- Чушь! - отрубил он. - Извините меня, Звенит, но вы вешаете нам на уши тыквенную ботву. Давно доказано, что никаких… этих материков, кроме нашего, в мировом океане совсем нет.
Она, не разгибаясь, повернула к Авке лицо:
- В каком, в каком океане?
- В… мировом. В бесконечном… - Авка вдруг ощутил странную неуверенность.
Звенит выпрямилась, сняла очки-полумаску, почесала ею мочку правого уха (там сидела круглая родинка). Глаза у девочки были серые с зелеными прожилками. И не было в них насмешки. Скорее - сочувствие.
- Мальчики, вы не обижайтесь, только… ох и отстали вы тут с вашей географией. Бесконечный океан… Вы небось до сих пор думаете, что Земля - плоская, как сковородка?
- Ничего подобного! - опять вознегодовал Гуська. И Авка поддержал его:
- Ничего подобного! Земля вот такая! - Он ладонями изобразил нечто выпуклое. - Высшая точка взгорбленности: восемь тысяч девятьсот шестьдесят девять локтей над плоскостью океана!
- Да ведь никакой плоскости нет! Неужели здесь до сих пор никто не открыл, что Земля - круглая, как мяч?
Авка даже разочаровался.
- У-у! Это же старые легенды! У нас некоторые мудрецы про такое еще в средние века рассказывали! Это называлось 'круглотыквенная ересь' и считалось вредным учением. Мудрецов заставляли от нее отрекаться.
- И все до одного отреклись?
- Ха, попробуй не отречься, когда тебя сажают в медный таз с водой и снизу нагревают до кипения! То есть даже не до кипения, а пока не заорешь: 'Ой-ёй-ёй, отпустите, она не круглая!'
- У нас тоже заставляли отрекаться, тоже в средние века, - насупленно сообщила Звенит. - И многие тоже… Но несколько ученых стояли на своем до конца, хотя их сожгли на костре. И поэтому 'круглое' учение победило.
И опять вмешался Гуська.
- На костре, конечно, жутко, но там зато героизм. А какой героизм, если ты сидишь в горячем тазу без штанов…
Это была, без сомнения, здравая мысль, но Авка вдруг очень смутился. Почему-то он представил в таком нелепом положении (то есть в тазу) себя. И он разозлился на Гуську. Но злость не показал, потому что вдруг Звенит (или Звенка?) догадается о ее причине! И чтобы не догадалась, он быстро сообщил с ученым видом:
- То, что Земля не может быть шаром, давно доказано. Это называется 'опыт профессора Живобрагуса'. Профессор взял круглую тыквочку за хвостик, обмакнул ее в воду и сказал: 'Смотрите! Если бы Земля была такой формы, океан давно стек бы с нее, как с этого плода стекает вода!' Ну? Что ты тут возразишь?
- И тыква сразу сделалась совершенно сухой?
- Ну… не сразу, конечно…
- Вот видишь! На ней осталась тоненькая пленка воды! А на земном шаре такая пленка и есть океан!
- Пфы! Океан не может быть пленкой! - заявил Гуська.
- Но это же в планетарных масштабах!
- В каких масштабах? - не понял Авка.
- В пла-не-тар-ных. Шаровая Земля называется планета. Некоторые ученые считают, что планет много и они летают вокруг Солнца.
- Ученые? - с невинным видом сказал Гуська.
- Планеты, - терпеливо разъяснила Звенит. - И там тоже есть материки и население.
- Вы все рехнулись там, в своей Никалукии, - заявил Гуська (и не заметил, как тем самым признал существование этой страны).
Звенит, кажется, обиделась. Чуть-чуть. Авка быстро уловил это 'чуть-чуть'.
- Гуська! Девочка у нас в гостях, а ты… Извинись немедленно!
И Гуська немедленно извинился (попробовал бы отказаться!):
- Простите меня, пожалуйста. - Поник головой и затеребил свои необъятные брюки. Но было ли его раскаяние искренним?
Авка встретился с девочкой глазами, застеснялся очередной раз и решил, что пора наконец спросить о главном. О том, что с самого начала жгло его любопытство.
- Скажите, Звенит… то есть скажи… на чем это ты прилетела? У вас уже изобрели тыкволеты?
- Ой, нет, это по-другому называется! Гра-ви-то-план…
- Как-как? - разом сказали Авка и Гуська.
- Ну… такой аппарат, в котором есть механизм против земного притяжения… Все дело в магнитах. Они ведь одними полюсами притягиваются друг к другу, а другими отталкиваются… Или у вас такое открытие тоже еще не сделали?
- Как это не сделали! - возмутился Гуська. - У нас даже игрушки такие есть, попрыгунчики с толкательными магнитами!
- Вот и хорошо! Значит, вы поймете… У нас изобрели большой земной антимагнит. Который к земле не притягивается, а наоборот… В общем-то это не новая идея, про нее еще в одной старинной книжке написано, о путешествиях Гулливера. У вас тут такой нет?
Авка и Гуська замотали головами.
- Ну, ничего… В общем, такой 'антипритягатель'. Большущее колесо из особого сплава, в нем-то главный секрет… Ну и построили гравитоплан. Это первый, опытный образец…
- А как тебя-то в него пустили? - недоверчиво сказал Гуська.
- Ох… - девочка Звенит помотала головой, села на корточки, подперла щеки и снизу вверх по очереди глянула на Гуську и на Авку. Глаза ее сделались несчастными. - Никто меня не пускал… Эта штука стояла на площадке недалеко от нашего дома. Конечно, там были охранники, но они не знали, что в заборе дырка. А я знала… А в кабине лежала инструкция: как запускать двигатель. Горелки не были включены, но оказалось, что в котле еще сохранилось давление от недавнего испытания. А я-то не знала. Ну и нажала кнопку… Мой дедушка говорит про такое: 'Бес под локоть боднул'…
- Бес - это нечистый дух с рогами? - уточнил Гуська.
- Ну да! Он боднул, а я пришла в себя уже на высоте. Поглядела - облака рядышком, а город еле виден в заднем иллюминаторе…
- В чем? - удивился Гуська.
- В окошке, балда, - сказал Авка. И Звенит посмотрела на него с уважением. И Авку - будто маслом по сердцу. (Хотя, казалось, с чего бы?)
А Зенит со вздохами продолжала:
- Ну, что тут делать-то? Пришлось читать инструкцию до конца - да поскорее. Чтобы не брякнуться. Хорошо, что она короткая… Первым делом разожгла горелки, нужно было держать давление. Потом попробовала управлять - туда, сюда. Ничего, слушается… Ну, и надо бы возвращаться.
- А как приземляться, в инструкции тоже написано? - с пониманием спросил Авка.
- Ох, написано… Только не написано, ч т о будет дальше. Взгреют ведь так, что небо с овчинку покажется…
'Небо с овчинку' - это надо запомнить', - подумал Авка. Но мельком. Главная же мысль была с опаской и сочувствием: 'Неужели там даже девчонок посылают к какой-то ихней баронессе?'
- А дальше-то что? - подал голос Гуська (тоже, кажется, с сочувствием).
- Дальше я подумала: семь бед - один ответ… - (Авка мельком запомнил и это выражение, неведомое в Тыквогонии). - И решила: сперва полетаю как следует, а потом уж стану реветь и обещать, что 'я больше не буду'… - (Авка отметил, что такая фраза в империи широко известна: видимо, у нее всемирное распространение). - Ну и помчалась в сторону моря. Думаю: хоть на корабли сверху погляжу…
- И поглядела? - Авка присел на корточки рядом с ней.
