бактериологическая лаборатория. Вам надлежит эвакуировать персонал лаборатории и снять банки информации. После чего база должна быть уничтожена. Документация по уничтожению базы будет вам предоставлена. Вопросы есть?
– Э-э… - Фестиваль поднял руку. - Неприличное слово из девятнадцати букв, первая «Ю»?
– Отлично, - сказал генерал.- Если это все вопросы, то сейчас прививки, потом обед и вылет сразу по погоде.
– Какие прививки?!-подпрыгнул Люба.
– Прививки, - повторил генерал. - Вон, доктор вам всё объяснит.
Он тяжело поднялся, и тут же вскочил я:
– Господа офицеры!..
37.
Фактически мы восстановили старого доброго «Мангуста», в облегчённом варианте, без обоза и артиллерии. Я - командир и деминёр, Скиф - мой заместитель и командир разведки, Пай и Фестиваль - разведчики, Спам и Люба - стрелки, Лиса - начальник штаба и пулемётчица. В группе отсутствовали связь, электронное позиционирование и дистант-разведка - и не за ненадобностью, а за невозможностью осуществления.
Как это принято, оружие мы имели право выбирать сами - разумеется, с учётом профиля бойцов.
На базе, насколько было известно, оставалось немало оружия, включая гранатомёты и «Шершни», которые неправильно называются огнемётами. И, как неохотно сообщил генерал, там остался разряженный, но не вывезенный ПВТД - «патрон высокообъёмной термической дезинфекции», - по сути, та же термобарическая бомба АБТБ-500У, только стационарная. Приложив гаечный ключ и фомку, из него можно выцарапать килограммов тридцать ДИНА-пластида и почти четыреста литров окиси этилена. Из окиси этилена, если вы не в курсе, делают напалм.
В общем, обещает быть весело.
Мы взяли по «Шершню» на нос, а Лиса прихватила два.
Из огнестрельного я взял две «гюрзы», прошедшие глубокий тюнинг в наших мастерских; пистолет в помещении предпочтительнее, поскольку более манёврен; пуля «гюрзы» прошибает тяжёлый бронежилет; а то, что нет автоматического огня, так и хрен с ним, надо попадать первой пулей, и вся недолга.
В «разгрузку» вместо автоматных магазинов я положил пяток лишних гранат; в рюкзак взял шесть килограммов синюхи - очень мощной взрывчатки на базе окиси ксенона. Классический пластид на базе гексогена или ДИНА слабее синюхи раз в семь-восемь. Плюс взрыватели в большим ассортименте - раз в десять больше того, что я теоретически должен был использовать. Практика показывала, что такого количества могло хватить - хотя иногда и в обрез.
И ещё - шесть клеевых гранат. Штука жестокая, но полезная.
И, наконец, поршневой арбалетик, стреляющий шприц-дротиками. Для тихого снятия часовых и последующего их допроса - самое милое дело.
Пай взял «Вал», бесшумный и беспламенный автомат с ночным прицелом, и. некоторое количество всяческого метательного и рубяще-колющего железа. Гранат он прихватил всего две, да и то шумо- световых.
Фестиваль отдал предпочтение АКСУ - на мой взгляд, не лучшему изделию Калашникова; однако, привычка - великая сила.. Зато гранатами он нагрузился так, что оборвалась лямка РК-54. Пришлось искать новый рюкзак.
Спам и Люба взяли по «Кошкарову» - потому что, если не снобить, ничего лучшего попросту не найти. Нагрузились они в основном патронами и гранатами для подствольников - обычными фугасными и шоковыми.
И Лиса. С «Кехлер-Кохом» в руках, в рюкзаке коробки с лентами, сверху принайтованы «Шершни». На поясе древний эсэсовский кортик, она с ним не расстаётся.
Обмундировались, аммунировались, перепоясали чресла, попрыгали и пошли.
38.
По дороге в вертушке мы болтали, перекрикивая винты и турбины, болтали о пустяках, несли нервную чушь, которая могла бы показаться злой перебранкой, если не знать нас по-настоящему.
А это мы так прикалываемся. Иногда - за гранью фола.
Спам начал придумывать доктору ОП - оперативный псевдоним - и решил: пусть будет «Клизма». Док поблагодарил, что не «Шанкр» и не «Спирохета». Поинтересовался, почему у других такие ОПы (всё это - крича в ухо). Сидевшая с другой стороны от дока Лиса объяснила, что Спам - потому, что этот маленький вонючий клоп способен загрузить неподготовленного человека за минуту так, что потом не прокачаешь и за сутки. А Фестиваль - потому что пиздит на каждом углу, что у него отец бразилец, хотя всякому непредвзятому человеку ясно, что бразильцы на пальмах не живут и хвостов не носят. А Люба - Люба потому, что он люберецкий, что бы там Спам ни грузил. И вообще…
А Скиф? Скиф сам сказал, что он Скиф. А Гудвин славится тем, что из всякого дерьма может на счёт «три» сотворить трюфельный тортик.
Лиса? Просто сокращённое от Алисы. И не более того, так что пургу, которую несут эти павианы, можно пропускать мимо. Мимо чего? Просто мимо.
И только Пай за всю дорогу не произнёс ни единого слова.
Кстати, это его настоящее имя. Он кореец.
39.
Погоду нам подали в масть: тяжёлые, быстрые тучи, дождь ещё не проливной, но уже и не морось. А главное - молнии над головой, естественный генератор помех…
Надеюсь, до базы мы добрались незаметно. Тем более что за полчаса до нас ещё пара вертолётов разыграла попытку высадиться на платформе, громко и изобретательно ругаясь в эфире. Потом они так же шумно вернулись.
Мы же долетели молча, быстро выпрыгнули на мокрое рубчатое железо настила (метров с трёх) и даже не успели помахать вертолётчикам- машина исчезла в струях дождя.
И стало жутко: внизу перекатывались волны, разбиваясь об опоры, и там же, внизу, под ногами, выл ветер, и казалось, что мы на какой-то чудовищной громыхающей высоте. И ещё - этот чёртов настил покачивался.
И воняло мокрым солёным железом, как на мёртвом полузатонувшем корабле.
Было шестнадцать.часов одиннадцать минут.
40.
Ах, наконец достигли мы ворот Мадрита… Ворота были крайне непрезентабельны, ржавы и корявы. К тому же на самом деле это были фальшивые ворота. Чтобы добраться до настоящих, пришлось под
