написано. Мне-то показалось, что часа два, а сколько часов дома прошло… это мне подробно объяснят, когда вернусь… Ох, что будет…
- Но ты же вернешься с открытием! С доказательством!
- Только на это и надежда… Но ведь может получиться, что сперва нахлобучка, а потом уж начнут слушать про открытие…
'Может', - мысленно согласился Авка. И пожалел Звенку. А она сидела рядом на корточках, и ее волосы щекотали Авкины пальцы, которыми он вцепился в подлокотник.
В гравитоплане пахло чем-то незнакомым - похоже на листья осокоря после дождя, но с горчинкой. И была в запахе легкая тревога.
Авка пошевелил пальцами (чтобы Звенкины волосы пощекотали их сильнее) и спросил:
- А ваша Земля в океане как держится? На чем? Прямо в дно упирается или, как у нас, лежит на трех китах? - И тут же испугался: вдруг она засмеется? Скажет, что киты - сказка!
Звенка не засмеялась.
- У нас про это по-всякому говорят. Но большинство ученых считает, что материк держится на трех великанских слонах, а они стоят на гигантской морской черепахе. И вот она-то плавает в океане…
- Может, так и есть, - вежливо сказал Авка, хотя не очень-то поверил в слонов и черепаху.
- Может быть… - отозвалась Звенка и почему-то вздохнула.
- Все-таки странно все это… - сказал Авка.
- Что?
- То, что на наших землях мы друг про друга до сих пор ничего не знали.
- Потому что между материками чудовищное расстояние… - (У нее получилось 'чю- удовищное').
- Не такое уж чудовищное, раз ты долетела.
- Это, наверно, потому, что в гравитоплане время сжимается… А наши корабли до вас никогда не доплывали. И ваши до нас тоже…
- Потому что они далеко в океан и не ходят. Наши капитаны говорят: 'Зачем уходить далеко в бесконечные воды? Они везде совершенно одинаковые, и ничего нового там нет. Есть только опасность, что заблудишься, когда уже совсем не видно земли. Вот и плавают вокруг… этого материка…
- У нас, в общем-то, так же. Но все-таки иногда устраивают дальние экспедиции. Так, например, открыли Малую Элефанту. И с той поры нет-нет, да и начинаются разговоры: а может быть, где-нибудь на земном шаре есть еще какие-то материки?… Тем более, что один раз случился удивительный случай…
- Какой?
- Это было лет десять назад, я сама, конечно, не помню, мне дедушка рассказывал. Однажды прилетел на берег большущий матерчатый шар, надутый теплым воздухом, к нему была привязана корзина, а в ней сидел человек. Совсем оголодавший. Он разговаривал на таком языке, что его еле поняли. А когда поняли, то удивились: он говорил, что прилетел с какой-то земли, про которую у нас никто не слыхал. На этой земле, мол, великие пустынные поля, сплошь усыпанные песком, и там водятся громадные звери с рогами на морде и сухопутные крокодилы длиной в сто локтей… А еще, говорил он, там есть города с башнями из синего и зеленого стекла и с садами, которые растут почти что в воздухе, на высоких прозрачных мостах… Ему почти никто не поверил. Решили, что он просто повредился в уме во время полета…
- А может быть, все же есть такая земля? - сказал Авка. Почему-то шепотом.
И Звенка шепнула:
- Может быть…
И шепоток ее был такой же теплый и пушистый, как волосы, которые щекотали Авкину руку. И он вдруг понял, что ему не так уж интересно, есть на свете земля с чудовищами и стеклянными башнями или нет. То есть, конечно, интересно, только это не главное. Главнее было другое: радоваться тому, что неизвестно откуда свалившаяся Звенка говорит с ним доверчивым шепотом и тихонько дышит рядом.
В общем, Авка чувствовал себя, как кусок сливочного масла, который положили на теплую сковородку. И без сомнения, чувство это было то самое, за которое (если кто-то узнает!) можно удостоиться звания 'бзяка-влюбляка'.
Конечно, такое звание было не столь обидным и скандальным, как, например, 'бзяка-бояка' или 'бзяка-трепака' (то есть ябеда). Некоторые храбрецы, случалось, даже не отпирались, а говорили: 'Дураки! Мы с ней просто дружим! Нельзя, что ли?…' А находились и такие герои, которые заявляли прямо: 'Ну и что? Ну и да! Хочу и буду, не ваше дело, тыквы прокисшие!' И добавляли многообещающе:
Кто сболтнет еще хоть раз, Десять раз получит в глаз!
Но для этого должен быть очень смелый характер. И, наверно, очень сильная влюбленность. У Авки же характер был так себе, средний по смелости. А что касается влюбленности… он и сам не знал. Просто чувствовал, что тает (и даже непонятно, почему: ведь некрасивая же!). Чтобы не растаять совсем, Авка торопливо спросил:
- А колесо этого антимагнита, оно где?
- Внизу, под полом. Когда оно вертится, пол слегка дрожит, и от этого подошвам щекотно… - Звенка неуверенно хихикнула.
- А почему оно от горелок вертится? Как бумажная вертушка от теплого воздуха?
- Нет, что ты! Там паровая машина! Горелки нагревают воду в котле, пар толкает в трубах поршни, а они раскручивают колесо… У вас есть такие машины?
- Есть. Но их редко используют. Если только сильный неурожай тыкв…
- А при чем тут тыквы?!
- Потому что у нас вся цивилизация на тыквах держится. - Слово 'цивилизация' Авка выговорил с солидностью выпускника императорской начальной школы. Будущего гимназиста. - И двигатели на них работают. Берется большая тыква, в нее впрыскивают специальное вещество, вроде жидких дрожжей, потом вставляют трубку. В тыкве начинается брожение, по трубке идет сильный толкательный газ, и его можно использовать как угодно. Хоть для машин на фабрике или мельнице, хоть для тыквокатов, чтобы грузы возить без лошадей… Есть тыквы с громадным запасом газовой энергии! Особенно сорт 'Драконий желудок'.
- Как здорово! У нас ничего такого нет… А тыквы не взрываются?
- Конечно, нет! Их же вкладывают в специальные железные шары. В тыквосферы… Хотя некоторые взрываются! Есть специальный сорт, называется 'Гнев императора'. Это тыквы моментального действия. Если в них вколют возбудитель, они через несколько секунд - трах! бах! шарах! С таким грохотом! И все разметают вокруг! Их бросают во врага специальными катапультами… Но это если война. А войны у нас уже давно не было, с тех пор, как заключили мир с Дикими областями. Потому что чего с ними делить-то? У них своя цивилизация, бамбуково-помидорная… Наш император и их вождь Каса-Бамбукус Вдумчивый решили, что лучше торговать, чем тысячам людей пробивать головы неизвестно зачем…
- Он и правда вдумчивый, этот… Бамбукус. И ваш император тоже.
- Ага. Его у нас все уважают. И его папу уважали. Он запретил учителям лупить детей, отменил смертную казнь и велел министру тыквенного хозяйства каждый год выдавать бесплатно бедным семьям по десять хлебных тыкв. А тем семьям, где много детей, - еще дополнительно по две тыквы сливочно- шоколадного сорта… А ваш президент какой? Хороший?
- Да ничего… Только вот с этим гравитопланом из-за него были всякие трудности. Колючки- рогатки…
- Почему?
- Не хотел, чтобы его изобретали. Денег на эту работу не давал… Ну, ученые наши этот опытный образец все же построили. А я его… Ой-ёй-ёй, что теперь бу-удет…
- Ты же сделала великое открытие, - напомнил Авка.
- Да… Но еще неизвестно, понравится ли оно там, у нас. Взрослые - они такие… непредсказуемые.
'Это верно', - вздохнул про себя Авка. Но Звенке сказал:
- Все будет нормально… Только вот Гуська где-то застрял. Может, лавка закрыта на перерыв? Или колесо у тележки отвалилось? Гуська ее сам сколачивал, хлипкое сооружение…
