Помахаются так, для вида, скажут «репиветик» и разойдутся.
- Но это же неприлично! - опять воскликнул Валентин Валентиныч.- И вы… вы посмотрите вот на того красавца. Он делает вид, что его ничего не касается!
Рыцарь Митя (ростом с мальчишек) и правда был в глубине зеркала невозмутим. Только жестяные пальцы на перекладине дюралевого меча слегка шевелились.
Валентин Валентиныч не мог успокоиться:
- Сейчас пойдут покупатели, увидят эту картину! Начнется нездоровый ажиотаж!..
- А чего такого? Лишняя реклама,- сказал Пузырь.
- Реклама - это когда Гена Репьёв сочиняет мне хорошие стихи,- веско возразил хозяин «Двух рыцарей».- А когда в наличии нарушение законов материального мира, это не реклама, а скандал! Люди столпятся у витрины. Внутрь заходить не будут, покупать ничего не станут, а начнут снаружи судачить и раздувать сенсацию…
- Тогда вот что! - сообразил Ига.- Завесьте стекло одеялом! Напишите на нем: «Переоформление витрины». Никто ни о чем не догадается!
- Мальчик! У тебя светлая голова!..
Все вместе они помогли Валентину Валентинычу закрыть витрину, Ига мелом сделал надпись на одеяльном сукне.
- Вы меня спасли,- приговаривал Валентин Валентиныч.- Не знаю, как и благодарить. Пожалуйте в заднюю комнату, угощу чайком… Кстати, вы ко мне просто так или по делу?
- По делу,- сказал Ига. И, когда оказались в комнате у стола с самоваром, поведал историю с кинолентой.
Конечно, Ига не стал говорить о таинственной кладовке. Просто сообщил, что Стёпка нашла кинопленку в захламленном чулане. И она, эта кинопленка, та самая, «Трех мушкетеров»!
Ух, как разволновался Валентин Валентиныч! Даже чай налил мимо чашки!
- У вас ведь есть старые киноаппараты! - сказал Ига.- Давайте посмотрим прямо сейчас! Как раз и окно занавешено!
- Да! Несомненно! Давайте! Да… но… пожалуй, не сейчас…
Валентин Валентиныч слегка успокоился.
- Видите ли, к этому делу надо подходить осторожно. Вы не учитываете один факт. Кинопленка-то старинная. Следовательно - горючая. В те времена безопасных пленок делать еще не научились. Бывало, что во время киносеансов они вспыхивали, как порох, я сам помню один такой случай на вечернем сеансе в городском парке. Показывали «Девушку моей мечты», и вдруг… Да… Поэтому есть смысл все подготовить с учетом техники безопасности. А то… может случиться, что рыцарь Витя вернется к пепелищу…
Никто не хотел такого жуткого финала. И все согласились, что есть смысл перенести просмотр на вечер. В сумерках можно крутить фильм на дворе, без риска сжечь магазин.
«И можно будет позвать Стёпку»,- подумал Ига. Но потом решил не звать. Вдруг мать не отпустит ее, Стёпка расстроится. А отложить сеанс будет уже нельзя…
2
Темнело поздно, поэтому собрались в магазине у Валентина Валентиныча в десять вечера. Владелец «Двух рыцарей» был радостно возбужден: Витя вернулся! Оказалось, что около шести часов он возник в витрине как ни в чем не бывало. Его алюминиевый панцирь был слегка помят. Витя гордо поведал, что побывал на минном поле и дрался на мечах с каким-то фанерным дядькой. Поединок закончился вничью, но все же Витя сумел сделать в фанере пробоину. «Рядом со старой, которая уже была»,- уточнил он. Ига поежился. Не знал, радоваться или огорчаться, что Фанерный Выбор, оказывается, жив…
Валентин Валентиныч жил в квартале от магазина, в бревенчатом домике с палисадником. Он повел друзей к себе. По дороге тревожился:
- А вам не попадет дома за такую позднюю прогулку? Помню, что мне в свое время влетало…
Его успокоили. Во-первых, время не позднее, а самое подходящее для летних приключений. А во-вторых, все опять собирались ночевать в кают-компании.
Позади домика был обширный двор с огородом и густыми рябинами. Оказалось, что здесь уже стоит на садовом столике старинный кинопроектор (тот самый, похожий на швейную машину с объективом). К нему из окошка тянулся электрошнур. К ножке столика был прислонен портативный огнетушитель. Метрах в пяти от проектора белела натянутая на заборе скатерть.
Валентин Валентиныч сказал, что киноаппарату почти сто лет. Он сделан на американском заводе в городе Чикаго.
- Но работает отменно, я проверял. Вот, извольте…- Валентин Валентиныч двинул на аппарате рычажок. На кожухе засветились щели, на скатерти появился яркий прямоугольник шириной в полтора метра. Валентин Валентиныч завертел ручку, аппарат затрещал, прямоугольник сделался ярче.
Надо сказать, что сумерки были жиденькие. Солнце зашло совсем недавно, в небе золотисто горели облака. Но все-таки здесь, в тени забора и рябин, экран светился уверенно. Валентин Валентиныч потер ладони.
- Ну-с, пора приступать…- Он откинул на проекторе кривые рычаги, надел на них плоские катушки: на нижний - пустую, на верхний - с намотанной кинопленкой. Умело протянул ленту через медные ролики - Надо сказать, друзья мои, у меня был большой соблазн: посмотреть это кино еще раньше, но я честно ждал вас…
- Спасибо,- серьезно отозвался Лапоть.
- Да… Признаться, я волнуюсь. Это для меня шаг в свое детство…
«А мы-то как волнуемся,- мысленно сказал Ига.- Для вас шаг в детство, а для нас судьба экспедиции…»
Вся компания уселась в траве поближе к экрану (только Ёжика не было, он еще не вернулся от родственников).
- Ну-с,- опять сказал Валентин Валентиныч сзади, у столика.- Начали?
- Начали! - разом откликнулись пять голосов.
Опять засветилось полотно. Замелькали пятнышки, побежали похожие на дождь полоски. И… началось настоящее кино!
Да, настоящее, хотя не цветное и без звука. Впрочем, звук был! Дикторский текст вполне заменяли восклицания Валентина Валентиныча:
- Надо же! Это они! Я даже мячик тот помню! И змей… Это Боря и Юра! Ух как лихо сражаются!..
«Мушкетеры» в газетных треуголках сражались и правда лихо. Умело. Куда там Иге в его поединке с Фанерным Выбором!
- Ах, а это на озере, на Песчаном мысу! Там были тогда мостки для нырянья!.. А это они строят свой корабль! Я помогал им заклеивать шины, и мне досталось от бабушки за перемазанную резиновым клеем майку!.. Батюшки мои, Вилька!
Появился портрет во весь кадр. Светловолосый тонколицый Вилька Аугенблик (Арамис) глядел на всех живыми глазами с искорками, мигал и чуть улыбался. Несмотря на мельтешение царапин, кадр был удивительно четким. Видны были даже чешуйки облезающей от загара кожи на лопухастых ушах… А у Борьки-Атоса - застрявшие в кудряшках репьи…
- Пузырь, смотри. Как на тебя похож! - сказал Соломинка, возбужденно махая снятыми очками. В самом деле, Юрка-Портос чем-то напоминал нынешнего Славку Пузырева. Наверно, веснушками и упрямым взглядом…
- Боже мой, это же я! - закричал Валентин Валентиныч. В кадре весело мотался на качелях
