— Сама не знаю, Джорди. Может, ты придумаешь?
Слуга прямо, не мигая смотрел на нее:
— Да. Я предпочел бы сразиться с чесоточным львом в его логове.
Ариель внезапно застыла:
— Ты имеешь в виду какого-то определенного льва?
— По правде говоря, самого большого негодяя из всех, простите за грубое выражение.
— Значит, тощего чесоточного льва.
Ариель никогда и словом не обмолвилась с Джорди о сводном брате. Где он успел услыхать о нем? Над этим стоит поразмыслить. Все это время она вела себя как трусиха, жалкая ничтожная трусиха. Взвалила вину на себя, терзалась угрызениями совести. Возможно, всего только возможно, она сумеет избавиться от одного призрака.
— Хорошо, — согласилась она, поворачивая Миндл.
— Посмотрим, откуда ветер дует. Попытаемся узнать, действительно ли месье Дюпон гостит в доме Эвана Годдиса.
Джорди весело потер руки:
— Да, попробуем прижать вонючего хорька! Ариель рассмеялась, весело, искренне, хотя вновь почувствовала, как страх медленно сжимает внутренности.
Меньше чем через час они оказались на землях Лесли-фарм. Ариель огляделась, ожидая испытать знакомую тоску но дому, но ничего не почувствовала. Вскоре показался особняк, все вокруг выглядело заброшенным и убогим, хотя дело было явно не в недостатке денег; владелец, очевидно, попросту не заботился об усадьбе и внешнем виде здания.
— Мисс Ариель!
— Здравствуйте, Джед. Как поживаете? Мистер Годдис дома?
— Да, мэм. Мы с женой здоровы, благодарение Богу. Вы хотите видеть хозяина?
— Почему нет?
Ариель позволила Джеду помочь ей спешиться и обернулась к Джорди:
— Я не могу позволить тебе сопровождать меня, но прошу, не уходи далеко и оставайся поближе к окнам. Я постараюсь остаться вон в той комнате. По-моему, ты сегодня чувствуешь себя святым Георгием, Джорди.
— Совершенно верно, миледи.
Джорди смотрел вслед хозяйке, шагавшей к двойным входным дверям: плечи расправлены, подбородок упрямо поднят. Бедняжка, туго ей приходится, но необходимо было раз и навсегда все расставить по местам и выяснить отношения с этим дьяволом-братцем. Слишком долго она все держала в себе, давно пора вернуться к жизни и людям, покончить с собственными страхами и начать заниматься делами поместья. Только потом она сможет стать собой.
Джорди вспомнил, как полгода назад встретил парня, только что уволенного леди Рендел. Бывший слуга, исполненный злобы, сыпал оскорблениями и не скрыл ни одной печальной подробности. На следующий день Джорди предстал перед хозяйкой Рендел-холла, и та немедленно наняла его.
«Только не теряй головы, девочка», — мысленно пожелал он. Правда, сегодня она впервые выказала признаки мужества.
Джорди дождался, пока Ариель исчезнет за дверью, и, поспешно направившись к восточному крылу дома. постарался открыть окно.
Дородный дворецкий Терп сообщил Эвану о приезде сестры и добавил, что она ожидает его в маленькой гостиной в передней части дома. Эван нахмурился. Странно, что спустя столько месяцев она приехала сюда! Он ломал голову, как лучше помириться с сестрой, но каждый раз, приезжая в Рендел-холл, получал один и тот же ответ — Ариель отказывалась видеть его. Пусть теперь немного подождет, решил он, обдумывая, что ей сказать. Лучше пока не упоминать об Этьене — все равно из этого вряд ли что выйдет, дьявол бы побрал этого болвана!
Эван медленно направился в гостиную.
— Дорогая Ариель! Как ты прекрасно выглядишь! Совсем не похожа на скорбящую вдову!
Ариель почувствовала, как бледнеет, а ладони становятся влажными.
— Здравствуй, Эван, — выговорила она, обрадованная спокойствием собственного голоса и небрежностью тона. — Ты тоже выглядишь неплохо. Правда, у тебя нет причин расстраиваться, не так ли?
Эван поклонился. На нем был утренний костюм, и превосходно скроенная куртка скрывала худобу и узость груди и плеч. Но ноги в лосинах выглядели как две соломинки.
— Какая радость и честь наконец видеть тебя!
— Возможно. — Ариель медленно обвела взглядом гостиную:
— Мой отец любил эту комнату. Вечерами мы играли в шахматы у камина.
— Да, маленькая очаровательная компания. Но все проходит, не так ли? Я так давно хотел поговорить с тобой, Ариель и очень тревожился за тебя.
— Я, пожалуй, сяду, — не отвечая, сказала она, устраиваясь на позолоченном стульчике в египетском стиле с ножками в виде львиных лап и тщательно расправляя юбку для верховой езды. Искоса взглянув в окно, Ариель с облегчением заметила Джорди, стоявшего неподвижно, как статуя в тени невысокого тиса.
— Как я уже сказал, меня весьма волновало твое долгое отсутствие, — бесстрастно, холодновато повторил Эван. Девчонка, видимо, сильно изменилась. Пытается взять над ним верх. Ну что ж, посмотрим, кто кого.
— Кажется, ты не веришь мне, Ариель? Ты моя сестра…
— Сводная.
— Но у тебя больше никого нет, кроме меня. Кто знает, где сейчас Неста и увидим ли мы когда- нибудь ее и барона?
Ариель пристально взглянула на него.
— Пейсли объяснил мне, что ты сделал, Эван. Нет причин разыгрывать сейчас любящего брата. Я знаю, ты меня продал. Пейсли признался, что заплатил за меня пятнадцать тысяч фунтов и еще пять в тот раз, когда я молила защитить меня от побоев и неслыханных издевательств. Он сказал, что ты взял с него выкуп.
Эван, побелев, сжал кулаки.
— Это гнусная ложь! Боже, неужели ты могла поверить этому старому развратнику? Это не правда, Ариель, клянусь!
— Вряд ли. Может, с моей стороны это неестественно, но, думаю, Пейсли не солгал.
— Послушай, Ариель, мне пришлось позволить ему забрать тебя, другого выхода не было! Он твой муж… был законным мужем и имел все законные права. Он угрожал мне… сказал, что разорит и уничтожит меня.
Но Ариель ничему не верила. Такой человек, как Эван, способен на все. Она медленно встала.
— Мне бесконечно жаль, что в наших жилах течет одна кровь, — бросила она, направляясь к двери.
— Ариель! Подожди! Выслушай меня! В то утро он поклялся, что больше пальцем не притронется к тебе! Я высказал все, что о нем думаю, и он дал слово не причинять тебе боли!
Ариель ничего не ответила и не замедлила шага.
— Остановись! Ты не можешь так уйти! Длинные тонкие пальцы вцепились в ее плечо. На мгновение ужасный парализующий страх ударил в голову, но она принудила себя оставаться спокойной. Она не испугается. Никогда больше не испугается.
Но в глубине души Ариель знала, что это не так. Неужели остаток дней своих ей придется провести в страхе?
— Ариель, пойми, о выкупе не могло быть и речи! Если хочешь знать правду, у Пейсли были сведения, ужасные обличающие сведения о моем отце. Он угрожал обнародовать их, если я не соглашусь выдать тебя за него замуж. Поверь, здесь нечем гордиться, но я любил отца и не мог допустить его позора. Пейсли поклялся мне что отдаст все документы, но солгал и снова использовал их против меня, когда
