— Тогда это не ваша жена. Я видела много мужчин, менеер. Может, вы и хороший человек, но вы убили бы. Это написано у вас на лице.
— Придется об этом подумать, — сказал Джоэл, слегка смутившись.
— Спите, если хотите. Вы заплатили. Я посижу здесь. — Женщина подошла к стулу у стены и села на него с журналом в руках.
— Как тебя зовут? — спросил Конверс.
— Эмма, — ответила проститутка.
— Ты — хороший человек, Эмма.
— Нет, менеер, нет, я не хороший человек.
Конверс проснулся от чьего-то прикосновения, быстро сел на кровати и инстинктивно потрогал пояс, чтобы убедиться, что деньги на месте. Он так крепко заснул, что не сразу сообразил, где находится, и только спустя какое-то время увидел крикливо раскрашенную женщину, стоящую рядом с ним.
— Менеер, вы от кого-то прячетесь? — тихо спросила она.
— Что?
— По Лейдсеплейн ходят слухи. Людям задают вопросы…
— Что? — Конверс сбросил с себя одеяло и спустил ноги на пол. — Какие люди? Что за слухи?
— Хет-Лейдсеплейн — наш район. Здесь ходят мужчины и задают вопросы. Они разыскивают американца.
— А почему — здесь? — Джоэл передвинул руку с денежного пояса к торчащему из-под него револьверу.
— Те, кто не хочет, чтобы их видели, часто приходят сюда, на Лейдсеплейн.
А почему бы и нет? — подумал Конверс. Если это пришло в голову ему, то почему бы об этом не подумать и его врагам?
— У них есть его описание?
— Это — вы, — напрямик ответила проститутка.
— Ну и?… — Джоэл пристально смотрел ей в глаза.
— Им ничего не сказали.
— Не верится, что наш друг внизу оказался столь великодушным. Ему наверняка предлагали деньги.
— Ему их дали, — поправила его проститутка. — И пообещали дать еще за дополнительную информацию. Их человек сидит у телефона в кафе, немного ниже по улице. Когда ему позвонят, он приведет остальных. Наш… друг внизу думает, что вы тоже предложите ему деньги.
— Так, понятно… Аукцион. И в качестве лота — моя голова.
— Не понимаю…
— Не важно. Так о чем мы говорим? Сколько он хочет?
— Тысячу гульденов. Если вас возьмут, он получит больше.
— И все-таки наш друг выглядит слишком уж великодушным. Я бы подумал, что он ухватился за предложение и закроет свою лавочку.
— Он — хозяин этого дома. А кроме того, тот человек был немцем и говорил так, как будто отдавал приказы. Это сказал мне наш друг внизу.
— Он правильно угадал. Это и в самом деле солдат, да только из той армии, о которой Бонн не имеет никакого представления.
— Zo? [148]
— Ничего. Узнай, возьмет ли наш друг доллары?
— Конечно возьмет.
— Тогда я дам ему вдвое больше того, что предлагали они. Проститутка чуть замялась.
— А я, менеер?
— Прошу прощения?
— En? Как вы говорите… “ну и”?
— Ах, ты?
— Да, я.
— Для тебя у меня особая программа. Ты водишь машину? А может быть, знаешь кого-нибудь, кто водит?
— Я сама вожу, natuurlijk [149] . В плохую погоду я отвожу детей в школу.
— Боже… Я хотел сказать… Вот и прекрасно.
— Но тогда я так не крашусь, конечно. “О Господи! — подумал Конверс. — Опять эти вечные истории”.
— Я попрошу тебя взять напрокат автомобиль и подогнать его ко входу. А потом ты выйдешь, оставив в машине ключи зажигания. Сможешь ты это сделать?
— Ja [150] , но все имеет свою цену.
— Триста долларов — восемь сотен гульденов: да — да, нет — нет.
— Пятьсот долларов — четырнадцать сотен, — возразила женщина. — Да — да, нет — нет. И сверх того — деньги на прокат машины.
Джоэл кивнул, расстегнул куртку и вытащил наружу рубаху. Рукоять короткоствольного револьвера с глушителем, заткнутого за пояс с деньгами, оказалась на виду. У проститутки вырвалось испуганное восклицание.
— Это не мой, — быстро сказал Конверс. — Хочешь — верь хочешь — нет, но я отобрал его у человека, который пытался убить меня.
Женщина продолжала смотреть на него испуганно, но не враждебно, скорее с любопытством.
— Этот человек, этот солдат не из немецкой армии, и те, что расспрашивают о вас, — они хотят убить вас?
— Да. — Джоэл расстегнул одно из отделений пояса и, не вытаскивая всю пачку, большим пальцем отсчитал нужное количество купюр. Вытащив деньги, он снова застегнул отделение.
— Вы сильно навредили им?
— Пока — нет, но надеюсь это сделать. — Конверс протянул ей деньги. — Здесь — для нашего друга внизу, а остальное — тебе. Подгони сюда машину, а по дороге купи карту Амстердама, на которой показаны все крупные магазины, отели и рестораны.
— Я могла бы сказать вам, где находится то, куда вам надо.
— Нет. Спасибо.
— Хорошо. — Проститутка понимающе кивнула и взяла деньги. — Это — плохие люди? — осведомилась она, пересчитывая деньги.
— Настоящие подонки, леди.
— Это они сделали такое с вашим лицом?
— Да. В основном они.
— Идите в politic.
— В полицию? Это не имеет смысла. Там меня не поймут.
— Они вас тоже ищут, — проговорила женщина.
— Но не за то, что я на самом деле сделал.
— Это не моя проблема. — Проститутка пожала плечами и направилась к двери. — Я потом скажу, что машину украли. Недалеко отсюда есть гараж, там меня знают. Я беру у них машину, когда ломается мой “пежо”, а мне нужно срочно попасть домой. Ох, эти kinderen [151] ! Музыка, танцклассы!… Я вернусь через двадцать минут.
— Музыка?…
— Не смотрите на меня так, менеер. Я работаю здесь и знаю, как называется эта работа. Большинство людей занято тем же, но только называется это по-другому. Значит, двадцать минут. — Размалеванная женщина вышла и плотно затворила за собой дверь.
Без особого энтузиазма Джоэл подошел к раковине у стены и заметил, что на ней нет ни пятнышка, а под ней стоит банка с чистящим средством, бутылка с дезинфицирующей жидкостью и рулон
