своевременное введение соответствующих мер наблюдения непременно позволило бы предотвратить несчастье.
– Меры наблюдения... – повторила Елена.
– Договор. Международный договор о наблюдении и безопасности, который должны подписать большинство стран.
– Договор, который приведет к созданию нового международного агентства, этакого сторожевого пса – верно? Этакое сверх-ФБР.
– Верно.
– А значит, потребуется вложить миллиарды долларов в новое спутниковое оборудование, снаряжение для полиции и тому подобное. В потенциале это сулит огромные прибыли компаниям наподобие тех, которыми владеют Арно, Пришников, Цай... Возможно, что-то в этом есть. Международная угроза послужит маскировкой, прикрытием для огромных вложений в оборонную промышленность. Все мы должны вооружиться до зубов и защитить себя от терроризма – от терроризма, ставшего теперь, после окончания «холодной войны», новой угрозой миру. И все члены Совета Безопасности ООН этот договор уже подписали и ратифицировали, так?
– Все, кроме Великобритании. Но предполагается, что она тоже его подпишет в ближайшие дни. За это громче всех ратует лорд Майлз Пармоур.
– Да-да. Он, как ты выражаешься, трепло, но он вполне успешно организовал выступления в поддержку договора. Никогда не стоит недооценивать человека, стремящегося прорваться наверх. Вспомни хотя бы рейхстаг тридцать третьего года.
Брайсон покачал головой.
– Прометеевцы действуют не так. Лорд Пармоур сработал чрезвычайно эффективно, но я подозреваю, что он не слишком умен. Могу поспорить: продумал операцию и руководил ею кто-то со стороны. Как любит говорить наш бесстрашный вождь, «следи за мускулами, но ищи мозги»
– То есть, ты хочешь сказать, парламентскими дебатами в Лондоне управляют некие кукловоды?
– Именно.
– Но кто они? Если бы мы смогли это вычислить...
– Я намереваюсь отправиться туда, встретиться с Пармоуром и побеседовать с ним, вытрясти все, что только можно.
– Но разве ты в состоянии куда-то ехать? Как ты себя чувствуешь?
– Если из меня вытащат эти чертовы трубки, я буду в полном порядке.
На некоторое время в палате воцарилась тишина. Потом Елена произнесла:
– Николас, в другое время я вела бы себя как клуша и требовала, чтобы ты оставался в постели до полного выздоровления. Но если ты и вправду чувствуешь себя достаточно хорошо... дорога каждая минута...
– Я могу добраться до Лондона. Я намереваюсь туда отправиться. Сразу же, как только мы сможем выбраться отсюда.
– Я позвоню и договорюсь, чтобы для нас приготовили частный реактивный самолет. Мы улетим через шесть часов, если только самолет не понадобится в это время Теду.
– Отлично. Летная полоса здесь близко?
– Немного подъехать на машине.
Елена вдруг остановилась на полушаге и кивнула каким-то своим мыслям.
– Получается, Кэссиди был прав.
– Кэссиди? Сенатор Кэссиди?
– Да.
– А что с ним такое? Он же вынужден был подать в отставку из-за какого-то громкого скандала: кажется, его жену арестовали за покупку наркотиков, или что-то в этом духе.
– Ну, все это несколько сложнее, но в общих чертах верно. Несколько лет назад у его жены выработалась зависимость от болеутоляющих препаратов, и она купила наркотики – а продавец оказался переодетым полицейским. Сенатор Джеймс Кэссиди сумел изъять из полицейской документации сведения об аресте, а жену отправил лечиться.
– А какое это имеет отношение к договору?
– Прежде всего Кэссиди был главным противником договора. Он утверждал, что этот договор положит конец праву человека на сохранения личных тайн. На самом деле, Кэссиди громче всех в Вашингтоне твердил, что в эпоху компьютеризации право на частную жизнь неуклонно развеивается. Многие комментаторы увидели в этом иронию судьбы: сенатор, ратовавший за сохранение личных тайн, вынужден был подать в отставку из-за собственных неблаговидных поступков, совершенных в прошлом. Они веселились и заявляли, что ему, очевидно, есть что скрывать, – потому-то он так рьяно и защищает право на частную жизнь.
– Возможно, в каком-то смысле они правы.
– Не в этом суть. Дело в том, что Кэссиди – не первый. За последние несколько месяцев еще восемь конгрессменов либо подали в отставку, либо заявили, что не будут больше баллотироваться на этот пост.
– Ну, в наше время политиком быть нелегко, только и всего.
– Это не вопрос. Но ты меня знаешь: я привыкла выискивать схему там, где другие могут ее и не увидеть. И я заметила, что из этих девяти отставка пятерых, как ты бы выразился, сопровождалась опалой. Они ушли с позором.
И все они были ревностными противниками договора о наблюдении. Это не может быть совпадением – и не нужно быть специалистом по криптографии эллиптических кривых или по криптосистемам с асимметричным ключом, чтобы понять это. Информация о личных тайнах людей постоянно просачивается наружу. И каким-то образом становится всеобщим достоянием: сведения о пребывании в психиатрической лечебнице, о чрезмерном использовании антидепрессантов, о пристрастии к порнографическим видеофильмам, о чеке, выданном в оплату аборта...
– Получается, что сторонники договора не стесняются бить ниже пояса.
– Более того. Сторонники договора имеют доступ к самой конфиденциальной документации.
– Свои люди в ФБР?
– Но ФБР, как правило, не располагает подобной информацией о гражданах – ты же сам это знаешь! Сейчас ведь не времена Гувера! Возможно, они могут докопаться до чего-нибудь в этом роде, когда собирают сведения о людях, подозреваемых в серьезных преступлениях, но обычно они этого не делают.
– Тогда кто или что этим занимается?
– Мне начинает казаться, что за этой схемой проступает другая и что за чередой разоблачений стоит некая спецслужба. Что общего у всех этих конгрессменов? Я составила подробную биографию каждого из них и включила туда всю информацию финансового характера, какую мне удалось извлечь из Интернета – а оттуда, если пользоваться кодом общественной безопасности, можно извлечь немало, и без особого труда. И выяснился один любопытный факт: двое из опальных конгрессменов брали деньги по закладной в Первом Вашингтонском банке. И потом я нашла объединяющее звено: все пятеро были клиентами Первого Вашингтонского.
– Значит, получается, что либо банк каким-то образом причастен к шантажу, либо кто-то получил доступ к банковской базе данных.
– Именно. Банковская документация, чеки, перевод денег... а отсюда ниточка уже может потянуться к медицинским сведениям, к страховым полисам.
– Гарри Данне, – произнес Брайсон.
– Один из членов группы «Прометей». Заместитель директора ЦРУ.
– Что?! Он тоже оттуда?
– Так мы предполагаем, – торопливо произнесла Елена. – Ну, так что с ним?
– Именно Данне вытащил меня из отставки, оторвал от тихой мирной жизни и втравил в расследование, направленное против Директората. К тому моменту вы уже шли по следу «Прометея», и
