То ли хотела поддержать свой вулкан, то ли уши заткнуть от собственного визга.
Визг длился долго. Кое-кто уже успел прийти в себя, а Павлик Седых даже сказал:
– Во дает!
Только тут увидел Игорь жука. Жук лежал на спине, скорбно сложив лапки на желто-сером брюшке. Игорь бросился к своему сокровищу.
Решительная рука ухватила его за плечо.
– Как это называется?!
– Я еще не знаю, я его недавно нашел, – растерянно пробормотал Игорь, и его ясные голубые глаза встретились с холодными очками полной дамы.
– Вон! – сказала дама.
Чьи-то осторожные пальцы брезгливо взяли жука промокашкой, и он отправился в свой последний полет – через открытую форточку.
Стоило так визжать! Ведь рогатый жук был мертв.
Бедняга! Лучше бы он бродил среди свежих травинок и грелся под апрельским солнцем. Все равно ему не суждено было украсить коллекцию.
И как это безголовая Ленка Маслова ухитрилась перепутать жестянки?
После уроков Игоря и Павлика, который сказал «во дает», водили к директору. Потом Игорь и Павлик водили к директору родителей…
В общем, дальше ничего интересного не было. Интересно другое. На следующий день про случай с жуком знала вся школа. Девятиклассники сказали, что достанут Игорю хоть цистерну эфира. Поэтому Игорь не бросил заниматься насекомыми. Он только все время жалел потерянного жука-рогача и мечтал найти нового.
С этой мечтой он и отправился в поход. Дело в том, что такого жука даже в музее Игорь не видел.
5. Васька и «кукушкин ершик»
Пока Игорю не везло. Жук-рогач не попадался. А может, он в лесу совсем и не водится? Игорь не знал.
Лес толпился у берегов. Острые макушки елок и пышные верхушки берез отражались в воде. Ящерка разбивала отражения на мелкие темно-зеленые кусочки.
Игорь шел, тоскуя о черном рогатом жуке. Заглядывал под каждый кустик. Жука не нашел, а на одном из березовых листков увидел гусеницу. Темно-оранжевую, с длинной черной щетиной.
– Кукушкин ершик!
Все подошли посмотреть на мохнатую находку. Гусеница и правда походила на ершик от ружейного шомпола. Таня спросила:
– А почему кукушкин?
– Так называется. Не я же придумал. Может, ее кукушки любят. Может, вкусная.
Умная Галина поджала губы.
– Ты, Васильков, хоть бы немного теорией занялся. Собираешь, что придется, а толку нет. Даже названий научных не знаешь.
Игорь полюбовался гусеницей, научного названия которой он не знал, и не спеша ответил умной Галине:
– Я сперва накоплю материал, а потом буду си-сте-ма-тизи-ро-вать.
Это было солидно сказано, и Галина промолчала. О находке она тут же записала в дневник, для научного названия оставила свободное место.
Игорь уже хотел отправить «кукушкиного ершика» в морилку. Но вперед вылез Лех.
– Минуточку, граждане! – Лех подставил гусенице прутик, и она сразу обвилась вокруг него, превратилась в мохнатый шарик. – Проведем проверку нервов. Не хватай, Гарька, ничего с ней не стрясется.
Гусеница завертела оранжевой головкой с черными точками-глазами: что еще с ней хотят делать?
Лех поднял прутик и пошел к Тане. Он мог смело проводить свой опыт: Сеня ушел вперед выбирать место для привала.
Но узнать, боится ли Таня гусениц, Лех не смог. Таня отломила от сухой березы порядочную дубинку, прищурила левый глаз и пообещала:
– Ну, сунься. Сразу носом в чернозем зароешься, как американская ракета со спутником.
Лех, ясное дело, не хотел изображать американскую ракету. Он повернул к Галине. Галина сказала:
– Я ужа запросто вокруг шеи могу узлом завязать. А ты? Можешь?
– Лех, давай гусеницу, – велел Игорь. – Замучаешь раньше времени.
– Сейчас, – сказал Лех. – Последний опыт. Только поглядим, как она к барабанщику за шиворот поползет.
Васька остановился. Передернул лопатками.
– Чего ты, Лех, ко мне лезешь? – жалобно сказал Васька, и круглые веснушки снова сморщились у него на носу. – Я же тебе ничего не сделал. Лезешь и лезешь. Большой, да?
Толстые губы Леха растянулись в довольную улыбку. Он двигался медленно и торжественно.
– Ну, чего ты… – опять начал Васька и прижался рюкзачком к березе.
– Хи, – сказал Лех. – А барабанщик-то… нервный. Сейчас она тебя слопает, и привет с Сахалина. Бей тревогу!
– Лех! – не выдержала Таня. – Бессовестный!
Лех стал подносить «кукушкиного ершика» к Васькиному лицу. Васька поднял барабан, как щит. Он съежился. Он понял, что сейчас во весь голос заревет, потому что мохнатое страшилище извивалось на пруте и черными точками смотрело прямо в Васькины зрачки, огромные от ужаса. Черная щелочка рта прорезала голову «ершика». Оранжевые губы, наверно, были мясистые и холодные… Васька зажмурился и открыл рот…
– Алексей! Опять ты к Снегиреву привязался? Честное слово, лопнет мое терпение! – Высокая Сенина фигура показалась из-за березок.
Васька закрыл рот и открыл глаза.
Над «кукушкиным ершиком» захлопнулась морилка.
6. Когда надо барабанить
Очень плохо бывает человеку, если выберут его барабанщиком, а он испугается какой-то маленькой гусеницы.
Васька уже не прыгает. И рюкзачок, где лежит лишь лыжная курточка, да пачка ванильных сухарей, кажется тяжелым. Гора на плечах.
Лех идет впереди и оглядывается. Оглянется и тихонько пальцем пошевелит. Показывает, как «кукушкин ершик» выгибает мохнатое туловище. Смешно ему. А как быть Ваське, если он даже видеть спокойно не может, когда что-нибудь ползет да еще извивается? Пусть тебя хоть генералом выберут, все равно страшно.
Но Леху, кажется, надоело над Васькой смеяться. А Ваське грустить тоже понемногу надоело. Ну, пусть он боится всяких гусениц и червяков. А зато не боится с разбегу перепрыгнуть на другой берег Ящерки. Речка уже узкая стала и мелкая, видно, как на дне стелются тонкие водоросли. Длинные, будто зеленые волосы русалок.
