— Опоздал, братец, — сдержанно заметил Юрг. — Прекрасную деву уже защищают. В опорах тоже недостатка не наблюдается. — Все, кроме нежданного гостя, не могли оставить без внимания то, что своих отношений с принцессой командор не афишировал. — Кстати, пора и познакомиться: Мона Сэниа, позволь представить тебе…
Он сделал вопросительную паузу. Гость, не вставая с колен, развел руками и лбом коснулся краешка лилового плаща:
— О прекраснейшая из светлокожих, принесенная благостным ветром с отдаленной и неведомой мне дороги! Да пребуду вечно я в слугах покорных твоих, я, Харр по-Харрада надо…
— Вполне достаточно, — поднял руку Юрг. — Длинные имена — в трудном деле только помеха.
— Ну вот, — недовольно проворчал Харр, подымаясь и стряхивая пыль с колен, — а я только приноровился врать и дальше… В утеху прекрасной деве.
Мужчины, исключая Стамена, дружно заржали, мона Сэниа только головой покачала.
— Брехун и бабник, — вполголоса прокомментировал Флейж, впрочем, не без удовлетворения.
Мона Сэниа снова покачала головой, на этот раз укоризненно:
— Флейж!.. А ты, странник, назови свое истинное имя.
— О царственная мона, да не оскорблю я своим наипаскуднейшим именем твой нежный слух! Ибо назвали меня Поск… Может, Харр по-Харрада все-таки лучше?
— Мне тоже так больше нравится, — кивнула принцесса. — А каково твое ремесло?
— Ты угадала его — я странник, поющий разными голосами. Я исходил четыре дороги, я шел на четыре стороны — на вечное светило и против него, правой бровью к солнцу и левой… Если бы меня вопрошали стражники на рогатах, как видно, купленных у Оцмара Великодивного — непонятно только, на кой ляд? — то я показал бы им фирман краденый, или амулет поддельный, я наплел бы им, что продан на три преджизни в очередной раз тронувшимся Аннихитрой здешнему князю, который за приверженность к изящным искусствам…
— Что-что?.. — невольно вырвалось у Лронга, который до той поры молчаливо вслушивался в разговоры своих гостей.
— Правитель здешней дороги, Лилилиеро, прозванный Князем Нежных Небес, покровительствует…
— Должен тебя огорчить, — прервал его Флейж. — Это — Пятилучье, или, вернее — то, что от него осталось. И ты не у своего Лиля.
Харр, застыв с разинутым ртом, переводил взгляд с одного джасперянина на другого, и сквозь пепельную темь его лица начало пробиваться что-то вроде гневного румянца.
— Это мне что, снова пробираться через два леса?! — завопил он, хлопая себя по бедрам, как петух, взлетевший на изгородь. — И мне снова крутить мозги всем странникам Оцмара, Аннихитры и Лила Нежного, пропади они пропадом!
— Со здешними странами мы как-нибудь разберемся, — сдержанно проговорил Лронг, бросая недоделанный лук и выпрямляясь во весь свой гигантский рост. Скажи мне, повелительница дороги Джаспера, тебе надобен этот балагур?
— По-видимому, лучшего проводника не нашлось, — осторожно заметила мона Сэниа.
Это замечание окончательно вывело бродячего певца из себя:
— Много ты понимаешь в дорожных стражах, ты, сиделый оружейник! И лук ты мастеришь дерьмовый, его никто и натянуть не сможет, так что годен он только на то, чтобы тетиву с него снять и таких, как ты, указчиков вон на той башне копченой…
— Знаешь что, Юрг, — негромко проговорил Стамен, — я пойду один.
И было это сказано так, что все кругом замолчали и посуровели. Только Харр переводил взгляд с одного великана, темнокожего как и все тихриане, на другого, светлолицего, как и эта женщина, ничего не понимая.
Лронг махнул рукой одному из верховых, крутившемуся поодаль, но не сводившему глаз со своего князя, и тот, почтительно склоняясь до самой гривы своего скакуна, приблизился и замер.
— Охранный фирман Харру по-Харраде на всю дорогу от восхода до заката, велел Лронг, и всадник, сорвавшись в галоп, умчался к грузившемуся жемчужному каравану.
Харр открыл было рот — и снова закрыл. Какой-то благодатный инстинкт подсказал ему, что следует воздержаться и не объяснять этому — не сказать чтобы миловидному, но на удивление величественному исполину, на какой предмет ему может понадобиться еще один поддельный фирман. Потому что настоящий можно было получить только из рук самого Оцмара.
Но тут вмешалась женщина, до сих пор сидевшая на лиловом плаще, хотя все мужчины кругом нее стояли — уж не новая ли пассия любвеобильного Оцмара?
— Твой фирман подождет до нашего возвращения, владетельный Лропогирэхихауд, — проговорила она своим чуть хрипловатым голосом, так не похожим на зазывную воркотню здешних дев. — Мы теряем время. Ких, принеси из моего корабля запасную хрустальную цепь да и мой походный скафандр. Всем надеть полное боевое снаряжение, чтобы не повторить печальную участь Гаррэля.
— Минуточку. — Юрг поднял левую руку, и Харр с удивлением отметил, что на ней не четыре пальца, коих вполне хватает нормальному человеку, а пять, и самый крайний — серебряный. — Транслейтор не помешает, скафандры мы захватили с Земли, и для аборигенов смастерили полдюжины, разных размеров и соотношений рук и ног. Ваше снаряжение выше всех похвал, но боюсь, что в нем вы все-таки замерзнете. А наше — с подогревом. Так что, Ких, пригласи гостя в корабль и подбери ему что- нибудь подходящее. Теперь ты, Сэнни. С нами ты не пойдешь.
— Но…
— Прости, дорогая, но скалолаз из тебя никудышный. Останешься здесь, под надежной охраной. Твой кораблик тоже не берем, если что непредвиденное перемещайся в него, задраивай люки и можешь пережидать хоть потоп. А мы быстро.
— Но…
— Никаких «но». Я объяснял тебе, что наши приборы позволят обнаружить бабочку под десятиметровой скалой.
— Но, Юрг…
— Я даже не прощаюсь. Сорк, Флейж, за мной. Стамен, поможешь им облачиться в наши доспехи — думаю, эта процедура будет самым сложным делом, с которым им придется столкнуться в этой экспедиции.
Вопреки командорской твердости голоса, взгляд, который он позволил себе бросить на жену, был жадным и немного растерянным.
— На этой планете так легко одерживать победы… — невольно вырвалось у моны Сэниа.
— Не сглазь, любовь моя!
— Ну точно, это здесь! — Харр по-Харрада удивительно легко расстался со страхом высоты и теперь сквозь нижнее смотровое оконце разглядывал снежные горы. Низкие облака, освещенные заревом неугасимого вулкана, отбрасывали алые блики на три конусообразные глыбы камня, покрытые льдом и инеем. Отсюда, из-под самых туч, где зависли спаянные воедино два джасперянских кораблика, высота этих гор как-то терялась, и Юрг мысленно чесал в затылке, припоминая то, что открылось ему, когда он вылез из кадьянова Гротуна.
— Но я точно помню, что была еще и четвертая гора, напротив этих трех, заявил он.
Четвертой горы, которая должна была своей вершиной уходить за эти облака, почему-то не наблюдалось.
— Туман… — неуверенно прошептал Ких.
— Какой, к чертям, туман — это была горища не меньше Эльбруса, да и весь хребет за ней как корова языком слизала. Что-то ты нас не туда завел, Сусанин!
Харр последнего не понял, но обиделся:
— Ну так ищи себе другого вожатого! А на горе, видать, заклятие, для Ада — дело обычное.
