биозащитных костюмах погружали в машины «Скорой помощи» перепуганных генералов. За последнее время заболело и погибло слишком много военачальников и ведущих политиков. Рисковать больше не желали: всех, кто присутствовал на сегодняшнем совещании, решили закрыть на строгий карантин.
Капитан улыбнулся. Три дня назад он вылил содержимое пузырька в обычный завтрак генерала Лищенко — тарелку с кашей. Результат столь безобидного поступка превзошел все ожидания капитана. Противовоздушную оборону Украины как будто обезглавили — полностью лишили командования в критический момент.
Капитан, проживавший на Украине, но русский по крови и преданный России, отвернулся от окна, снял телефонную трубку. И набрал секретный номер, который ему сообщили несколько недель назад.
— Да? — ответили на том конце провода.
— Говорит Рыбаков, — спокойно произнес капитан. — У меня хорошие новости.
Российский президент Виктор Дударев взглянул на коренастого седоволосого человека и сдвинул брови.
— Говоришь, Кастилья собирается организовать встречу с союзниками, чтобы обсудить, как бросить нам вызов? Секретную? Ты уверен?
Алексей Иванов сдержанно кивнул.
— Наш человек из Белого дома прислал весьма подробный доклад. Источники в правительствах приглашенных государств сообщают то же самое.
— Когда?
— Остается менее двух суток, — ответил глава Тринадцатого управления.
Дударев встал из-за стола, прошел к окну. С минуту смотрел на освещенный фонарями двор, потом повернулся и снова взглянул на Иванова.
— Что конкретно известно американцам?
— Далеко не все, — заверил его Иванов. — В основном сплетни и догадки. — Он пожал плечами. — Но копают они глубоко и старательно, бросают на поиск ответов все силы.
Президент кивнул и смерил разведчика сердитым взглядом.
— Курьер с вариантом ГИДРЫ уже прибыл в США?
— Да, — с уверенностью ответил Иванов. — Сейчас он в Нью-Йорке, вот-вот отправится в округ Колумбия.
— Хорошо. — Дударев опять отвернулся к окну и, увидев в стекле свое кривое отражение, сильнее насупился. — Дай сигнал агенту: Кастилья должен уйти с дороги как можно быстрее. До секретной встречи с союзниками. — Он резко повернулся к Иванову. — Понятно?
— Так точно, — спокойно ответил тот. — Будет сделано.
Глава 40
Рэнди Рассел внезапно напряглась, почувствовав пробежавшую по телу волну нестерпимой боли. С несколько секунд ей было настолько дурно, что конференц-зал на третьем этаже, в котором она сидела, казался кроваво-красным. Лоб одновременно жгло и обдавало холодом. Рэнди медленно выдохнула заставляя себя расслабиться. Боль постепенно стихла.
— Немного неприятно, а? — весело спросил работавший при посольстве врач, закончив накладывать на рану шов.
— Если «немного неприятно», по-вашему, — сущий ад, тогда да, — ответила Рэнди.
Врач пожал плечами, уже поворачиваясь к столу, чтобы собрать инструменты.
— Если бы все было по-моему, мисс Рассел, мы разговаривали бы в больничном отделении неотложной помощи, — спокойно произнес он. — Ваших ушибов, легких ожогов и царапин с лихвой хватило бы троим крепким мужчинам, а вы молодая женщина.
Рэнди пристально посмотрела на него.
— Надеюсь, раны не слишком серьезные?
— Каждая в отдельности? Нет, — нехотя признался врач. — Но если вы уймете свою прыть и позволите организму определить, насколько сильно он поврежден в целом, сразу согласитесь лечь в больничную постель и подключить к себе капельницу с болеутоляющими.
— Я поняла: лучше продолжать бегать, — сказала Рэнди с кривой улыбкой. — Так я, пожалуй, и поступлю. Признаться честно, сидеть на месте и ничего не делать я терпеть не могу.
Врач фыркнул. Покачал головой, признавая поражение. И поставил на стол перед Рэнди пузырек.
— Пообещайте хотя бы, что, когда боль станет невыносимой, вы непременно выпьете две таблетки. Они облегчат ваши страдания.
Рэнди взглянула на бутылочку, снова на врача.
— А какие у них побочные эффекты?
— Незначительные, — ответил он, едва заметно улыбаясь. — В худшем случае почувствуете легкую сонливость. Но будьте осторожны, когда затеете что-нибудь грандиозное, вроде стрельбы из автоматического оружия, погони за бандитами или поджога дорогих вилл, — добавил он на прощание.
— Хорошо, — спокойно ответила Рэнди.
Когда дверь за врачом закрылась, оперативница ЦРУ бросила пузырек в ближайшее мусорное ведро, поднялась со стула и, прихрамывая, прошла к Курту Беннету, главе специальной аналитической команды из Лэнгли. Беннет все пытался узнать, какой системой связи пользуется Вольф Ренке — ломал голову над комбинацией цифр, которую успела установить погибшая команда Рэнди, и над теми номерами, какие удалось извлечь из памяти изуродованного огнем сотового.
Рэнди взглянула через плечо Беннета на компьютерный экран, на котором пестрела мешанина цифр и символов. Некоторые были соединены непрерывными, другие — пунктирными линиями. Остальные стояли отдельно.
— Как дела? — осторожно поинтересовалась Рэнди.
Аналитик посмотрел на нее. Глаза у него были красные от усталости, но ярко блестели за толстыми линзами очков в металлической оправе.
— Кое-что проясняется. Сеть создавал великий мастер. Масса тупиков, петель. Впрочем, я как будто подхожу к разгадке.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне удалось установить, что несколько номеров зарегистрированы в разных государствах, — сообщил Беннет. — В Швейцарии, России, Германии и Италии.
Рэнди нахмурилась.
— Ты уже знаешь, какое отношение ко всем этим странам имеет Ренке?
— Пока нет, — ответил эксперт. — Большинство телефонных счетов, по-моему, фальшивые. Своего рода электронные аналоги почтовых ящиков, которые арендуют люди, скрывающиеся под выдуманными именами.
— Черт!
— Но все не столь безнадежно, — уверил Рэнди Беннет, приподнимая бровь. — Предположим, ты находишь этот существующий в действительности почтовый ящик. Что будешь делать дальше?
— Организую слежку за любым, кто подойдет к ящику и вынет из него корреспонденцию, — сказала Рэнди. — И попытаюсь выяснить, от кого приходят письма.
