до Австралии, до Порт-Линкольна, — шестьдесят семь суток. Похлеще некоторых клиперов...
— А ты откуда это знаешь? — ревниво спросил Гай.
— Читал... Я вообще старался про все читать, что с именем Крузенштерна связано. Этим меня Курганов на всю жизнь заразил... А кроме того, мне штурман Морозов про «Летающие «П» рассказывал. Мы с ним в шестьдесят первом году познакомились. Он одно время на «Крузенштерне» служил...
— А сейчас он тоже там?
— Сейчас нет.
— А другие знакомые у тебя там есть?
— Н-нет... А что?
Гай посмотрел на Толика: «Ты еще спрашиваешь!»
— А вдруг все-таки есть, а? Мы бы подъехали к борту, ты бы спросил...
Желание оказаться на палубе «Крузенштерна» сотрясло Гая, как короткий озноб.
— Ну, ты придумал... — неуверенно сказал Толик.
И в этой неуверенности Гай увидел зацепку.
— Толик! Ну, не съедят же! А вдруг пустят?!
— Вообще-то, — вздохнул Толик, — у меня были другие планы. Я думал, мы с тобой завтра полазим по пещерному городу в Инкермане, крепость Каламиту осмотрим...
— Значит, ты завтра свободен?! — возликовал Гай.
— Да. Но...
— То-лик... — шепотом сказал Гай. Отодвинулся и глянул из угла дивана умоляюще- восторженными глазами.
— Моя мама, — сказал Толик, — в подобных случаях говорила: «Мелкий авантюрист и вымогатель...»
— Ура! — Гай подскочил, будто в диване сорвались все пружины. — Завтра утром, да?!
— За что мне такое несчастье... — печально отозвался Толик.
— Ура!! Толик! Я за это... Я буду самый-самый-са...
— Брысь в постель. А то завтра тебя не поднимешь.
Демонстрируя сверхпослушание, Гай стремительно скинул шорты и майку и влетел на раскладушку. Вытянулся под простыней и затих. Потом одним глазом глянул на Толика.
— Что? — сказал Толик.
— А ты завтра совсем-совсем не занят?
— По крайней мере, до вечера.
— Ой... а вечером опять пропадешь?
— Слушай, ты что за хвост! Как трехлетнее дитя...
— Да ничуть. Просто интересно. На свидание пойдешь?
— Не ваше дело, сударь!
— Ну и пожалуйста... А ее как зовут?
— Стукну!
— Странное какое имя. Она иностранка?
Толик со зверским лицом стал подниматься с дивана.
— Сплю, — хихикнул Гай и натянул на голову простыню.
Вторая часть
Под мачтами «Крузенштерна»
Встречи на палубе
Решили ехать в город, до Графской пристани, а там действовать по обстоятельствам. Вдруг встретятся курсанты или кто-то из экипажа «Крузенштерна»! Тогда можно будет завязать беседу и напроситься в гости. А есть и крайний вариант: зайти в диспетчерскую порта и выяснить, не пойдет ли к паруснику какой-нибудь служебный катер.
Но когда спустились от дома на причал ГРЭС, Толик придержал Гая за плечо.
— А ну, испытаем судьбу... — И громко сказал: — Дед! Напротив Голландии парусник стоит, знаешь? Подбрось, а?
В десятке метров от пирса на ялике с растопыренными по бортам удилищами сидел старичок с серебристой щетинкой на подбородке и в соломенной шляпе без донышка. Он отвечал Толику с ленивым непониманием, явно притворялся глуховатым. Но, услыхав, что платой за рейс будет трешка, проявил полную и даже несколько суетливую готовность...
Через две минуты ялик с Гаем и Толиком уже тутукал движком посреди бухты. Гай перегнулся через борт и, поддернув обшлаг новенькой желтой футболки, бултыхал в воде ладонью. В зеленой глубине колыхались медузы. Утреннее солнце старательно грело Гаю спину. Вода казалась почти гладкой, но незаметная глазу, очень пологая зыбь медленно приподнимала и опускала ялик. И внутри у Гая что-то приподнималось и опускалось.
Но это не от качки, конечно! От собственного волнения, от какой-то праздничной тревоги.
Гай не выдержал:
— Толик... А если не пустят?
— Весьма возможно. Если бы я один был, другое дело. А так скажут: куда с таким обормотом?
— Почему это я обормот?! Я — вот... — Гай пошевелил плечами в футболке. Он считал, что новой майки вполне достаточно для парадного вида. По крайней мере, в данном случае.
— А космы-то... Целыми днями шландаешь, в парикмахерскую зайти не можешь... И ухи все облезлые, кожура висит... Что за привычка: с собственных ушей шкуру драть...
— Ты ко мне придираешься, потому что сам боишься, что не пустят на «Крузенштерн», — проницательно сказал Гай.
— Боюсь. Потому что втравил ты меня в авантюру. Думаешь, на кораблях жалуют незваных гостей?
— А ты придумай что-нибудь...
Толик хмыкнул.
Утро было безоблачное. Рубки высоких теплоходов сияли такой белизной, что синева неба сгущалась вокруг них фиолетовым контуром. И даже старый тускло-сизый крейсер, ждущий ремонта, сегодня чисто и молодо голубел под солнцем.
«Крузенштерн» издали казался небольшим, как модель в музее. И приближался сперва медленно, незаметно. А потом вдруг стал расти, расти, взметнул опутанные такелажем мачты в бесконечную высоту и навис над Гаем громадой белого борта.
По борту косо опускался к воде трап — лесенка с леерным ограждением и площадкой внизу. Но, видимо, рассчитан был трап на катера с высокими палубами или просто приподнят. Когда ялик подошел, площадка оказазалась на уровне груди у вставшего Толика. Толик прочно положил на нее ладони.
Недавно признавшись Гаю в робости, Толик теперь вел себя уверенно. Вполне по-флотски. Гаю понравилось.
Вскинув лицо, Толик решительно крикнул:
— На «Крузенштерне»!
Высоко вверху перегнулся через планшир смуглый мужчина в белой рубашке с погончиками.
— Слушаю вас!
— Я инженер Нечаев с морзавода, — заявил Толик. — Разрешите на борт? Есть дело!
В словах Толика была лишь капелька правды. К морзаводу он имел самое-самое маленькое
