Услыхав скрип, они обернулись. Они смотрели прямо на меня. А я стоял в своем сверкающем волшебном плаще и думал: «Как ярко светится плащ, они видят меня!» Но они меня не видели.
— Я слышал скрип в ночи! — сказал один из стражников.
— Да, что-то скрипнуло в ночи! — сказал другой.
Они стали рыскать по сторонам, — меня они не видели.
— Верно, злобная мысль рыцаря Като со скрипом пронеслась мимо! — сказал третий.
Но я был уже далеко. Пряча свой меч под плащом, я бежал со всех ног к покоям рыцаря Като.
Повсюду — во всех залах, галереях и на лестницах — стояли стражники. Огромный черный замок был полон черных стражников. Но меня они не видели. Меня они не слышали.
А я бежал все дальше и дальше, к покоям рыцаря Като.
Я не испытывал больше страха. Я был бесстрашен как никогда. Я уже не тот Мио, что строил шалаши в королевском саду и играл на Острове Зеленых Лугов! Я — рыцарь, готовый к битве!
И я бежал все дальше и дальше, к покоям рыцаря Като.
Я бежал со всех ног. Мой волшебный плащ полыхал за плечами, он сверкал и переливался в темноте замка.
А я бежал все дальше и дальше, к покоям рыцаря Като.
Меч огнем вспыхивал в моей руке, он сверкал и пламенел. Я крепко сжимал рукоять и бежал все дальше и дальше, к покоям рыцаря Като.
Я думал о своем отце-короле. Я знал, что и он думает обо мне. Наконец-то! Близок час битвы! Но битва меня не пугает. Я рыцарь без страха и упрека, и в руке моей меч.
И я бежал все дальше и дальше, к покоям рыцаря Като.
Вот и покои рыцаря Като!
Я распахнул двери. Рыцарь Като сидел спиной ко мне за каменным столом. Он исходил злобой.
— Обернись, рыцарь Като! — сказал я. — Настал час твоей последней битвы!
Он обернулся. Я сорвал с себя плащ и предстал перед ним с мечом в руке. Его страшное лицо посинело и сморщилось, в его страшных глазах мелькнули ненависть и ужас.
Миг — и он схватился за меч, лежавший рядом с ним на столе. Началась его последняя битва.
Грозен был меч рыцаря Като, но где ему сравниться с моим грозным мечом! Мой меч сверкал, блестел и пламенел, он молнией рассекал воздух, беспощадно скрещиваясь с мечом рыцаря Като.
Целый час длилась эта битва, битва, которую ждали много-много тысяч лет. Молчаливая, страшная битва! Мой меч, точно молния, рассекал воздух, скрещиваясь с мечом рыцаря Като. Наконец я выбил меч из его руки. Безоружный стоял предо мной рыцарь Като. Он знал: битва проиграна.
Тогда, разорвав на груди черный бархатный камзол, он воскликнул:
— Гляди не промахнись! Рази в самое сердце! В мое каменное сердце! Слишком долго терзало оно меня и причиняло страшную боль!
Я заглянул в его глаза. И такими чудными показались мне эти глаза. Мне показалось, будто рыцарь Като жаждет избавиться от своего каменного сердца. Может быть, больше всех на свете ненавидел рыцаря Като сам рыцарь Като?
Я не стал мешкать. Я поднял свой огненный меч и пронзил мечом каменное сердце рыцаря Като. В тот же миг он исчез. Его не стало.
Лишь на полу лежала груда камней. Только груда камней! И еще железный коготь.
На подоконнике в покоях рыцаря Като билась крыльями о стекло маленькая серая птичка. Верно, ей хотелось на волю. Я не видел этой птички раньше, не знаю, где она пряталась. Я подошел к окну и распахнул его, чтобы выпустить пленницу на волю. Птичка вспорхнула, взмыла ввысь и радостно защебетала. Видно, долго томилась в неволе.
Я стоял у окна и смотрел вслед улетающей птичке. И увидел, что ночь кончилась и наступило утро.
Мио, мой Мио!
Да, наступило утро. Стояла чудесная погода. Светило солнце. Задорный летний ветерок подлетел к окну и взлохматил мне волосы.
Высунувшись из окна, я взглянул на озеро. То было веселое, голубое озеро, и в нем отражалось солнце. Заколдованные птицы исчезли.
О, какой чудесный день! В такой день только бы играть! Я посмотрел вниз на воду, подернутую рябью от утреннего ветерка. Мне страшно захотелось бросить что-нибудь в озеро. Шикарный получится бултых, если бросить что-нибудь в воду с такой высоты. Но под рукой ничего, кроме меча, не оказалось, и я запустил его в озеро. Забавно было смотреть, как он летел в воздухе и, плюхнувшись, поднял столько брызг! Вода тотчас поглотила меч, и по воде пошли большие круги. Большие красивые круги. Они все росли и росли, расходясь по всему озеру.
Вот это зрелище! Но у меня не было времени стоять и смотреть, пока круги исчезнут. Надо было торопиться к Юм-Юму. Наверно, он ждет меня и беспокоится.
Той же дорогой, какой мчался час назад, я возвращался обратно. Громадные залы и безмолвные галереи опустели и притихли. Ни одного черного стражника не было видно. Все они куда-то подевались. Сквозь оконные решетки лучи солнца освещали старинные своды, с которых свисала паутина. До чего ж древним и сумрачным казался этот замок.
Повсюду было так пустынно и тихо, что я испугался: а вдруг Юм-Юм тоже исчез? Я бросился бежать со всех ног. Я бежал все быстрее и быстрее. Но, приблизившись к башне, услыхал, что Юм-Юм наигрывает на флейте, — я сразу успокоился и повеселел.
Я распахнул дверь нашей темницы. Юм-Юм сидел на полу. При виде меня глаза его засверкали, он вскочил на ноги и сказал:
— Я страшно тревожился и, чтобы отвлечься, все время играл на флейте.
— Теперь тебе не о чем тревожиться, — ответил я. Мы были так рады, что только глядели друг на друга и смеялись.
— А теперь уйдем отсюда, — сказал я. — Уйдем и никогда больше не вернемся.
Мы взялись за руки и выбежали из замка рыцаря Като. Сначала мы оказались во внутреннем дворе замка. И кто, вы думаете, скакал нам навстречу? Мирамис! Моя Мирамис с золотой гривой! Около нее прыгал маленький белый жеребенок.
Мирамис одним прыжком оказалась возле меня, я обнял ее за шею и прижался головой к морде лошади, шепча ей на ухо:
— Мирамис, моя любимая Мирамис!
Лошадь посмотрела на меня своими преданными глазами, и я почувствовал, что она так же сильно тосковала без меня, как и я без нее.
Посреди двора по-прежнему стоял столб, возле которого валялась цепь. И тут я понял, что Мирамис и была той черной лошадью, которую я видел ночью прикованной во дворе. А маленький жеребенок — тем самым жеребенком, которого рыцарь Като выкрал в Дремучем Лесу. Из-за этого жеребенка сотня белоснежных лошадей плакала кровавыми слезами. Теперь им не придется больше плакать. Скоро жеребенок вернется к ним обратно.
— А что сталось с другими пленниками рыцаря Като? — спросил Юм-Юм. — Куда делись заколдованные птицы?
— Поскачем верхом к озеру и поищем их там, — предложил я.
Мы сели на спину Мирамис, а жеребенок побежал за нами изо всех сил. Мы выехали из ворот замка.
И в тот же миг мы услыхали удивительный, страшный грохот. Позади нас что-то рухнуло, сотрясая землю. Это обрушился замок рыцаря Като, он превратился в груду камней. Не было больше ни башен, ни пустынных залов, ни мрачных винтовых лестниц, ни потайных окошек, ничего. Лишь большая груда голых камней.
