Впрочем, пусть Лин побудет здесь... Она раздражает меня меньше, чем другие. Вот она уже оделась, я требую, чтобы вне ванной и спальни они ходили одетыми. Все же какое-то подобие целомудрия... хе-хе. Целомудрия. Теперь меня уже в любом случае невозможно назвать скромным мальчиком. И нельзя сказать, чтобы мне это не нравилось...
Я прошел через анфиладу комнат. Надо же, когда-то квиринская трехкомнатная квартирка казалась мне неслыханной роскошью... Пожалуй, до приема я займусь статистикой. У меня еще часа два есть.
Между прочим, потрясает то, что коры — так называемые правители этой страны, призванные принимать все важнейшие решения — практически не работают. Все идет как-то само собой... собственность, в отличие от Лервены, здесь частная. Государственного контроля практически нет. Частные предприниматели как-то договариваются между собой, но правительство к этому не имеет ни малейшего отношения. Занимаются хоть какой-то работой по управлению, похоже, всего два-три человека... остальные все время проводят в сложнейших раздумьях — как доставить себе наибольшее и еще не испытанное наслаждение.
На фоне этих идиотов я выглядел прямо-таки тружеником. Я решил всерьез изучить экономику Бешиоры. Жаль только, что здесь нет мнемообруча. Как только я пробьюсь на приличный пост и получу прямой доступ к Цхарну, попрошу обеспечить... хотя бы для меня лично. А можно обратиться к Федерации...
Стены моего рабочего кабинета были покрыты чередующимися плитами из драгоценных минералов: темно-зеленый ристин переходил в малахит, дальше следовала колонна из салатового маргора, потом — белый кварц с золотыми прожилками... По центральной стене из-под потолка сбегали вниз пышные, обильные потоки зелени... Тихое журчание фонтана с легойской золотой статуэткой не нарушало, а скорее, подчеркивало тишину.
На конторке у стены лежало Евангелие с золотым обрезом. Я так и не заглянул в него снова, все не было времени...
Я опустился на мягкую софу, с ручной вышивкой, с золочеными подлокотниками. Прежде, чем включить компьютер — здесь они отвратительно шумят — поставил на черный столик золотую фигуру для медитации. Меня здесь научили медитировать... как знать, может быть, я сам научусь встречаться с Цхарном — тогда, когда это мне понадобится.
Змея, обвившаяся вокруг шеста. Я смотрел на нее не отрываясь, и очень скоро мне показалось, что змея движется, кольца ее вьются, и дойдя до верхушки дерева, замирают, словно движение теряется, переходит в какое-то иное измерение... в подпространство. Но по-настоящему сосредоточиться мне не удалось — легкий звон прервал медитацию.
Лин смотрела испуганно — она не знала, что я медитировал, и опасалась гнева... Я улыбнулся.
— В чем дело, Лин?
— Господин, вам звонит Иль-Лорн. Он уже звонил, когда вы отдыхали в ванне, но я попросила обождать... Вы сможете говорить с ним сейчас?
— Да, пожалуйста, — я включил видеофон нажатием кнопки. Все-таки техника здесь отвратительная. Ну пусть экран оправлен слоновой костью, что толку — качество изображения ужасное...
Да, Иль-Лорн собственной персоной. Лин приблизилась ко мне и застыла рядом. Что ему нужно, ведь скоро все равно встретимся на рауте.
— Высочайший Дух да приимет тебя в свои объятия, высокорожденный кор.
Я ответил тем же витиеватым приветствием, настороженно глядя в морщинистое старческое личико Лорна.
— Я обеспокоил тебя, Ландзо, — Иль-Лорн с явной натугой выговорил мое имя, сложное для бешиорцев, — достаточно пустяковым вопросом. Мне сообщили, что в подведомственном мне учреждении, ты догадываешься, каком, двое арестованных требуют встречи с тобой.
Я постарался скрыть удивление. Странно... до сих пор я никакого отношения не имел к Ведомству Общественной Безопасности. И к Армии Порядка тоже. Ничего не понимаю... кто-то из врагов вероучения? Узнали, что я квиринец и надеются на помощь, поскольку я не фанат бешиорской веры? Да откуда... из коров-то, кроме Иль-Бадрага, никто не знает о моем происхождении.
И почему именно сегодня?
— Видишь ли, я хотел, разумеется, подождать до утра, — пояснил Иль-Лорн, — но сегодня я сам инспектировал Лечебницу, и мне показали этих двоих как особый случай...
Ох, темнит что-то старикашка...
— Я опасался, что не доложив тебе, я вызову твой гнев, высокородный кор.
Я проглотил тонкое ехидство. Ох, и ядовитый же тип этот Иль-Лорн. Недолюбливает меня. Подсиживает. Да, побаивается — но явно же не до такой степени, чтобы разговаривать подобно тани.
— Ну что ж, благодарю тебя, брат, — сказал я рассудительно, — я непременно заеду завтра утром в твою Лечебницу... Может быть, ты соблаговолишь назвать их имена, высокородный кор?
— Их имена трудно произнести старому языку, не привыкшему к чужеземным наречиям. И однако думаю, что в некоторые подробности я мог бы тебя посвятить... Эти двое уверяют, что хорошо знакомы с тобой.
— Вот даже как? Странно... до сих пор я не знал никаких вероотступников... или возмутителей порядка.
— Видишь ли... Ландзо... эти двое уверяют, что они знали тебя на Квирине.
Это было как прямой удар в сердце. Я приходил в себя несколько секунд, глядя на неописуемо сморщившееся, обезьянье личико кора.
Все-таки они решились... Идиоты, ведь я предупреждал, просил!
Это глупо сейчас. Надо подождать до утра. Иль-Лорн мгновенно разнесет по всему Тарио, что новоиспеченный высокородный кор — вы, конечно, догадываетесь, о ком я — снюхался с какими-то чужеземными шпионами... и вообще это подозрительный тип. Если я подожду до утра, у меня есть шанс спасти репутацию. Мало ли, кто и что утверждает в Лечебнице.
— Они уже неделю находятся в моем учреждении, — добавил Иль-Лорн. Я сжал кулаки под столом. До утра... я-то могу и подождать, мне все равно. А вот что с ними сделают до утра? Знаю я эту Лечебницу. Но нельзя рисковать карьерой... Мне быть Правителем.
— Спасибо, кор, — я постарался говорить как можно беспечнее, — Я подумаю, когда и как мне лучше навестить этих... кстати, в чем они обвиняются? В шпионаже?
— Разумеется, кор.
— Я так и подумал.
— Это уже доказано. Казнь через семь дней, — сообщил Иль-Лорн, — возможно, вы захотите присутствовать.
Спокойно, Ландзо, спокойно.
— В любом случае я благодарю вас за информацию. Думаю, мне следует встретиться с этими шпионами. Я постараюсь выбрать время.
Иль-Лорн мило попрощался и отключился. Сволочь. Наверняка весь разговор на пленке, и теперь отправится к аналитикам. Будут каждое движение моих бровей анализировать. Лишь бы меня подсидеть... О Цхарн, никогда не думал, что карьера — это такая гадость, такая грязь.
Я встал. Что же делать, Цхарн, что же делать?
Если бы ты контролировал меня... может, так оно было бы и проще.
Лин оказалась совсем рядом со мной, она протянула мне на ладонях коровскую шапочку с кистями — на выход. Цхарн, даже она догадалась, что я выйду прямо сейчас! Что же говорить о старой лисе Лорне... Я нахмурился. В глазах Лин промелькнул страх, девушка чуть отшатнулась.
Может быть, через пару лет я и дойду до того, чтобы воспитывать подчиненных оплеухами. Но пока я еще не привык к этому страху... Я ободряюще улыбнулся Лин и заметил, что она одета в любимый мой черный обтягивающий блестящий топ без бретелек, так чудно оттеняющий белоснежную кожу груди, и особенно эти ровные, идеальные полушария, нежные холмы, выступающие над кантом. Я не удержался и потрепал эти полушария, проникнув и в тенистую умопомрачительную впадинку между ними. Лин застенчиво улыбнулась.
