чтобы мне не пришлось показываться на улице. Как поживает Сэм?
После недолгого молчания Тайлер опять взорвался:
– Он ужасно тоскует по тебе. Все время молчит. Ни слова не дождешься. Я боюсь, с ним что-то неладное. Пытаюсь расспросить его о том, что делал с ним человек, который его похитил, но он лишь головой качает. По телевизору передали, что маньяк поджег свою одежду и бросился на тебя, а ты его пристрелила. Это правда?
– К сожалению. Думаю, тебе следует показать Сэма детскому психиатру.
– Этим шарлатанам? Кровопийцам? Они начнут донимать меня своим психоанализом, объявят, что я плохой отец, скажут, что теперь придется ходить на сеансы не меньше шести лет и платить мои кровные денежки. Нет, Бекка, ни за что. Сэм просто хочет видеть тебя.
– Прости, но я не могу покинуть отца и Адама. Придется пробыть здесь еще не меньше недели.
И тут до Бекки донесся тонкий детский крик:
– Бекка!
Сэм! Как жалобно он плачет! Похоже, ему и в самом деле плохо. Что же делать? Она виновата в беде Сэма, только она!
– Позови Сэма к телефону, Тайлер. Я попытаюсь поговорить с ним.
Он принес Сэма, но мальчик упорно молчал.
– Видишь, Бекка, что творится, – вздохнул Тайлер.
– Пожалуйста, отвези его к детскому психоаналитику, Тайлер. Ребенку нужна помощь.
– Возвращайся, Бекка. Ты должна.
– Как только смогу, – пообещала она и повесила трубку.
– Проблемы? – сочувственно осведомилась медсестра.
– Они, проклятые, – покачала головой Бекка, осторожно дотронувшись до поджившего ожога. Новая кожа ужасно чесалась.
– Беда не приходит одна, – философски заметила сестра, – а потом, в один прекрасный день, все улаживается.
– Надеюсь, вы правы, – улыбнулась Бекка.
На следующий день Адаму стало гораздо лучше. Он даже умудрился переброситься шутками с сестрой и немного поесть. А вот у отца началась пневмония, и он едва не умер.
– Бред какой-то, – жаловалась Бекка агенту Остину. – Перенести пулевое ранение и едва не погибнуть от воспаления легких!
– И не говорите, – кивнул Остин. – Какая ирония судьбы!
– Он выкарабкается, – твердил Бекке доктор, сжимая ее руки.
Она просиживала у койки отца целыми днями, гладя его по плечу, разговаривая, убеждая открыть глаза. И как ни странно, стоило ей коснуться его, как дыхание успокаивалось. Страшное напряжение, в котором он находился все время, словно отпускало его.
Наконец он пришел в себя и улыбнулся ей. В глазах сияла любовь, глубокая и вечная.
– Я люблю тебя, папа, – прошептала она, и он на миг прикрыл глаза, не желая, чтобы дочь видела его слезы. – Я люблю тебя, – повторила Бекка и поцеловала его в щеку. – Теперь мы вместе. Знаю, ты относишься к Адаму как к собственному сыну, но я рада, что вы с ним не родственники, иначе я не смогла бы выйти за него. Зато теперь он действительно станет тебе сыном.
– Если он когда-нибудь обидит тебя, я его убью, – пообещал отец.
– Я сама справлюсь, – отмахнулась Бекка.
– Спасибо, милая, за то, что сохранила вещи мамы.
Значит, он слышал! Слышал все, что она ему тут говорила! Может, и до лежавшей в коме матери доносились ее слова!
– Не за что. Я же сказала, это только начало!
– Верно, – согласился с ней Томас, – и очень хорошее.
Адам медленно прохаживался по коридору. Спина и рука все еще болели, и это не улучшало его настроения. Он чувствовал себя бесполезным, никчемным, никому не нужным инвалидом. Сознание собственного бессилия сводило его с ума. Хорошо еще, что чертов катетер вытащили!
Он все еще рвал и метал, когда Бекка со смехом объявила:
– Ты добился своего – выгнал меня. Отец выздоравливает, пневмония побеждена, и я возвращаюсь в Риптайд, к Сэму.
– Нет! – рявкнул Адам, прислоняясь к стене. – Одна ты никуда не поедешь. Я не доверяю Макбрайду. И не спущу с тебя глаз. Мне хотелось бы, чтобы ты спала в моей постели, со мной, и я мог всю ночь держать тебя в объятиях.
Бекка внезапно осознала всю прелесть такой перспективы, но все же возразила:
– Но какая тут опасность, Адам? Я не собираюсь оставаться с Тайлером наедине. Мне нужно узнать, что творится с Сэмом. Не забывай, Адам, это из-за меня мальчик тяжело травмирован.
– Черт побери, при чем тут ты? Это Кримаков его похитил! Дай мне пару дней, Бекка, и я поеду с тобой.
– Адам, ты едва способен самостоятельно добраться до ванной. Лучше выздоравливай скорее. Проводи больше времени с моим отцом. Может, ты предложишь дату венчания? Твоя семья никак не может прийти к согласию.
– Значит, ты все еще хочешь стать моей женой?
– Это твое последнее предложение? У Адама мгновенно сделалось по-детски обиженное лицо. Бекка покачала головой, и он рассмеялся:
– Клянусь поменять этот зеленый кафель. Надеюсь, ты согласишься переехать ко мне? Так мы будем ближе к твоему отцу. Кстати, он собирается строить новый дом?
– Мы это еще не обсуждали. Да, Адам, я выйду за тебя при условии, что ты поменяешь кафель. Считай, мы ударили по рукам. У меня в Олбани никого нет. Ничто меня не связывает с этим городом. Уж поверь, хорошие спичрайтеры всегда нарасхват. Я буду зарабатывать кучу денег. И помни, теперь тебе нельзя флиртовать с сестричками, поскольку с этой минуты мы официально помолвлены. А вот и Хэтч. Кажется, я чувствую запах дыма, верно, Хэтч? Вряд ли Адаму это понравится. Смотри, он вполне способен вытянуть тебя тростью по спине, – предупредила Бекка.
Мужчины, улыбаясь, заспорили. Подошедшая Шерлок объявила:
– Похоже, все утряслось. Давайте посмотрим Си-эн-эн. Выступление Гейлана Вудхауса. Он собирается говорить от имени президента. Вот увидишь, тебе понравится.
Бекка, потеряв от изумления дар речи, слушала речь Вудхауса. Он изобразил ее настоящей героиней. Непонятно, кому удалось сделать снимок – он был очень плохого качества и ужасно зернистый, – на котором они с Кримаковым стояли на горящей крыше. Она целится в Михаила, белая рубашка колышется от ветра. Гейлан пел ей дифирамбы и, судя по всему, не собирался замолчать.
– О Господи… – повторяла Бекка. – О Господи…
– Да, испытание было нелегким, но ты его выдержала, – шепнула Шерлок, обнимая ее. – Я рада, что встретилась с тобой, Бекка, и подружилась. Адам, у меня предчувствие, что отныне вы с Томасом будете частыми гостями на барбекю в нашем доме. Я не говорила вам, что Диллон – вегетарианец? Обычно он обходится жареной кукурузой. Мы еще не знаем, что предпочтет Шон. Вы уже согласились венчаться в этой чудесной пресвитерианской церкви, прихожанами которой родители Адама стали много лет назад?
– О да, конечно! – воскликнула Бекка. – Да я так знаменита, что священники всех церквей страны драться должны за честь обвенчать меня!
– Кроме того, ты писательница. Напиши роман о своих приключениях – и заработаешь миллионы.
– Только поторопись, – посоветовал невесть откуда взявшийся Савич. – Люди все быстро забывают. Еще неделя, Бекка, и тебе едва ли отведут место на последней странице журнала «Пипл».
Назавтра Бекка вылетела в Портленд, штат Мэн, взяла напрокат «форд-эскорт» и отправилась в Риптайд. Стало немного прохладнее, со стороны океана дул резкий ветер. И первым, кого увидела Бекка,
