И быстро опустил в карман ладонь.
— Тихо! — крикнул милиционер и рванул кобуру.
Впервые Серёжа увидел так близко от себя боевое оружие — тяжелый черный пистолет.
Но милиционер опоздал. Гаврик махнул рукой, и что — то тяжелое прошелестело в воздухе, упало за забором.
— Кастет выбросил! — крикнул милиционер с погонами младшего сержанта. — Ничего, найдем!
Гаврик поднял согнутые в локтях руки, помахал кистями, пьяно улыбнулся:
— Все, начальник. Берите птичку.
— Пошли, птичка… — Милиционер махнул пистолетом в сторону фонарей. — Там и клетка есть на колесах. Правда, не позолоченная… Пошли все.
Серёжа выпустил рейку, подошел к Стасику и взял его за плечо. Сбивчиво сказал:
— Ну, пойдем… Не бойся теперь.
На углу стояла милицейская машина — желтый фургон с темной полосой и синей лампой над кабиной.
Главный милиционер — старший лейтенант — сказал:
— Этих — в машину. А ты, Серёжа, двигай с ребятишками. Тут рядом.
— Куда? — удивился Серёжа. Но обращались, оказывается, не к нему.
— Хорошо, — откликнулся другой милиционер, тоже офицер, с двумя звездочками на погонах, только совсем молодой.
Гаврика посадили в машину. Туда же сели два милиционера, и старший лейтенант скомандовал Кисиной компании:
— Давайте и вы. Там разберемся.
Сенцов захныкал…
Через минуту машина уехала.
— Пойдем, — сказал Серёже лейтенант. — Здесь недалеко.
— А куда?
— В отделение. Надо же у вас показания взять. — Он улыбнулся совсем по — мальчишечьи. — Да не волнуйся, мы вас домой на машине доставим. Не на этой, а на «Волге». Всех троих.
Только сейчас понял Серёжа, что рядом с ними опять Валера.
— Откуда ты здесь?
— Да ведь это же он нас позвал, — объяснил лейтенант. — Мы с задания ехали, а он выскочил на дорогу и давай голосовать. Ты хоть спасибо скажи человеку за выручку.
Валера улыбался откровенно и счастливо, как человек, совершивший подвиг.
— Спасибо, — машинально пробормотал Серёжа.
— Ну, пошли, — повторил милиционер. — Да ты успокойся, браток. Все уже позади… А ты знаешь, кто этот Гаврилов?
Серёжа помотал головой.
Лейтенант сказал:
— Известная фигура… Как тебе удалось его свалить? Это же чудо какое — то.
— Он, по — моему, сильно пьяный, — сказал Серёжа. — А может быть… В общем, я и сам не пойму. — Он слабо улыбнулся. Он совсем не чувствовал себя героем. Его бил озноб.
— Ну и что же, что пьяный, — возразил лейтенант. — Головы — то он не терял. Догадался же кастет выбросить. Ну ничего, там сержант остался, найдет…
— А нож! — спохватился Серёжа. — Взяли?
— Какой нож?
— Но ведь он же с ножом был.
— Тебе не показалось? Темно было.
— Не показалось. Там свет из окна падал! Я по ножу ударил, а он в столб воткнулся. Вот над ним. — Серёжа указал на Стасика, и тот почему — то вздрогнул.
— Роман «Три мушкетера», да и только, — озабоченно произнес лейтенант. — А ну пойдем назад. Нож — штука серьезная.
Он решительно двинулся в переулок, и ребята потянулись за ним. Стасик прихрамывал.
— Можно, я домой пойду? — спросил он. — У меня нога болит.
Лейтенант обернулся.
— А не боишься?
— Дом — то уже рядом, — объяснил Серёжа. — Пусть идут оба, а то родители волнуются. Тут их никто не тронет. А я вам все расскажу и без них.
— Ну, бегите, — разрешил лейтенант.
— Стаська, не вздумай дома рассказывать про это дело, — предупредил Серёжа. — Там с ума сойдут. Скажи, что я к Генке зашел.
Стасик торопливо кивнул и, кажется, обрадовался.
Малыши ушли, а Серёжа и лейтенант снова окунулись в темноту переулка.
Нож они не отыскали. На столбе его не было, в сухой траве вокруг столба — тоже.
— Может быть, показалось все — таки? — спросил милиционер.
Серёжа упрямо помотал головой.
Лейтенант помолчал и спросил:
А ты не помнишь, как нож воткнулся? Вдоль древесины или поперек?
— Вот так, — Серёжа вытянул перед собой ладонь, — наискосок.
Посмотрим… — Лейтенант стал на цыпочки и долго водил светлым кружком фонарика по столбу.
— Точно. Есть такая зарубка, — сказал он.
Кто — то тяжело прыгнул с забора и подошел к ним. Это был сержант.
— Вот он, кастет. На грядках лежал.
Лейтенант сказал ему о ноже. Минут десять они обшаривали вокруг землю, но напрасно.
— Пойдем, — сказал лейтенант. — Нет ничего.
— Вы мне не верите? — спросил Серёжа.
— Верю. Тем более след на столбе… Но где же нож? Может, Гаврилов успел его выбросить?
— Да нет, он его больше не касался.
— Ладно, выясним… А как ты сумел выбить его у Гаврилова?
— Не знаю, — утомленно сказал Серёжа. — Наверно, с перепугу… — Его опять стал трясти крупный озноб, и захотелось поскорее оказаться дома у Наташки, среди своих, где спокойно, светло и весело. Казалось, что он уже много — много часов пробыл в этом переулке.
Сержант, который все молчал, вдруг спросил:
— С перепугу, говоришь? С перепугу люди драпают сломя голову, а ты дрался.
Серёжа не стал объяснять, что драпать нельзя было из — за Стаськи. Еще подумают, что хвастается: вот, мол, какой хороший, не бросил маленького…
В отделении милиции все произошло быстро. Гаврилова увели. Кису, Гусыню, Сенцова и четвертого мальчишку отпустили домой, сказав, что вызовут в понедельник. Хмурый пожилой капитан, повернувшись к Серёже, слегка улыбнулся:
— Ну, мушкетер, давай по порядку. Как было дело? Да не волнуйся, все уже хорошо.
«Почему они все говорят „не волнуйся“? — подумал Серёжа. — Или заметно, как меня трясет? Но это же от холода».
Он рассказал обо всем. Получилось не много. Капитан записывал. Потом спросил:
— Значит, настаиваешь, что нож был?
— Да.
— Ну ладно… Прочитай и распишись.
Серёжа бегло прочитал разлинованный лист. Все было правильно, только очень уж коротко. Серёжа
