по-взрослому он пока не научился.
- Бессовестный, - сказала Сырая Веранда. - Убирай вот теперь за ним…
- Он же еще ребенок, - заступился Кирилка.
- Мало ли кто ребенок! Вот Локки, например… Он, что ли, тоже должен так?
- Я ц-могу… Только во мне сейчас пусто. Минька присел и погладил Мухтара.
- В нем сейчас тоже сделалось пусто. Он запросит есть и пить. Он ведь не мы…
Аленка ухватилась двумя ладонями за веснушчатый подбородок, насупила брови. И… на каменном полу появилась глиняная плошка с молоком.
- Им в таком возрасте молоко полезнее всего, - сказала Аленка.
Минька поскреб затылок:
- А годится ли для него придуманное? Мы не знали. Но Мухтар решил, что годится. Вылакал все. И вылизал плошку. Помахал хвостом-мизинцем.
В этот момент резко потемнело. Словно быстрая туча пробежала под солнцем.
Но никакая не туча!
Это спустился с неба и сел на воду рядом с нашим кораблем пиратский клипер.
Мы ничего не успели сделать. Даже подумать ничего не успели! Вдоль черного борта полыхнули огни. На нашем корабле разлетелись надстройки, посыпались реи, рухнула вперед фок-мачта, обрушила своей тяжестью бушприт.
Еще залп - и вообще не осталось мачт!
- Коптилка! - заорал Голован. - Чего ты стоишь как пень! Стреляй!
Коптилка будто проснулся.
- Помогите!
Мы вдвоем с ним закатили в орудийный ствол зеркально-блестящее ядро. Коптилка навел орудие.
- Огонь!
Но я же говорю: в этом мире были другие законы. Здешняя пушка не хотела выплевывать ядро по команде незнакомого мальчишки.
- Нужен заряд! - догадался Голован. Коптилка уронил руки:
- У меня нету…
И тогда Минька Порох впервые в жизни придумал порох. Кажется, настоящий. Когда-то с соседскими пацанами они баловались у костра вот с такой серой крупой (крупинки взрывались упругими огоньками). Потом пришел папаша мальчишки, который наковырял порох из отцовских охотничьих патронов, и… но это уже другая история. Минька рассказал ее после. А пока он просто поставил перед Коптилкой красное пластмассовое ведро с чем-то вроде крупного песка.
Коптилка наклонил ствол, выкатил оттуда снаряд. Снова поднял дуло. Встал на цыпочки, высыпал в него из ведра порох (ведро опять сделалось полным, когда оказалось на полу). Сорвал через голову голландку, затолкал в пушку вместо пыжа. По плечо засунул в жерло ствола руку, утрамбовал заряд.
- Вовка, давай ядро!
Потом сбоку подошел к задней части ствола, насыпал в ямку запала серую щепотку…
- Отойдите подальше! - И чиркнул придуманной зажигалкой.
Ух, шарахнуло! В сто раз сильнее, чем на корабле. Ядро по дуге ушло к черному кораблю и начисто снесло там бизань-мачту.
Но мы не закричали «ура».
Какое там «ура», если наш собственный корабль, наш золотой клипер медленно уходил на дно.
И ушел.
Остались над синей водой лишь расщепленные обломки мачт.
Стало очень тихо.
В этой тишине заплакала Аленка. А Доня Маккейчик отчетливо сказал:
- Коптилка, отомсти этому мерзавцу.
И Коптилка опять плеснул в пушку ведро пороха. А Голован подал ему придуманный деревянный пыж. А Доня - ядро…
И Коптилка навел орудие поточнее.
Но я крикнул:
- Подожди! Он плывет сюда!
Рыкко в своем волосато-пиратском обличье плыл к берегу. Он стоял в шлюпке, которая сама собой махала веслами.
- Чего ждать-то… - тяжело просопел Коптилка. - В самый раз… Щас из него будут одни брызги.
Но вмешался Кирилка:
- Не стреляй! У него белый флаг!
- Да хоть серый в яблочках… хоть розовый в полосочку, - сказал Коптилка полузнакомые какие-то слова. - Отойдите!
- У него же белый флаг! - отчаянно повторил Кирилка. - Нельзя же!
- Тьфу! - Коптилка плюнул так, что зажигалка погасла. У Рыкко был не флаг, а целая простыня на жерди. Он ей размахивал изо всех сил.
Шлюпка ткнулась в берег там, где каменная площадь уступами спускалась к воде. Отовсюду понеслось гавканье, повизгиванье, скулёж. Некусачие собаки негодовали на появление пирата. Но издалека.
Рыкко выпрыгнул на гальку широченными морскими ботфортами. Левой рукой оперся о жердь с простыней, правой подбоченился. Заорал как в мегафон:
- Что, лягушки! Хорошую я вам устроил битву при Трафальгаре?! Ха! Ха!
Смотрите-ка, он знал и про Трафальгар! Но, наверно, не помнил, чем там кончил непобедимый адмирал Нельсон. Впрочем, эта мысль у меня едва мелькнула.
Глаза Рыкко горели, как угли среди черного хвороста. Торчащий, как дыня, нос побагровел и был похож теперь на великанский продолговатый помидор. Даже издалека от Рыкко разило самодовольством, будто запахом гнилой картошки.
Мы вылезли через амбразуру наружу. Кирилка сложил рупором ладошки:
- Что вам опять надо от нас?! Зачем вы утопили корабль?! Это же несправедливо!
- Гы-ы-ы, «несправедливо»! Великий и непобедимый, черный и многолапый, бесстрашный и беспощадный… и вообще всякий-всякий Рыкко Аккабалдо выше понятия о справедливости! Он - носитель Мирового Зла!
- Вы, Рыкко, сукин сын, - отчетливо сказал воспитанный Доня Маккейчик. Уже после и он, и все мы сообразили, каким неуместным было это ругательство на Планете Некусачих Собак. Но сейчас никто не осудил Доню, даже Кирилка.
Рыкко обиженно завопил:
- А еще музыкант! Сын интеллигентных родителей! Лается как на базаре! Тьфу!… Когда поймаю, тебе это припомнится особо!
- Хватит психовать, давай ближе к делу, Рыкко! - потребовал начальник экспедиции Голован. - Чего тебе от нас надо?
Рыкко шумно подышал, поскреб пятерней-граблей в дремучей макушке и выдохнул на весь берег, на всю бухту:
- Хочу… вашего щенка! Собаки в отдалении завыли.
- Чего-о? - тонко возмутилась Аленка. И покрепче прижала к груди Мухтарчика, перепуганного выстрелами.
- Зачем тебе щенок, Рыкко? - официальным голосом спросил Голован.
- Зачем, зачем!… Не ваше дело… Какие хитрые! Улетели, а я там живи один, да?! А так хоть собака будет! Я научу ее рычать на всю Вселенную и кусать каждого, кто прилетит.
- Много хочешь, ящерица! - крикнул Коптилка.
