сообщила Кейси.
— В каждую секунду? — переспросил Ричман. — Наверное, он очень большой?
— Вот он, — ответила Кейси, ткнув пальцем. Рон извлекал из стойки оранжевый с черными полосами ящик размером с коробку из-под обуви. Рон опустил прибор на пол и установил на его место новый — для перелета в Бербэнк.
Ричман наклонился и приподнял ящик за ручку из нержавеющей стали.
— Тяжелый, — заметил он.
— Его корпус способен выдерживать падение с высоты полета, — объяснил Рон. — Само же устройство весит от силы двести граммов.
— А другие ящики? Зачем они?
— Другие “черные ящики”, — объяснила Кейси, — необходимы для технического обслуживания. Ввиду сложности электроники воздушной машины приходится в течение всего полета проверять все подсистемы на предмет сбоев и отказов. Каждая подсистема хранит отчет о своей работе в устройстве, которое называется “энергонезависимая память”, или ЭНП.
Сегодня будет изучено содержимое восьми ЭНП: курсопрокладчика, который хранит план полета и контрольные точки, которые вводит пилот; контроллера двигателей, который регулирует подачу топлива и следит за состоянием турбин; компьютера, который записывает скорость, высоту, выдает предупреждения о превышении скорости…
— Все ясно, — перебил Ричман. — Я понял.
— Все это было бы лишним, — сказал Рон, — если бы у нас был ЭАД.
— ЭАД?
— Это еще одна система технического обслуживания, — сообщила Кейси. — После посадки самолета наземная бригада поднимается на борт, и ей нужно быстро снять данные о том, как вели себя системы на последнем участке пути.
— Почему бы не спросить пилотов?
— Пилоты докладывают о неисправностях, но в такой сложной машине не каждый дефект становится им известен; в особенности потому, что системы современного самолета дублируются. Для каждой жизненно важной системы, например гидравлики, есть запасная, как правило, даже две. Сигнал об отказе второй и третьей дублирующих систем может и не подаваться в кабину пилотов. Поэтому бригада обслуживания, поднявшись на борт, подключается к экспресс-анализатору данных, который выдает сведения о полете. Механики мгновенно получают общее представление о возникших неисправностях и тут же их устраняют.
— Но на этом самолете нет ЭАД?
— Видимо, нет, — ответила Кейси. — Устанавливать ЭАД не обязательно. Правила ФАВП требуют наличия РПК и ЦРПД, но ЭАД устанавливается по желанию заказчика. Такое впечатление, что на этом самолете его нет.
— По крайней мере, я его не нашел, — сказал Рон. — Но он может оказаться где угодно.
Он опустился на четвереньки, склонившись над портативным компьютером, подключенным к схеме. По экрану бежали строки символов:
A/S PWR TEST 00000010000
AIL SERVO COMP 00000001000
AOA INV 10200010001
CFDS SENS FAIL 00000010000
CRZ CMD MON INV 00000020100
EL SERVO COMP 00000000010
EPR/N1 TRA-1 00000010000
MS SPEED INV 00000040000
PRESS ALT INV 00000030000
G/S SPEED ANG 00000010000
SLAT XSIT T/0 00000000000
G/S DEV INV 00100050001
GND SPD INV 00000021000
TAS INV 00001010000
— По-видимому, это данные курсопрокладчика, — сказала Кейси. — Наибольшее количество сбоев произошло на одном этапе полета, том самом, в течение которого возник инцидент.
— Как вы интерпретируете эти данные? — спросил Ричман.
— Это не наша забота, — ответил Рон Смит. — Мы лишь запишем их и отвезем на завод. Ребята из вычислительного центра скормят данные главному компьютеру и превратят их в видеозапись полета.
— Во всяком случае, мы надеемся, — сказала Кейси. Она выпрямилась. — Долго еще, Рон?
— Десять минут, не больше.
— Ну да, еще бы, — донесся из кабины голос Доэрти. — Десять минут, не больше. Ну, конечно. Какая мелочь. Я хотел управиться до часа пик, но теперь не успею. У моего ребенка день рождения, но я опоздаю на праздник. Жена задаст мне хорошую взбучку.
Рон рассмеялся:
— Это единственная неприятность, которая приходит тебе в голову?
— Нет, конечно. Могут случиться и другие. В торт может попасть сальмонелла, детишки отравятся.
Кейси выглянула в люк. Механики ремонтной бригады спускались с крыла. Бэрн заканчивал осмотр двигателей. Трунг укладывал ЦРПД в фургон.
Пора возвращаться домой.
Опустив глаза к подножию лестницы, Кейси заметила фургон службы безопасности “Нортон”, припаркованный в углу ангара. Самолет со всех сторон окружили два десятка охранников.
Ричман тоже заметил их.
— Зачем это? — спросил он, указывая на охранников.
— Мы всегда выставляем охрану у самолета, пока его не доставят на завод.
— Так много людей.
— Да, ничего не поделаешь, — Кейси пожала плечами. — Этому самолету придается особое значение.
Но она заметила также, что все охранники носят кобуры. До сих пор ей не доводилось видеть у них оружие. Ремонтные ангары лос-анджелесского аэропорта достаточно хорошо охраняются, и не было никакой необходимости раздавать людям пистолеты.
Или все— таки была?
Кейси и Ричман шагали по ангару в его северо-восточной части, минуя огромные стапели, на которых монтировалось крыло. Стапели представляли собой решетчатые конструкции из выкрашенных голубым стальных прутьев и возвышались над землей на шесть метров. Они были размером с небольшой жилой дом, но выполнены с точностью до двух тысячных сантиметра. По платформе, которую образовывали стапели, двигались около сотни людей, соединяя вместе отдельные части крыла.
Посмотрев направо, Кейси увидела группу механиков, которые упаковывали стапели в громадные деревянные контейнеры.
— Что это? — спросил Ричман.
— По всей вероятности, резерв.
— Резерв?
— Запасные стапели, которые устанавливаются взамен поврежденных. Но этот комплект был сделан для выполнения китайского заказа. На изготовление крыльев уходит больше всего времени, и было решено собирать их на нашем предприятии в Атланте, а потом отправлять сюда.
Среди рабочих, возившихся с контейнером, Кейси увидела мужчину в галстуке и рубашке с
