неизвестным, перед новым. Да, герой моего рассказа про поздний брак сохранил в своём кармане партийный билет. И что дальше? Кому он теперь нужен? Мы почему-то уверены в том, что наша жизнь сложится так, как нам кажется, как она нам видится. Но кто мог знать, что принесут горбачевские реформы? Кто мог предвидеть воссоединение двух Германий? Или чудовищную инфляцию и т. п.?
Вместе с тем мы ведём себя так, словно бы знаем своё будущее наверняка, а потому боимся сделать хоть что-то не так, дабы от этого оно, не дай бог, не пострадало. Но как это «не так»? Что значит «не так», если будущее в принципе неизвестно? Как поступить «так» и что значит поступить «не так», если неизвестно, что и как будет дальше?
Мы не знаем и не можем знать своего будущего, поэтому долгосрочные проекты, а главное – наше поведение, выстроенное под них, – это большая ошибка. Проекты нужны, но если мы чувствуем, осознаем, что дальнейшее движение в избранном направлении ведёт только в тупик, мы совершаем глупость, продолжая двигаться по этой дороге. То, что мы сделали сейчас, может в данный момент казаться безумием, но дать фантастический результат в конечном итоге. Кто знает своё будущее? Никто. Но все мы живём так, будто бы оно нам доподлинно известно. Наверное, ангел нашептал нам на ушко. Хорошо, если бы так, но это был не ангел, а наш панический страх перед неизвестным.
Будущее неизвестно, а потому мы его боимся. Чтобы оно нас меньше пугало, мы его выдумываем. А потом начинаем верить в свою выдумку как в истину.
И в результате перестаём искать, бороться, к чему-то стремиться и всеми силами усыпляем свои желания
Итак, и мой случай с больным зубом, и мои милые знакомые с «болями в животе», и супружеская пара на пороге развода, и ещё тысяча других примеров, которые можно было бы привести, – все они говорят о том, что иногда необходимо решиться на худшее, пройти через огонь, воду и медные трубы, отдаться тому, что пугает, и только это откроет нам путь из тупика. В ряде случаев бесконечные компромиссы оказываются более губительными, чем радикальные решения.
Любая неизвестность кажется нам пропастью, мы начинаем балансировать на краю этой воображаемой пропасти, подобно неопытному канатоходцу, и нас охватывает безумный страх. Нерешительность усиливает страх, страх усиливает нерешительность. И мы не решаемся покинуть лезвие, каким бы острым оно ни было. И оно ранит, ох как ранит! Кто решится с него прыгнуть? Только тот, кто справится со страхом, преодолеет всесильный и деспотичный прогноз. Безумству храбрых поем мы песню. Как говорил один из героев Федора Михайловича Достоевского: «Кто преодолеет страх боли смерти, тот станет Богом». Остальным суждено мучиться и страдать от страха перед прыжком и от боли, доставляемой жизнью на лезвии бритвы, лишённой радости и надежды.
И если вы боитесь, я говорю вам: «Прыгайте!» Если жизнь не мила, если и так уже все плохо и все схватки проиграны, чего же бояться? Чего терять? Что может быть страшнее жизни без надежды? Разве жить в страхе не страшно?
Такие ситуации: зубная боль, опостылевший брак, тревога, депрессия – мы называем тупиковыми. А у дзэн-буддистов (очень, надо сказать, толковые дядьки эти дзэн-буддисты) есть по этому поводу такая поговорка: «Тупик – это тоже выход». Нужно только осознать, взвесить и прыгнуть. Всего-то! Впрочем, можете и подождать – как говорится, дело хозяйское.
В XV веке жил один замечательный сумасшедший, звали его Христофор Колумб. Он поверил в выводы другого великого сумасшедшего и решился на отчаянный поступок. Но совершил он его не в одиночку, причём между ним и его матросами была одна очень большая разница: Колумб отправился в Индию, а его команда на «край света» в прямом смысле этого слова. Впрочем, в одном они были похожи: все они ошибались, ведь Америка, как вы понимаете, отличается и от Индии, и от «края света». Вот как бывает, причём это скорее правило, чем исключение. Хотя большей частью, мы принимаем его за обратное.
Надо сказать, что в процессе этого легендарного путешествия драма под названием «прыжок с лезвия бритвы» была разыграна с блеском, словно бы на лучших театральных подмостках мира. После долгих месяцев плавания подозрения моряков усилились, а волнения в массах потихонечку нарастали. «Куда мы плывём?!» – возмущались моряки. «Он нас со свету хочет сжить!» – кричали другие. Провизия была на исходе, пресная вода заканчивалась, они проплыли уже много больше рассчитанных величин, а берега все не было и не было. Тут нервы у любого могут сдать. А моряки тем временем уже нашли все приметы, доказывающие, что близок конец света. И они были совершенно уверены, что ещё чуть-чуть, и они опрокинутся с плоского блюда под названием «Земля» и справят своё печальное новоселье в компании трех неразговорчивых слонов и одной сонливой черепахи.
Возникла паника. Можно себе представить, что в эти минуты творилось на сердце у самого Колумба. Вероятно, мысль о необходимости повернуть назад и убраться восвояси не раз приходила ему в голову. Страх перед неизвестным, возможной гибелью приказывал остаться на лезвии, то есть повернуть назад. И вопрос об этом, как свидетельствует история, действительно стоял на повестке дня. Впрочем, повернув назад в страхе перед неизвестностью и оставшись тем самым на лезвии, Колумб обрёк бы и себя, и всю свою команду на верную гибель, ведь воды и провизии на обратный путь не осталось. Лезвие не так пугает, как неизвестность, но оно может и погубить. Колумб не струсил и, несмотря на все доводы, не свернул с назначенного пути. Этот поступок без всякого преувеличения можно назвать отважным прыжком с лезвия бритвы. Результат не заставил себя ждать – через пару дней команда увидела птицу, а ещё через день ветку лиственного растения на воде. Ну, а потом всем известное: «Земля, земля!» Вот вам и психологический механизм.
Вывод из этой истории прост: пока ты не пройдёшь до конца, не узнаешь, что там, после конца. И при этом нужно обязательно помнить, что конец – это всегда начало. Тем более и «конец», и «начало», как утверждают филологи, происходят от одного корня! И если народная мудрость не обманывает насчёт того, что жизнь как зебра (полоса белая, полоса чёрная), то не трудно предположить, что, усиливая «прелести» чёрной полосы, мы скорее её пройдём, а разбавляя её белым, мы лишь удлиняем своё страдание. Вы не знаете, почему часто говорят, что жизнь у нас «серая»?
Но вернёмся от рассуждений к практике. Расскажу вам два примечательных, на мой взгляд, случая. Одна моя пациентка страдала, как она сама говорила, от беспричинных страхов. Впрочем, по всему было видно, что это отнюдь не так, как она пыталась представить. Но так как причину она открывать не хотела, я и не настаивал. В конце концов, кто имеет право требовать от человека рассказывать то, чем он не считает нужным делиться?
Мы научились с ней быть «здесь и сейчас», дышать, расслабляться, не прогнозировать и т. д. Её состояние значительно улучшилось, настроение поднималось день ото дня. И я уже был настроен завершить этот цикл терапии, как вдруг произошёл следующий случай. Она пришла ко мне вся в слезах, в расстроенных чувствах и с ощущением полной безысходности. В ответ на мой вопросительный взгляд она разрыдалась ещё больше и, уткнувшись мне в плечо, все-таки рассказала, что же её так тревожит.
«Это ужасно, – говорила она, – я уже не боюсь, но эта мысль… она меня гложет… Никакие
