Не только депрессия: охота за настроением

Ау-песенка

Роль и боль

Координаты: Опять Биполярный меридиан, Внутриморье, снова Циклоидные острова, Эйфорифы… Поближе к концовке хочется здесь поплескаться подольше и пообстоятельнее – эйфория, то бишь хорошее настроение, на улице не валяется… Впрочем, как раз если и не валяется, то во всяком случае ходит себе свободно и весело, не подозревая о грозящих опасностях…

Кто ворует настроение?

Из письма Другу

Так что ж с нашим правом на собственное настроение?… На самом-то деле – есть оно у нас или нет? Или по анекдоту: есть-то есть, да кто ж его даст?… Вот-вот: кто же даст мне мое настроение?.. Почему, спрашивается, мы живем в неосознанном убеждении, что настроение нам обязан кто-то создавать, обеспечивать?

Почему в поисках своего настроения включаем телевизор или радио, идем на концерт, в театр, в гости, на стадион – зависимо ищем, где же оно там потерялось, наше настроение?… В магазин идем покупать настроение в виде нового платья, бутылки, пачки сигарет… И ведь на время и вправду настроение получаем, свое же собственное…

Повторю: настроение, как и самочувствие, штука двойственная: и зависимо, и независимо. Изнутри происходит, но обуславливается нашими отношениями с внешним миром. Ты голоден – голод есть твое внутреннее состояние, но сменить его на сытость ты можешь только через посредство пищи извне. Можно терпеть голод, чувствовать себя не поев сытым, но только до неких границ…

Пищевая зависимость – хорошая модель зависимости настроенческой. От пищи мы все зависим, но одни побольше, другие поменьше, одни жестче, другие спокойней, мягче. У одних в рамках естественной зависимости остается относительная свобода, у других почти нет. Жесткая, неукротимая пищевая зависимость, булимия, насильственное обжорство – в крайних случаях уже область клиники, когда требуется медицинская помощь…

И у насгроения есть еда, называемая любовью, и булимия любовная тоже бывает. Не у всех, правда, любовь – главная пища настроения; у иных – власть, у иных наркохимия, у иных творчество…

Почему у одних настроение больше зависимо от тех или иных влияний извне, у других меньше? Чем определяется устойчивость настроения?…

Врожденным характером и здоровьем. Душевным развитием, биографией настроений, историей их…

Двойная, зависимо-независимая природа настроения особо ясно видна, если понаблюдать за детьми. Жизнерадостного дошкольника не так-то легко вывести из хорошего расположения духа ни родительской руганью, ни подзатыльниками, ни даже порками. Веселому школьнику двойки по фигу… Зато пугается, злится, расстраивается и горюет из-за сугубой, как нам кажется, ерунды: потерял какую-нибудь фитюльку, повздорила с подружкой из-за ничего, кто-то высмеял… Но и эти взрывы и выпадения в осадок – ненадолго, как теплые летние дождички. Только болезнь или предболезнь может резко замутить эту детскую упорную безоблачность – вдруг капризы, слезы, внезапная мрачность…

А вот и иные накладки. Течет время жизни, и естественный поток настроений начинает перегораживаться искусственными плотинами.

Начиная с младенчества настроения наши то и дело подпадают под запреты – не прописанные в законах и правилах, но весьма действенные запреты со стороны тех, кому эти настроения могут в чем- нибудь помешать или не понравиться. От ребенка требуют: «Перестань плакать! Не смей орать! Брось канючить! Отстань! Замолчи! Не дерись! Не болтай! Не вертись! Не крути! Не смейся, это не смешно!..»

Родители, бабушки, нянюшки – вот кто первый отнимает у нас наше личное настроение, вот кому оно в первый черед оказывается неугодным.

Следующие воры настроения – воспитатели и учителя, приятели и неприятели, соседи и незнакомцы… Потом парни и девушки, любовники и любовницы, мужья, жены, дети, начальники, сослуживцы… Все общество (о такой чепухе, как реклама, уже не говорю) ополчается на наше настроение, все дружно запрещают ему быть нашим собственным и навязывают то, которое надо.

А иной раз уже годиков с трех и мы сами начинаем отнимать у себя право на то настроение, которое показывать нельзя, а оно есть…

Возразишь: запреты извне налагаются не на настроения, а на их выражение. «Перестань плакать», а не «перестань страдать», «перестань орать», а не «перестань испытывать боль»: запрещается поведение, а не состояние. Да – но и состояния разумеются: на свадьбе не имеешь права тосковать, на похоронах – радоваться… Можно натянуть маску, понятно, – не можешь налгать себе, налги хотя бы другим и не мешай им лгать себе и друг дружке – однако первично имеется в виду, что будешь и чувства испытывать, какие положено. Когда мальчишке приказывают: «Не трусь! А ну, дай ему сдачи!» – то приказ нацелен и на внешнее поведение, и на соответствующее состояние: обязывают не ощущать страха, а прийти в ярость…

А помнишь ли еще недавние времена, когда всех нас с младых ногтей обязывали любить родину, партию и правительство и ненавидеть врагов?…

Норма социальная – иметь не свое настроение. А норма природная – только свое. Примиримо ли?…

Эндорфин Иванович

история одного антидепрессивного средства

Вот один из случаев неудавшейся попытки насильственного отъема настроения у отдельно взятого человека; случай исключительный и тем именно показательный. Кто помнит предперестроечные времена, середину восьмидесятых, когда Горбачев только пришел к власти и еще осторожничал, – помнят, должно быть, и свежий термин, запущенный партийным вождем в массы в качестве двигателя прогресса: человеческий фактор. Не просто там человек или люди, не какая-нибудь психология, а вот фактор, понимаете ли, да притом человеческий. Начальство всех уровней и мастей получило всевышнее предписание данным фактором заниматься и во внимание принимать.

В эти годы и случилось ничтожное по значению, но не рядовое по смыслу медицинское событие, о котором хочу рассказать.

Имело место событие в известной московской психушке, где вашему покорному слуге довелось работать сразу после мединститута. Попался среди моих больных живой антидепрессант. Человек, внешне напоминавший одного великого артиста…

Да что там темнить, скажу: на Евгения Леонова смахивал пациент мой, похож был не то чтобы как две капли воды, но, скажем, как два луча солнца, проходящие через разные, очень разные среды…

Хорошее настроение ребенка – подарок от Бога взрослым; хорошее настроение взрослого – подарок самому Богу; но вот вопрос – примет ли его Бог.

Левилио