— Нет. Если хотите, я процитирую точное определение субподрядчика.
— Это уже тонкости.
— Мы располагаем заявлением Кристин Бэррон, которое она дала под присягой. Она не является служащей “Нортон Эйркрафт”. Более того, она не является служащей видеоцентра. Она работает там на временной основе.
— Так что же?
— Мы требуем точного изложения фактов, например, подтверждения того, что пленка получена из источников за пределами нашей компании.
Мэлоун пожала плечами:
— Как я уже говорила, эти тонкости не имеют большого значения.
— Что же мешает вам согласиться?
— Хорошо, — после минутного размышления сказала Мэлоун.
Фуллер подал ей лист бумаги.
— В этом документе вкратце зафиксировано наше взаимопонимание по данному вопросу. Подпишите его.
Мэлоун посмотрела на Рирдона. Рирдон пожал плечами.
Мэлоун поставила свою подпись.
— Не понимаю, из-за чего сыр-бор. — Она уже собралась вернуть бумагу Фуллеру, но в последний момент придержала ее. — На борту самолета будут присутствовать две съемочные группы “Ньюслайн”. Кажется, мы об этом договаривались?
— Нет, — ответил Фуллер. — Об этом не было и речи. Ваши люди будут наблюдать за испытаниями с земли.
— Нас это не устраивает.
— Съемочные группы “Ньюслайн” допустят на летное поле, — пояснила Кейси. — Им позволят снимать приготовления, а также взлет и посадку. Но на борту самолета им находиться нельзя.
— Прошу прощения, но нас это не устраивает, — повторила Мэлоун.
Тедди Роули прочистил горло.
— Боюсь, вы неверно представляете себе ситуацию, мисс Мэлоун, — заговорил он. — Если вы рассчитываете бродить по салону с камерой в руках, вы ошибаетесь. Каждый участник испытательного полета должен быть крест-накрест пристегнут ремнями к креслу. Вас даже в туалет не пустят. К тому же вам не разрешат пользоваться батареями и осветителями, поскольку электроприборы создают магнитные поля, которые могут исказить показания измерительной аппаратуры.
— Нам не нужны лампы, — заспорила Мэлоун. — Мы можем снимать при любом освещении.
— Вы не понимаете, — сказал Роули. — Там, наверху, будет очень неуютно.
— Именно поэтому мы хотим туда попасть, — отрезала Мэлоун.
— Позвольте быть полностью откровенным, мисс Мэлоун, — сказал Фуллер, откашлявшись, — Наша компания ни при каких обстоятельствах не позволит вам снимать на борту самолета. Это даже не обсуждается.
На лице Мэлоун появилась упрямая мина.
— Послушайте, — заговорил Роули, — неужели вы не понимаете, почему мы испытываем самолеты над пустыней, над обширными незаселенными территориями?
— Вы имеете в виду, самолет может потерпеть катастрофу?
— Я имею в виду, мы даже не догадываемся, что может произойти. Поверьте моему слову: вам лучше оставаться на земле.
Мэлоун покачала головой:
— Нет. На борту должны находиться мои люди,
— Поймите, нас ждут огромные перегрузки…
— На самолете будет установлено тридцать камер, — вмешалась Кейси. — Они будут снимать под всевозможными ракурсами — пилотскую хабину, крылья, салон, все подряд. Мы предоставляем вам эксклюзивное право на эти записи. Никому и в голову не придет, что съемка велась не вашими камерами.
Мэлоун бросила на нее сердитый взгляд, но Кейси поняла, что ей удалось зацепить журналистку на крючок. Ее интересовало одно — документальные кадры.
— Я сама установлю камеры, — сказала Мэлоун.
— Охо-хо… — пробормотал Роули.
— Я должна иметь право утверждать, что на борту была наша аппаратура, — добавила Мэлоун.
В конце концов Кейси добилась компромисса. “Ньюслайн” устанавливает в любом месте салона две неподвижно закрепленные камеры. Их сигнал транслируется на землю. Помимо этого, программа получает в свое распоряжение записи всех остальных камер. Наконец, “Ньюслайн” получает разрешение снять выступление Рирдона на фоне здания номер 64, в котором находилась сборочная линия.
Компания “Нортон” оплачивает переезд съемочных групп в Аризону и проживание в местном мотеле, за свой счет доставляет их утром на испытательный аэродром и к вечеру отправляет назад в Лос- Анджелес.
Мэлоун подтолкнула документ к Фуллеру.
— Договорились, — сказала она.
Озабоченно поглядывая на часы, Рирдон вместе с Мэлоун покинул комнату и отправился записывать свое выступление. Кейси осталась в боевой рубке наедине с Фуллером и Роули.
Фуллер вздохнул.
— Надеюсь, мы приняли верное решение. — Он повернулся к Кейси. — Я сделал все, что ты велела, когда звонила мне из видеоцентра.
— Да, Эд, — ответила Кейси. — Ты был великолепен.
— Но я видел запись, — сказал Фуллер. — Это настоящий кошмар. Боюсь, что, каков бы ни был результат испытаний, зрители запомнят только эти кадры.
— Если их вообще кто-нибудь увидит, — заметила Кейси.
— Больше всего я боюсь, что “Ньюслайн” покажет запись, как бы ни обернулось дело.
— Вряд ли, — сказала Кейси. — Они забудут о ней, как только станет ясна истинная причина аварии.
— Хотелось бы надеяться, — со вздохом отозвался Фуллер. — Уж очень высоки ставки.
— Да, — согласилась Кейси. — Ставки высоки.
— Посоветуйте им запастись теплой одеждой, — сказал Тедди. — Да и ты, крошка, не забудь. И вот еще что. Я следил за этой дамочкой. Похоже, она твердо намерена лететь.
— Может быть.
— И ты тоже?
— Может быть, — ответила Кейси.
— Советую хорошенько подумать, — произнес Роули. — Ты видела запись, восстановленную по данным экспресс-анализатора. Самолет испытал перегрузки, в полтора раза превышающие допустимые пределы. Пилот подверг машину напряжениям, на которые она не рассчитана. Завтра я собираюсь повторить то же самое.
Кейси пожала плечами.
— Доэрти проверил фюзеляж, — сказала она. — Просветил его рентгеном, и…
— Да, он проверял, — ответил Тедди. — Но не слишком тщательно. Как правило, фюзеляж исследуют около месяца, прежде чем вновь пустить его в эксплуатацию. Просвечивают каждое соединение. В данном случае это не было сделано.
