доводы очень разумные, но оказаться на месте насильственно уколотого субъекта, наверное, не хотел бы никто. А уж Двойник-то, который по сути типичный Нарцисс… Ему, наверное, даже укола водой хватит, чтобы покрыться психосоматическими чирьями и угодить в больницу с сердечным приступом.
А что, хорошая была бы месть, месть на славу. Вопрос только в том, ходит ли Двойник в ночные клубы. И как это выяснить, как туда попасть, как, хорошенько замаскировавшись, подкрасться к нему, а потом кольнуть и смыться…
Ну, на маскировку тратиться не придется, Двойник все равно не признает Алёну, все же остальное вполне осуществимо – уж куда более осуществимо, чем тот замысел, который возник в воспаленном мозгу Алёны где-то к середине ночи и который требовал столь значительных моральных и финансовых затрат… Но она уже знала, что не отступится от него, на все пойдет, чтобы его осуществить!
В ту самую минуту она почувствовала что-то… что-то этакое. Некое неудобство… холодок между лопатками…
Обернулась посмотреть, но сзади никого не было.
Алёна немедленно забыла о странности, а между тем то был первый случай, когда она ощутила за собой слежку… И потом случай ей еще вспомнится…
Как говорится, довлеет дневи злоба его. Алёна посмотрела на часы, сама себе кивнула и набрала номер телефона. Номер оказался мертво занят, тогда наша героиня направилась из переулочка через Сенную площадь на улицу Минина, где располагалось здание Союза писателей, где намеревалась раздобыть информацию о Денисе Владимирове. Денис Владимиров – либо козырная карта, либо жалкая шестерка. «Червонная дама, четыре валета»… До чего же, оказывается, прилипчива карточная терминология!
Вообще есть что-то странное в его стихах. Может, у Алёны паранойя, конечно, но ведь они довольно точно обрисовывают ту ситуацию, которая случилась с ней в вагоне…
Да нет, ерунда. Тех парней она видела впервые в жизни, а стихотворение, по сути, довольно-таки мстительное. Какие-то свои заморочки имелись у Дениса Владимирова, когда он его писал. К тому же, хотя Алёна Дмитриева, конечно, типичная червонная дама, но валетов (вальтов) в купе было все-таки три, а не четыре.
Ей повезло – новый глава писательской организации оказался на месте. Симпатичный мужик, напоминающий журналиста районной газеты советских времен (типаж был Алёне хорошо знаком, она их видела-перевидела, таких несуетливых тружеников провинциального пера!), принял писательницу Дмитриеву очень приветливо и даже зарумянился при встрече с ней. Худо-бедно, а шесть-семь книжек в год, которые выходили у Алёны в «Глобусе», вот уже несколько лет обеспечивали ей лидирующее положение среди местной пишущей, но не слишком-то печатающейся братии. Алёна ничуть своим лидерством не кичилась, а как бы даже стеснялась его. Да подумаешь, чем кичиться-то особенно… сижу да пишу, какие проблемы…
Ни фамилии, ни имени-отчества писательского босса Алёна не знала (вернее, забыла – у нее вообще была короткая память на всякие такие обязательные вещи), и ей потребовалось немало дипломатических усилий, чтобы ни разу к нему не обратиться, но все-таки вытянуть нужную информацию. Ну что ж, она была все-таки женщина умная, а главное – красивая, что бы там ни бубнили некие молодые
Потрясающее везение! Виртуозно выделывая вокруг писательского главы этакие словесные очос и мулинетес (наша героиня, между прочим, страстно увлекалась аргентинским танго, весьма в нем преуспев, и посему использовать тут некие танцевальные термины мы сочли вполне уместным), Алёна запросто вытянула у означенного главы адрес дома, где живет он сам, а значит, и Денис Владимиров. А также номер Денисовой квартиры.
Босс нижегородских литераторов вдруг несколько выплыл из дымки очарования, коим окутала его визитерша. И робко спросил, за какой такой, собственно, надобностью она, какая-никакая, а все же знаменитость, интересуется незначительным начинающим поэтиком.
– Да по просьбе издательства… – не моргнув глазом, соврала Алёна, которая, в принципе, за словом в карман никогда не лезла. Ни за письменным, ни за устным. – Там собрались готовить сборник молодой авторской песни. А юноша вроде бы не только стихи, но и музыку пишет. Вот мне и поручили узнать, что у него есть, кроме «Червонной дамы, четырех валетов».
– Музыку его сестра пишет, Санька, – пояснил писательский глава. – Но она, между нами говоря, Елена Дмитриевна, такая оторва, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Представляете…
Тут в кабинете председателя зазвонил телефон, и стоило хозяину с извиняющейся улыбкой отвернуться от писательницы Дмитриевой, как она незамедлительно смылась, как бы не желая мешать его приватной беседе. Ну а на самом деле… на самом деле этот человек уже исчерпал свою несомненную полезность для Алёны, а потому был ей более не надобен.
Нет, она все же ужасно эгоистична… А кто спорит?!
Глава писателей, а значит, и Денис Владимиров обитали в верхней части города – в Четвертом микрорайоне, в красной кирпичной высотке.
Алёна нашла квартиру 50 и позвонила в нее с самым наглым выражением лица. Дверь открыл невысокий (чуть ниже ее ростом) и очень худосочный мальчонка со странно выстриженными (перьями какими-то!) и вдобавок мелированными волосами. Алёна дала бы ему лет пятнадцать, если бы писательский босс не обмолвился, что дочери его, однокласснице мальчонки, уже двадцать.
– Здравствуйте, – произнесла Алёна с самой что ни на есть обольстительной улыбкой на свете. – Меня зовут…
У него беспомощно расширились зрачки.
– Я вас знаю, – пробормотал «мальчонка» странным, сомнамбулическим каким-то голосом. – Вы Алёна Дмитриева.
Писательница наша мысленно чертыхнулась. Оказывается, быть знаменитым не только некрасиво, как уверял Борис Леонидович Пастернак, но и не слишком-то удобно… Ну да ладно, все равно пришлось бы представляться, прежде чем начать рассказывать мифы и легенды о замыслах издательства «Глобус». Надо сказать, Алёну такое разнузданное вранье ничуть не беспокоило. Ну, жалко, конечно, парнишку, который воспарит до небес, но главное – сразу предупредить его, что приглашение представить стихи и музыку для сборника молодой авторской песни – никакое не обещание непременно их опубликовать. Надо сразу, так сказать, поставить его на место! Потом, по прошествии некоего времени, Алёна со скорбным выражением лица сообщит, что замысел свой издательство благополучно похерило. Так что извиняйте, господин поэт, неувязочка вышла!
Ничего, переживет. Ему еще столько раз откажут в стольких издательствах! Так что пусть с младых ногтей привыкает к нелегкой писательско-поэтической доле.
Мальчик, розовый от волнения, сообщил, что музыку к «Червонной даме» написала его сестра Александра. Оказывается, они с сестрой – близнецы, хотя с возрастом стали не слишком-то похожи. Они приехали из области доучиваться в средней школе, а потом и поступать в университет. Поступили, теперь сестра учится на филфаке, он, Денис, – на юридическом, а живут они у бабушки (это ее квартира), и у них происходят с ней страшные столкновения. Да, просто-таки война миров идет среди представителей двух поколений. Бабушка считает их развратниками и грозит выгнать в общежитие, чтоб не отравляли атмосферу в ее квартире наглым распутством (Денис уточнил, что это – цитата), а не выгоняет только потому, что в общежитии они уж точно пойдут по рукам (собеседник опять сделал сноску, что это – цитата).
Пока Денис рассказывал, Алёна неприметно присматривалась к обстановке комнаты, куда он ее пригласил. Здесь помещались только стол, стул и небольшой раскладной диванчик. Впрочем, мебель была отнюдь не фанерой местного производства, а довольно дорогая, итальянская. Вообще квартира оказалась недешево и со вкусом отремонтированной. Наверное, родители Дениса жили там, в области, не бедно. А может, суровая бабуля заведовала какой-нибудь крупной фирмой (кто их разберет, бабуль-то нынешних!). Книг в комнате не имелось, ни разъединой, зато высокий (под потолок) узкий стеллаж был забит дисками, причем не только музыкальными или игрушками, но и популярной серией «СиДи и слушай», представлявшей лучшие литературные произведения в исполнении знаменитых артистов. Алёна тоже любила такие диски, а потому посмотрела на Дениса с большей симпатией, чем раньше.
На столешнице – раскрытый ноутбук. Заставкой для «рабочего стола» служила фотография какой-то развеселой компании, поедающей огромные шашлыки в поразительно прекрасном, оранжево-желто-зеленом осеннем лесу. Алёна невольно задержала на снимке взгляд, но в то же мгновение у ноутбука включился спящий режим, и экран погас. У Алёны возникло ощущение, будто она увидела что-то важное, только не успела понять, что именно. А впрочем, может быть, ей только показалось.
Алёна продолжала потихоньку озираться.
Стены комнатки были сплошь увешаны постерами и открытками самых роскошных кинокрасавиц и певиц: Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Мишель Мерсье, Мирей Матье, Бриджит Бардо, Катрин Денёв, Фанни Ардан, Шер и многие другие в самых разных ракурсах и нарядах. Нечто странное было в подборе изображений, однако Алёна никак не могла уловить что. На другой стене размещались портреты эффектнейших киномужчин всех времен. Там были Кларк Гейбл, Клинт Иствуд, Шин Бин, Шон Коннери, Тимоти Далтон, Ален Делон… И даже Тохиро Мифуне затесался в ряд евроамериканских красавцев. В подборе снимков Алёне опять почудилось что-то странное…
Внезапно она поняла: все красавцы и красавицы запечатлены не в сценах из фильмов в самых знаменитых своих ролях и в лучшие свои годы, а засняты уже пожившими (некоторые – откровенно постаревшими), совсем немолодыми – зрелыми, мягко говоря, людьми. Как будто Денису невыносимо надоедало находиться среди своих ровесников в университете, и даже дома он не хотел видеть никого подобного.
Алёна озиралась, а Денис исподтишка наблюдал за ней.
– Спорим, я знаю, о чем вы хотите спросить, – вдруг сказал Денис.
– О чем же? – взглянула на него Алёна, чувствуя себя неловко, как будто ее застигли за чем-то неприличным.
– Вы хотите спросить, почему у меня развешаны фотографии только… – заминка была еле заметна, однако Алёна ее отчетливо ощутила, – только
Вот это да! Какой проницательный мальчик! Или просто он не раз слышал вопросы на сей счет от своих гостей и привык, что все реагируют примерно одинаково?
– Нет, – с непонятной ей самой строптивостью возразила Алёна. – Я думала о том, что мне интересно было бы взглянуть на комнату вашей сестры. Вы не могли бы мне ее показать?
У Дениса большие и довольно красивые глаза бледно-зеленого оттенка. Глядя в них, Алёна почему-то ощущала себя так же неуверенно, как если бы шла по болоту. Сейчас ощущение вдруг стало особенно сильным.
– Нет, – проговорил Денис медленно, – не могу. Дело в том, что сестра дома.
– Вот и хорошо, – сказала Алёна. – Давайте попросим у нее разрешения…
– Да я и без разрешения вам все, что хотите, показал бы, – насмешливо взглянул на нее Денис, – но у нее там девушка.
– Девушка? – Алёна смотрела озадаченно. – Ну и что? Я понимаю, был бы у нее там молодой человек…
– Ну, если бы у нее там был молодой человек, я бы на него и внимания не обратил, – усмехнулся Денис. – А если девушка – это серьезно!
