- Чир-р! - вдруг услышал Вася над головой.- Чир-р!
Спикировал и сел на Васину кроссовку взъерошенный воробей. Вася разглядел на воробьином затылке хохолок.
- Крошкин!
- Чир-р! - подтвердил Крошкин. Взлетел и закувыркался в воздухе у Васи перед лицом. Словно звал!
- Ура! Кроха, мы за тобой!
И они помчались. По тропинке в одуванчиках, по бревенчатому мостику через желтую от лютиков канаву, по гибкому дощатому тротуару… Крошкин, трепеща крыльями, летел впереди. Иногда сильно опережал Васю с Колесом, оглядывался на лету и возвращался.
Тротуар повихлял среди травы и потянулся вдоль домов с палисадниками. На первых же воротах Вася прочитал: «Барашков пер.». А еще через два дома увидел на бревенчатом торце белую жестянку с черной цифрой 9.
За палисадником с георгинами были три окна, и среднее - открыто. Крошкин сел на створку и постучал клювам в верхнюю, застекленную, часть окна.
Раздернулись занавески. Показалась девушка со светлыми волосами. Крошкин упорхнул на ворота.
- Мальчик, это ты стучал? Вася сказал суховато:
- Это стучал воробей. Но ищу вас я.
- О! А зачем? - она заулыбалась.
- Вы Оля, да?
- Да. А откуда ты меня знаешь?
- Я видел вас один раз с Филиппом. И еще видел на портрете, который он нарисовал.
- Вот как! Ты знаком с Филиппом?
- Очень даже хорошо знаком,- прежним тоном сообщил Вася.- И очень многое про него знаю. Знаю даже… как он из-за вас ходит сам не свой.
Оля перестала улыбаться.
- Почему… сам не свой?
- Вы еще спрашиваете! Обещали с ним встретиться, а сами… сами водите его за нос! Да!
- Я?! Да это он! Обещал прийти ко мне и куда-то пропал. А я не знаю, где он теперь. Ходила к его тете, но она тоже не знает…
- А он каждый день ищет ваш ду… - Вася чуть не сказал «дурацкий»,- ваш куда-то провалившийся переулок. Он же не знает, что сюда нужно добираться через картину.
- При чем здесь какая-то картина?! Ой… Неужели я забыла сказать ему, что переулок называется Барашковым только с вечера до полудня, а днем он Овечкин… И надо обязательно следить, чтобы в палисадниках не было петухов.
- Какие петухи? Вы издеваетесь, да? - ледяным тоном сказал Вася.- Я не в детском саду, чтобы верить в сказки.
- А ты в них не веришь? - Оля странно посмотрела на Васю, потом на Колесо. Оно стояло в густом клевере, и Вася машинально балансировал на педалях.
- Не верю…- буркнул Вася. И тут же опять перешел в атаку: - А вы… если вы не хотите его знать, лучше сразу так и скажите. Или думаете, что раз он маленького роста, значит можно с ним как с глупым ребенком? А он талант!
- Господи, да знаю я, что талант! Не знаю только, где он сейчас! Ты-то знаешь?
- Конечно! Он живет на старом пароходе «Богатырь», в городе Осинцеве… Только я не знаю, как вы туда доберетесь…
«Ох, а сам-то я как доберусь? - впервые испугался он.- Где она, обратная дорога? Может, Крошкин знает? Но он улетел…»
«Не паникуй,- снисходительно успокоило его Колесо.- Доберемся в два счета».
Да, прекрасно, когда у тебя есть такой друг!
А Оля сморщила лоб.
- Ты как-то странно рассуждаешь, мальчик. Словно мы не в Осинцеве.
- А разве… в нем?
- М-м… по крайней мере, я до сих пор считала, что да…
- И вы знаете дорогу к реке?
- Конечно! Опять же странный вопрос.
- Тогда что же вы сидите! Идите к нему!
- Ой… я боюсь.
- Чего?! Он же вас ждет!
- Я сторожа на пароходе боюсь. Говорят, это очень свирепый старик…
Вася расхохотался от души. И Колесо развеселилось, Вася ощущал его смех через педали.
- Тогда идемте вместе!..
Да, конечно, это был Осинцев. Правда, кое-где по-прежнему виднелись белые башни, но это вполне могли быть осинцевские колокольни, по-особому освещенные веселым солнцем. А причудливый мост за деревьями мог оказаться железнодорожным виадуком, по которому проскакивали ярко-зеленые электрички. Скоро Оля и Вася на Колесе и вправду оказались на совсем знакомой улице Челюскинцев, от которой до старицы с пароходом было рукой подать.
Совсем недалеко от берега рос могучий тополь. Оля вдруг слабо выговорила:
- Ой… постоим немножко. Ты иди, позови его, а я здесь подожду. Ну, пожалуйста…- и стала за толстый ствол.
Вася пожал плечами - девичьи фокусы. Но не заспорил. Подкатил к самой воде. В это время у борта показался Акимыч. Всплеснул руками, сердито запричитал:
- Вот ты где, окаянная душа! Пропал на всю ночь! Я не знал, что и думать, где искать! Нет на тебя крепкого ремня, вот что я скажу!..
- Акимыч, не сердитесь! Было важное дело! Где Филипп?!
- Где-где! Тоже всю ночь не спал! То про тебя спрашивает, то гитару мучает похоронной музыкой! Сплошные с вами недоразумения… Филя! Иди сюда! Смотри, вот она, пропащая душа!
Появился Филипп. Глянул на Васю, а потом будто проглотил что-то горячее. Приоткрыл рот, часто задышал. И смотрел уже мимо Васи. Нагнулся, начал суетливо развязывать веревку, которой была притянута к борту плоскодонка.
Оля торопливо прошла мимо Васи и встала впереди.
«Ну вот и все…» - подумал Вася.
«Поехали домой», - откликнулось на эту мысль Колесо.
Вася всем помахал рукой и покатил с берега без оглядки.
ЛЕГЕНДА О ХИТРОУМНОМ КУЗНЕЧИКЕ
Мама и папа оказались дома. Но Васе не попало. Родители приехали незадолго до него и не знали, что он не ночевал под родной крышей (а тетя его, конечно, не выдала). Они думали, что Вася вернулся с утренней прогулки.
- Вот молодец! А мы боялись, что будешь гулять до вечера! Давай-ка приведи себя в праздничный вид.
- Зачем?
- Здрасьте! - изумилась мама.- Ты забыл, какой сегодня день?
- Какой?
- Потрясающий ребенок…- тихонько вздохнул папа. Мама подняла глаза к потолку, а потом уперлась ими в Васю:
