или...
Брандт снова дал ей хлесткую пощечину.
— Молчать, мисс Девин. Я разговариваю с подполковником, не с вами. Вам не раз предоставляли возможность высказаться. Теперь его очередь.
У Смита от невозможности прервать наконец дьявольскую игру все бушевало внутри. «Вот бы освободиться, — в отчаянии думал он. — Хотя бы на секундочку... Нет, это невозможно. Фиона права. Мы в любом случае оба умрем в этом сыром темном подвале, где замучены до смерти сотни таких же, как я и она. Следует одержать последнюю победу — не выдать подонкам информацию, в которой они так остро нуждаются».
Он на мгновение закрыл глаза, настраиваясь на несколько часов кровавых истязаний. Потом смело взглянул на Брандта.
— Я подполковник Джон Смит, — повторил он тверже и громче. — Доктор медицины, работаю при Медицинском научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний Армии США...
Брандт в бешенстве уставился на темноволосого американца. Он почти не сомневался, что Смит вот-вот сломается. Чувствовал это. А теперь увидел, что упрямства в пленнике только прибавилось. Время шло. Милиция рано или поздно должна узнать об убийствах на даче Захаровой и обнаружить разбитый «УАЗ». А Алексей Иванов — задаться новыми вопросами.
Брандт почесал подбородок. Утешал хотя бы звонок Фадеева в офис «Группы»: снайпер благополучно забрал документы водителя и удостоверился, что тот мертв. Без бумаг установить связь между двумя происшествиями было несколько сложнее. Впрочем, на самую малость.
Зазвонил телефон.
Брандт, хмурясь, извлек его из кармана.
— Слушаю! — нетерпеливо рявкнул он, отдаляясь от пленных к лестнице. — Что еще?
— Ваш Ланге провалил операцию, — ядовито произнес Малкович. — Теперь церэушники, должно быть, весьма глубоко проникли в нашу коммуникационную сеть.
Брандт в полном ошеломлении выслушал рассказ миллиардера о приключившейся в Берлине трагедии. Ланге мертв? И все члены его команды? В это почти не верилось.
— Теперь у нас нет выбора, — твердо заявил Малкович. — Надо перевезти основные составляющие лаборатории в другое место — как можно быстрее. Я лично проконтролирую ход операции. И вас хочу в ней задействовать. Ваша задача — обеспечить безопасность и убедить профессора Ренке в том, что иначе просто нельзя.
Брандт кивнул, понимая, что именно от него требуется миллиардеру. Малкович трясся за собственную жизнь. Боялся, что россияне, узнав про провал операции, тотчас его убьют.
И правильно делал. Брандт плотнее сжал зубы.
— Когда отчаливаем? — прямо спросил он.
— Через три часа на моем личном самолете, — сказал Малкович. — Но прежде распорядитесь прекратить в Москве все операции. Ключевые встречи ваши люди пусть организуют за пределами России. Откажитесь от прежних коммуникационных средств. И уничтожьте документы — все до одного. Поняли?
— Да. — Брандт подумал, что распоряжения Малковича весьма толковые. И снова кивнул. — Будет выполнено.
— Только чтобы наверняка, — произнес Малкович с угрозой в голосе. — Довольно ошибок.
Связь прервалась.
Брандт резко повернулся.
— Юрий! — крикнул он. — Быстро сюда!
Бритоголовый с любопытством в глазах приблизился к боссу.
— Да?
— Поступили новые указания, — грубо выдал Брандт. — Я немедленно возвращаюсь в Москву. Закругляйтесь здесь, не забудьте продезинфицировать подвал и тоже приезжайте.
— Что делать с американцами?
Брандт пожал плечами.
— Толку от них все равно никакого. Прикончите.
Глава 42
Фиону Девин и Джона Смита под прицелом вывели из подвала в развалины церкви с полуразрушенным куполом в форме луковицы. Серый свет с затянутого тучами неба струился внутрь сквозь оконные проемы и дыры. О ярких фресках и сценах из Ветхого и Нового Заветов, некогда украшавших каменные стены, напоминали теперь лишь выцветшие пятна, выглядывающие из зелено-бурого мха. Все ценное — мраморный алтарь, позолоченные сосуды, подсвечники, канделябры — давно разворовали.
Брандт повернулся у самого выхода и насмешливо отсалютовал.
— Вынужден с вами проститься, подполковник. И с вами, мисс Девин. — Он оголил зубы в издевательской улыбке. — Больше не увидимся.
Джон выдержал его взгляд, усилием воли сохраняя завидное внешнее спокойствие. Не показывай, что тебе страшно, велел он себе. Не доставляй сволочи такого удовольствия.
Он заметил на окровавленном лице Фионы то же скучающее выражение. Она смотрела на Брандта так, будто видела перед собой жужжащую на оконном стекле муху.
Явно не вполне довольный их реакцией, Брандт резко развернулся и вышел. Пару минут спустя заревел двигатель «Форда-Эксплорера», и захрустели под колесами лед и снег.
— Туда! — приказал один из оставшихся парней, дулом пистолета, девятимиллиметрового «макарова», указывая на более узкий арочный выход в противоположной стене. — Пошли! Живо!
Смит взглянул на него, не трудясь скрыть презрение.
— А если мы откажемся?
Убийца — бритоголовый, которого Брандт называл Юрием, — небрежно пожал плечами.
— Тогда я вышибу вам мозги прямо здесь. Мне по большому счету плевать.
— Делайте, что велено, — пробормотала Фиона. — Хотя бы выиграем еще немного времени. И глотнем свежего воздуха.
Джон медленно кивнул. Сопротивляться уже не имело смысла. А умереть в самом деле лучше под открытым небом, нежели тут, среди пропахших плесенью камней.
Оптимальный вариант — вообще остаться в живых, подумал Смит с тоской, в который раз осторожно проверяя, не сумеет ли высвободить руки. Он все время напрягал кисти, надеясь ослабить жгуты, но те не желали поддаваться. Джон незаметно вздохнул. «Если бы мне дали еще часов двенадцать и оставили в покое, тогда другое дело, — пронеслось в мыслях. — В моем же распоряжении всего каких- нибудь несколько минут».
— Шевелите ногами! — опять выкрикнул головорез. Его товарищ, более низкий, с копной жестких каштановых волос, шагнул пленникам за спины и ткнул одного и второго между лопаток дулом автомата.
Смит и Фиона прошли сквозь узкий дверной проем и спустились по щербатым ступеням на открытую, устланную снегом площадку. Тут и там темнели засохшие сорняки, кустарники и молоденькие деревца. Проходы меж старыми могучими деревьями обозначали дорожки к разрушенным больнице, школе, трапезной и прочим монастырским постройкам. За руинами высилась еще крепкая каменная стена.
Пленников вывели через ворота в ограде на заброшенное, тоже поросшее травой, деревьями и кустарником кладбище. Часть надгробных камней свалилась набок и лежала, наполовину занесенная снегом. В других темнели старые следы от пуль, по-видимому, оставленные еще энкавэдэшниками — так ребята в свободное от пыток время, наверное, развлекались.
На противоположном краю кладбища Смит увидел неглубокую яму — очевидно, в ней когда-то
