? Давай отстегивай приятеля, я уже скоро закончу. Вот черт, опять проскочил! Как там дела у Томми? Ты ему напомнил про носки? Эти сволочи так и норовят припрятать самые ценные вещи именно в носки. Я однажды вытащил оттуда вот такую пачку долларов! Ну и замок! Жалко, нет у меня динамита!
Гончар перешагнул через трупы охранников и подбежал к Майвису:
— Брат, долго же я искал тебя.
Шайен вздрогнул и поднял лицо.
— А ты никогда не торопился. — Он облизал разбитые губы и открыл глаза. — Ключи у профессора. Не убивай его. Он ни разу не ударил меня. Только кричал. И спрашивал про Милли. Меня били другие. Твой друг застрелил их.
— Мушкет, где ключи!
— Наверно, у того чудака, что лежит на насыпи. Он хотел убежать, и что мне оставалось? Ты же знаешь, я не стреляю по людям. Только отстреливаюсь. Да не топай ты так! Из-за тебя опять проскочил!
Мушкет все шевелил ключом в скважине и вращал штурвальчик сейфа, приложив ухо к дверце. Гончар спрыгнул на насыпь и увидел профессора. Доктор Фарбер сидел, прислонившись плечом к колесу вагона и зажимая руками бок.
— Ключи!
— Я ранен... Позовите врача... Меня надо перевязать, я истекаю кровью...
Не обращая внимания на его стоны, Гончар нашел ключ в кармане Фарбера и вернулся в вагон. Ноги Майвиса подкосились, когда Степан освободил его от цепей. Гончар подхватил его и поволок к выходу.
— Сам дойду... — Шайен попытался оттолкнуть его, но у него не хватило сил. — Постой. У тебя есть вода?
— Есть, все у меня есть, и вода, и еда, и конь для тебя. Только сначала нам надо убраться отсюда побыстрее.
— Готово! — радостно выкрикнул Мушкет. — Волк, наши труды не пропали втуне! Хватай мешок!
— Не могу, руки заняты.
Возле вагонов уже гарцевали индейцы. Лошади тревожно ржали, словно звали на помощь своих прежних хозяев. Вороной жеребец стоял в стороне, беспокойно оглядываясь и взрывая гальку копытом. Гончар подвел к нему Майвиса и помог забраться в седло.
— Уходим, уходим!
— Веди нас, брат, — сказал кто-то из индейцев.
— Куда? Вы забыли дорогу домой?
— У нас больше нет дома. Веди нас.
— Ладно, уходим. Потом разберемся.
Степан ухватился за повод и зашагал по шпалам. Майвис раскачивался в седле, но его руки крепко держались за переднюю луку, и Гончар понял, что шайен не свалится. Да и какой же он будет шайен, если свалится с коня?
36. КАЖДОМУ СВОЕ
Он знал, что Мушкет оставил лошадей где-то неподалеку. Но никогда бы не нашел это место, если бы его жеребец сам не остановился.
Откуда-то послышался короткий свист. Гончар свистнул в ответ.
— Сюда! — раздалось из-за густых зарослей.
Степан раздвинул тяжелые ветви и увидел поляну, скрытую под высокими деревьями.
