закон, гость издалека всегда может рассчитывать на стол и кров. Так в прошлом было заведено и на родине моей матери в Вестерботтене; надеюсь, в этом смысле ничего не изменилось. У яномамо с их слишком густонаселенными территориями дело обстоит иначе, там в чести норов и жестокость! От трио, если говорить о характере, их отделяют световые годы. Ужасно, что стресс воздействует даже на первозданного человека. Как и на шимпанзе, которых собрали в кучу даровыми бананами в Национальном парке Гомбе.
Что же именно в унаследованном поведении человека вытравляется стрессом?
Мы стайные существа. У членов стаи развивается поведение, сближающее особи, служащее благу стаи и, тем самым, вида. Животные, ведущие одиночный образ жизни, очень плохо ладят между собой, кроме самца и самки во время брачного периода. Так, наших шведских выдр нельзя содержать в зоопарке даже парами: вне брачного периода более сильная особь насмерть загрызает слабую.
Психика человека сочетает два противоположных полюса, два качества, необходимых для выживания. Одно, как и у всех животных, эгоизм; каждая особь, выполняя, так сказать, свой жизненный долг, борется за себя и за свое потомство, чтобы сохранить свой «генетический рецепт» и само право на жизнь. Поскольку мы стайные существа и в стае наша сила, у нас выработаны необходимые для стаи инстинктивные поведенческие установки. «Давать благословеннее, чем брать» — всякому ясна справедливость этой формулы. «Дружба крепка обоюдной щедростью» — еще одна аксиома. За многие сотни тысяч лет стайное животное человек выработало щедрость, отзывчивость, сотрудничество и бездну вариантов той же темы. Короче говоря, выживание человека было обусловлено двумя диаметрально противоположными, хорошо сбалансированными качествами — эгоизмом и стайной общностью. Нарушение царившего миллионы лет баланса вызвано тем, что на смену общности немногочисленной стаи пришло (плод нового, оседлого образа жизни) исполненное стрессов бытие непомерно разросшейся группы. Весь ход долгого сбалансированного развития нарушился в тот день, когда явилась «твердая валюта», в чем бы она ни воплощалась — в алмазах, хлебных злаках или… бананах.
Правило «поступай с ближним так, как желаешь, чтобы он поступал с тобой», — древняя путеводная звезда человеческого коллектива, и оно должно бы оставаться очевидным для всякого здравомыслящего человека. Перевесил эгоизм — и перед нами индивид, который думает только о самом себе, в предельном выражении попросту «злой». При чересчур сильной второй установке может случиться то, о чем поведал Ричард Лики на примере племени !кунг. У этих людей всегда было заведено делиться даже последними крохами, однако теперь, когда на смену собирательству пришло животноводство, былая щедрость не оправдывает себя. Владелец небольшого стада коз вынужден, принимая гостей, резать одно животное за другим. В конце концов, он остается ни с чем. Чрезмерное радушие доводит его до полного самоотречения. Лучше уж золотая середина.
Названные полюса: с одной стороны, стайная общность, щедрость, отзывчивость, с другой — эгоизм; вот, собственно, подоплёка того, что мы называем добром и злом.
Волки, львы, ревуны — все стайные животные соблюдают дистанцию между группами, тогда как общины первобытных людей налаживают торговые связи, даже мирный обмен своими членами, как у акурио, когда женщина переходит в другую группу на объединенных стойбищах, возможных при достаточном количестве дикорастущих плодов в принадлежащем всем лесу. С началом выращивания какой-то культуры, например бананов или злаков, привычная инстинктивная система нарушается, коль скоро утверждается представление, что плоды, которые растил и охранял, ценнее диких.
Многие животные яростно отстаивают право на свою добычу, когда речь идет о съестном. Люди же борются даже из-за символов, вещей, пригодных для обмена на мирские блага, из-за денег, золота, драгоценных камней, да всего и не перечесть. Спрос определяет цену. Нет слов, золото — металл с превосходными свойствами, которые лишь теперь вполне познаны; оно не окисляется, из него можно делать тончайшие пленки, например для мембран чувствительных микрофонов. Алмаз — самый твердый среди минералов, он, в частности, легко режет стекло. Однако цена их определяется не этими качествами. Человек способен назначать фантастическую цену на самые неожиданные вещи — даже на непригодную для посылки писем старую почтовую марку с неправильной зубцовкой и нестандартным цветом!
Я попытался изложить свой взгляд на диковинного примата, которого ты можешь крупным планом увидеть в зеркале, конечный продукт эволюции, протекавшей отнюдь не прямолинейно, а, скорее, по зигзагу слаломиста. Подойди еще раз к зеркалу и всмотрись в себя. Это полезно. Видя перед собой конечный продукт, нет, будем надеяться, промежуточную стадию развития сего примата с его голой кожей, длинными волосами, чувствительными пальцами и так далее, ты, надеюсь, согласишься с моим исследованием извилистого пути эволюции. Видеть и воспринимать все названное тебе позволяет самый совершенный на сегодня мозг, выстроенный атомами углерода. С ним ты как индивид можешь разумно и здраво оценивать свое личное положение и положение твоих собратьев. Теперь, когда ты увидел, как сильно мы, собственно, движимы нашими некогда вполне адекватными, охранительными инстинктами, относись терпимо к другим — все мы в той или иной мере продукт и пленники одной системы, специфической формы жизни, удалившиеся от своих истоков. Может быть, со временем нам удастся достичь приемлемого компромисса между тем изначальным, к чему нет возврата, и сложившимся ныне порядком.
Есть, однако, предмет, не допускающий компромиссов, я говорю о продолжающемся росте населения.
Совершенно ясно, что мало лишь остановить этот рост в нашем перекошенном мире с его миллиардами крупных приматов. Никакой бюджет не может обеспечить нужды столь непомерно размножившегося вида. Мир просто не в состоянии нас содержать. Дошло до того, что мы поедаем все, даже «семенной фонд» — убывающие ресурсы планеты. Рецепт выживания, по существу, очень прост, но как же трудно ему последовать. Нельзя сидеть и ждать самопроизвольной остановки роста и порожденного всемирным стрессом безумия — слишком близок предел, за которым природа через стрессовый механизм включает кровавый тормоз, как это периодически бывает у грызунов. Раз уж мы получили мозг, чье создание потребовало миллионов лет, следует его использовать. Понять, что здравый смысл, сама очевидность диктуют нам единственную альтернативу: добровольное мирное сокращение численности людей.
Если стол накрыт на сто человек, а гостей тысяча, всем достанется слишком мало или же десяток привилегированных персон будет пировать, предоставив остальным глотать слюнки. Тому, кто своими глазами видел страшные населенные пункты развивающихся стран — миллионные города с их неописуемой нуждой, благополучное существование наших индустриальных государств представляется чуть ли не постыдным. Если бы всех нас, составляющих население мира, поубавилось, со временем накрытого стола хватило бы всем. Почему же не предпочесть изобилие нищете?
В наши дни народ, известный своей древней мудростью, наконец-то делает решительную попытку сократить рост населения. Китай ввел порядок, сулящий желаемый результат. Каждая супружеская пара получает государственное пособие на первого ребенка, но лишается его, если появляются еще дети, новые рты.
Индия пыталась решить проблему стерилизацией, но попытка сорвалась из-за политических хитросплетений: вопреки истине стали говорить, что стерилизация будет принудительной, и крайне необходимый проект пришлось отменить.
Причиной многодетности в развивающихся странах часто называют стремление родителей обеспечить себе старость, когда дети станут заботиться о них. А как обстоит дело в индустриальных государствах, прежде всего в Европе и США?
Иногда можно услышать жалобы недальновидных политиков: дескать, в некоторых странах Европы, в том числе в Швеции, низкая рождаемость. И слава богу, сказал бы я. Европа явно перенаселена, о чем говорит хотя бы безработица, с которой все труднее справляться. А еще — разрушение среды. Скоро мы будем сидеть по горло в грязи, уподобившись скотине в неочищаемом хлеву. И главные поставщики все более опасных и зловонных выбросов — атомные электростанции и промышленные предприятия.
В прошлом индустрия нуждалась в рабочей силе, остро нуждалась! Резерв в лице женской части населения максимально использовался, вплоть до того, что разладился весь основанный на семье общественный механизм. Теперь эта тенденция идет на убыль. С ростом автоматизации потребность
