Или любви — вспомним Цхарна, питавшегося всенародной к нему любовью. Страх, правда, вызвать куда проще. Ну вот для этого сагонам и нужны люди, причем люди под их властью. А теперь я спрошу — ты что, первый раз об этом слышишь?
— Нет, Дэцин, конечно, не первый. Только зачем сагонам миллиарды людей? Биллионы? Сколько нас в Галактике...
— А ты знаешь, какой выброс биоэнергии нужен для жизни одного сагона? Для производства новых сагонов? Да... и я не знаю.
— Хорошо. Предположим, чтобы произвести одного сагоненка, необходима энергия миллиардов людей. Замучить их насмерть... Только одно тогда неясно, Дэцин. Что мешает сагонам взять какую-нибудь планетку — периферийную, тем более, несколько миров им уже принадлежат. Создать там концлагерь с инкубатором, выращивать детей... ну там, женщин заставлять рожать, и так далее. Или искусственно получать детей. И вырастить себе миллиарды, триллионы людей — за пару сотен лет это возможно. И никакого риска — мы не полезем эти планеты отвоевывать. И никакой войны. А между тем они никогда такую тактику не применяют. Даже захваченных людей они используют лишь как рабов, не способствуя их размножению. То есть — не сходятся концы с концами, Дэцин.
Командир помолчал некоторое время. Потом сказал.
— Да, ты прав. Это слабое место данной гипотезы. У тебя есть свои?
— Пока нет, — упрямо сказал Арнис, — но будут. Я думаю, мы должны — обязательно должны понять их. В этом вся соль. Иначе они вымотают нас этой войной... Понимание — это главное.
— А как понять сверхчеловека? — Дэцин пожал плечами, — сверхразум... Надо же, всегда говорили: сверхразум — это сверхдобро. Какое уж тут добро... Надо же, какими гадами оказались эти сверхлюди.
— Дэцин, а вдруг они вовсе не гады? Ведь если они сверхлюди, они знают и понимают больше нас... И может быть, все их действия подчинены какой-то логике. Ее только поймать надо.
— Логику? Сверхлогику, тогда уж скажи. Что же, флаг тебе в руки. А что касается «больше нас понимают»,то... кажется, я сейчас за блинкером пойду. Что-то ты мне не нравишься.
— Да нет, Дэцин, я пошутил. Можешь проверить, конечно...
— Я тоже пошутил. Слушай, Арнис... Скажи — Ильгет на меня все еще дуется?
— А она разве дулась? — растерялся Арнис.
— Да было дело...
Арнис подумал.
— Видишь, Дэцин... у нас часто получается так, что мы на тебя... ну не то, чтобы дуемся. Но сам же понимаешь... Вот моя собака на меня не обижается, когда я ее посылаю, даже и в огонь. А мы, к сожалению, не собаки. Мы так не умеем.
— Так ведь и я вам не хозяин, Арнис. Я просто должен иногда с вами так поступать... Думаю, ты это понимаешь.
— Да, — сказал Арнис, — мне кажется, теперь понимаю.
Глава 17. Победители.
Уже в середине июня отряд снова перебросили на Анзору.
Там продолжалась тихая, затяжная война. Сторонники Цхарна и не ведали об исчезновении своего повелителя — ведь Цхарн для анзорийцев был лишь легендой, символическим образом. В Бешиоре некоторые контактировали с ним, используя наркотические вещества. Для Лервены Цхарн оставил лишь свои Заветы.
Теперь он был отброшен — не мог даже приблизиться к тем слоям, где живут люди. Анзора была пуста и свободна от сагонов...
Но цхарниты — несгибаемые — продолжали все еще партизанскую войну. С этим пока справлялась собственная армия нового Лервенского правительства, да небольшая группа военных с Квирина. И вот в конце мая в Лервене появились дэггеры.
Обычное дело. Где-то вскрыли новый тайник, где биороботы дремали в ожидании действия. Некому было управлять дэггерами (по этой причине их и вообще было мало на Анзоре). Но часть цхарнитов, видимо, была тайно обучена этому искусству, их дух позволял справляться с черным ужасом. Тем более, что как доказано, дэггеры и не производят впечатление ужаса автоматически, это их полусознательный психический удар, который они могут и не производить.
Для борьбы с дэггерами необходимы бойцы ДС. Именно поэтому и направили на Анзору снова 505й отряд.
После четырехлетнего перерыва Ильгет все казалось совершенно новым и незнакомым. Акция даже радовала ее. Страха не было, как она ни старалась напомнить себе о предстоящей опасности. Но всю дорогу, все две с половиной недели она испытывала внутреннее возбуждение, так собака радуется выезду на охоту. Ноки, впрочем, тоже радовалась. Неизвестно чему.
Остальные выглядели скорее усталыми — ведь так недавно вернулись с прошлой, страшной и убийственной акции. Снова вошло в привычку собираться в каюте, на этот раз у Дэцина, петь песни. За время учебы никто к гитаре даже не притрагивался, да и совместных мероприятий никаких не было. Безмолвный траур. Но теперь он был кончен — снова в бой, плевать на все.
Оказалось, что Айэла обладает удивительным грудным меццо-сопрано. Она быстро подружилась с Иволгой и вскоре с удовольствием пела «фирменные», переведенные с терранского, песни 505го отряда.
Слушать ее было одно удовольствие. И у Марцелла оказался хороший низкий голос. И у бывшего 416 отряда — свои привычные песни. Особенно понравилась всем одна из них.
