хотел сказать вам лично, что все было впустую — наше сражение, множество погибших, — все зря. Наполеон отрекся, отрекся еще до того, как начался бой.
Берк недоуменно уставился на герцога.
— Вы шутите, — выговорил он наконец.
— Хотел бы я, чтобы это было шуткой. Я так долго ждал этого дня, так горячо молился, но Господь исполнил мое желание только ценой гибели почти пяти тысяч рабов своих. Ну что ж, доктор считает, что вы скоро поправитесь. Возвращайтесь в Англию. Берк. Война закончена, хотя не знаю, надолго ли.
«Да, — подумал Берк позже, — все кончено. Наконец-то Ариель уже восемнадцать, в октябре исполнится девятнадцать. Достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Достаточно взрослая для меня. Но что, если она помолвлена с другим?»
Он отказывался даже представить себе это. Последние три года Берк иногда, крайне нерегулярно, получал письма от Ленни и всегда гадал, уж не догадывается ли невестка о причинах, заставляющих его настоятельно просить ее подробнее писать о жизни домочадцев и соседей. Он узнал о внезапной кончине. сэра Артура Лесли через шесть месяцев после своего отъезда из Англии и немедленно написал Ариель письмо, в котором, как полагается, выразил соболезнования, но ответа, конечно, не получил.
Что случилось с ней за эти годы? Ленни сообщала о свадьбе всех и каждого в округе, но ни словом не обмолвилась об Ариель. Возможно, она все еще ждет его.
Эта мысль доставила Берку несказанную радость и позволила излечиться гораздо раньше, чем предполагал доктор.
Глава 2
Берку все еще было не по себе в своем доме. Он был восьмым графом Рейвнсуортом и абсолютным властелином здесь, каким два века назад считался во Франции Король-Солнце. Он нес ответственность за каждое создание, жившее и дышавшее в этом поместье, и на его плечах лежал долг произвести на свет наследника, которому перейдут титул и земли, когда Берк отправится к праотцам.
Берк оглядел Золотую гостиную, способную запугать и устрашить любого слабонервного человека своей вызывающей роскошью — позолоченными стульями с изогнутыми ножками, итальянскими мраморными барельефами и изящными филигранными инкрустациями, украшавшими столик-маркетри шестнадцатого века. Оставалось надеяться только, что эти ненадежные на вид древние стулья выдержат вес Берка. И, как ни удивительно, мебель оказалась достаточно крепкой. В детстве его редко пускали в эту любимую комнату матери, до сих пор, как ему объясняли, носившую ее отпечаток, в чем Берк сомневался. Почему-то в представлении Берка образ хрупкой, увядающей женщины плохо вязался с этой богато обставленной, кричащей комнатой.
Напротив Берка сидела невестка, поправляя пояс на платьице дочери.
— Они у тебя просто красавицы, Ленни, — заметил он. — Вижу, ты прекрасная мать.
Ленни горделиво оглядела девочек и громко хлопнула в ладоши. Миссис Мэк, няня Вирджи и Поппет, Взяла малышек за ручки и увела из гостиной. На пороге Поппет обернулась:
— Дядя Берк, ты придешь потом поиграть с нами?
— Конечно. Поппет. Не могу дождаться этой минуты. Что мы будем делать?
— Играть в войну, — объявила Вирджи. — Ты станешь нашим сержантом, и мы будем заряжать пушки и убьем всех лягушатников.
— Небо, — ошеломленно пробормотал Берк. — Никаких приглашений на чай? А куклы? Вы совсем про них забыли!
Девочки окинули его недовольными взглядами, и Ленни вздохнула:
— Меня не спрашивай, Берк. Не пойму, почему эти маленькие проказницы так кровожадны. С тех пор как умер Монроуз…
— Ничего, Ленни. Вижу, битва будет долгой и тяжелой.
Он махнул рукой племянницам, но не сказал больше — ничего, пока те не исчезли за дверью.
Ленни выбрала маленькое пирожное с глазурью и, поднося его к губам, спросила:
— Ты навсегда вернулся, Берк?
— Да, все кончено. Надеюсь, Наполеон нас больше не потревожит.
— Не представляю, почему Веллингтон просто не велел расстрелять его. Потратить столько денег, И все лишь для того, чтобы отправить его на этот остров… по-моему, это просто бессмысленно.
Берк, не отвечая, улыбнулся невестке. Возможно, именно от нее дочери унаследовали столь неприкрытую кровожадность. Ленни совсем не изменилась за прошедшие годы. А Ариель? Конечно, она не могла не стать другой, ведь теперь она превратилась в женщину. И скоро будет принадлежать ему.
Берк рассматривал Ленни поверх сложенных домиком пальцев, пытаясь придумать, под каким предлогом разузнать о девушке.
— Надеюсь, ты наймешь нового управляющего, — капризно объявила Ленни. — Этот Керлью просто хам1 Вечно допрашивает, куда я истратила деньги, словно какую-нибудь мещанку! Это так раздражает!
Берк мгновенно проникся теплыми чувствами к Керлью. По правде говоря, имение выглядело гораздо лучше, чем во времена правления брата. Везде чисто, ни пылинки, необходимый ремонт производится вовремя. Даже Джошуа одобрил управляющего.
Берк откашлялся, чтобы броситься в бой, но Ленни, уже забыв о Керлью, продолжала:
— Коринна, без сомнения, захочет приехать погостить. Ты ведь написал ей?
— Собственно говоря, я остановился в их лондонском доме, когда вернулся из Франции. Джослин уехал в Оксфорд.
— Да, ужасно странный мальчик, — заметила Ленни, имея в виду единственного сына лорда и леди Бойль. — С утра до вечера сидит за книгами, и ничего больше!
— Из него выйдет настоящий ученый, Ленни. Его знания уже сейчас огромны.
— Ну… я думаю…
Ленни задумалась о странностях Джослина, без сомнения, возникших из-за чересчур властного характера Коринны, а Берк отдался течению собственных мыслей.
Лондон гудел, словно потревоженный улей, долгожданной новостью об отречении Наполеона. Русский царь Александр прибыл в английскую столицу шестого июня. Теперь в моде было все русское, от дамских платьев до мужских галстуков. Балы сменялись приемами, и царь Александр и его сестра Екатерина Ольденбургская были постоянной темой разговоров, совершенно не интересовавших Берка. Он, вежливо улыбаясь, отвечал на вопросы дам, серьезно беседовал с джентльменами о тулузском сражении и думал об Ариель. Как-то ему пришло в голову завести любовницу, но Берк быстро обнаружил, что просто не может сделать это. Он не хотел другую женщину, ему была нужна Ариель, и только Ариель.
— Берк, в самом деле! Неужели ты ни слова не слышал из того, что я говорила? Ну вот, наконец-то Монтегю с чаем!
Берк подумал, что Монтегю был живым воплощением старого почтенного епископа. С годами он совершенно не менялся: все та же шапка белоснежных волос, таких же густых, как много лет назад, когда Берк бегал в коротких штанишках.
— Спасибо, Монтегю, — кивнул он, вежливо улыбнувшись дворецкому.
— Милорд, — объявил Монтегю, — осмелюсь сказать, что вы нуждаетесь в отдыхе. Насколько мне известно, Джошуа ждет вас в спальне.
— Ну вот, хоть я и стал штатским, по-прежнему получаю приказы.
— Да, лорд Рейвнсуорт прав, — вмешалась Ленни, — вы не должны…
— Я шутил, Ленни. Да, Монтегю, я чувствую себя немного усталым. Спасибо.
Но Берк не собирался покидать невестку, пока не узнает об Ариель. Он взял у нее чашку с чаем, снова уселся на стул и, попытавшись принять небрежный вид, сделал маленький глоток:
— Расскажи мне о наших соседях. Ленни оказалась неистощимым источником сведений, и когда она
