Лилиана задрожала. А легавый спокойно продолжил:
– Тебе только что звонил чурбан. Заказал двух девчат на Казанское шоссе, дом тридцать три, корпус семь. Было такое, ну?
Он сжал ее локоть так, что по телу пробежала, предательская томная волна.
– Было, – пробормотала Лилиана.
– Пятьсот баксов тебе, Лилиана, посулили, – проговорил мент. И задумчиво продолжил:
– Пятьсот баксов, из них тебе пойдет – половина.
«Все знает, паразит! – восхищенно подумала она. – Только к чему это он?»
А мент продолжил – его голос вибрировал возбуждающе и бархатисто:
– За пятьсот, значит, американских зеленых денег ты готова послать девчат своих на верную смерть.
Она окрысилась:
– Чего ты городишь?
Глаза опера жестко сверкнули.
– Заткнись и слушай. Знаешь, кто он, твой чурка? Садист! Палач! Извращенец! Семь трупов – только доказанных! Убивает только проституток. Сначала мучает, потом – кончает. Два года по всей стране за ним гоняемся.
Лилиана охнула. Мент крепче сжал ее локоть и задушевно добавил:
– Рассказать тебе, как именно он их убивает?
– Нет! Не надо! – взмолилась она. На работе ей приходилось видать всякого. В свое время сама еле от маньяка ушла. Так что от подробностей увольте, даже слушать не хочется.
– Что тебе нужно? – прохрипела она.
– Мы хотим взять его, Лилиана, – прочувственно сказал мент. – Ты нам поможешь?
«Чем я могу помочь?! Девок, что ли, моих подставить?!» – предположила она. И отрезала:
– Девок не дам, и не проси.
– Не нужны мне твои девки, – поморщился опер. – У нас свои сотрудницы есть. Специально обученные.
– Эти, что ли, лохудры? – пренебрежительно фыркнула Лилиана в сторону девок, явившихся вместе с красавцем-ментом.
Козы паслись в скверике, тревожно взглядывая на своего шефа. Их лица выглядели взволнованными.
– Они, между прочим, в задержании Чикатило участвовали, – доверительно сообщил мент и слегка покраснел.
Но Лилиана не заметила его смущения. Она уважительно проговорила:
– Ого! А с виду как училки. – И добавила:
– Ну, от меня-то что нужно?
– Да ничего мне от тебя не нужно, – раздраженно сказал опер. – Просто своих девок к чуркам не посылай. А моих одень как полагается. Ну и физии им разрисуй – как там у вам принято.
Он сунулся в бумажник, вытянул из него две зеленые американские сотни:
– Держи, Лилиана. Тебе за беспокойство, за хлопоты.
Она выхватила купюры. Полюбовалась секунду на щекастого мистера Франклина. Со вздохом протянула купюры менту.
– Возьми взад. Если хочешь – сам моим девкам заплатишь. За макияж да за шмотки.
– Значит, поможешь? – просиял опер.
– Помогу, – кивнула она. – Только предупреждаю сразу – твои козы на наших не похожи. Как бы этот чурка-садист их не раскусил. Впрочем, если штукатурки побольше да ботфортики у Марисски взять…
Мент взглянул на часы:
– Лилиана, время тикает!
Она поспешно поднялась с лавочки. Крикнула милицейским козам:
– Эй, девки!
Те поспешно потрусили на зов.
Лилиана скептически оглядела их чистые, без косметики, физиономии. Ну и образины, никакой привлекательности! Ни яркости, ни пухлых губешек. А одеты вообще как кандидатки наук, вешалки. Ни один мужик на них не клюнет.
– Пошли, – приказала она. И, ухмыльнувшись, добавила:
– Сейчас устрою вам косметолога. И этого, как его, черта.., стилиста.
…Биксы оказались несказанно рады и незваным гостям, а еще пуще – свалившемуся на них заданию. Отрывались по полной программе. В ход пошли чуть не годовые запасы румян и пудры. Девочки охотно жертвовали блестящими топиками и даже почти золотыми массивными серьгами. В ход пошли и чулки в сеточку, и разномастные парики.
Милицейские козы смущались и хмурились, чем несказанно возбуждали сотрудниц Лилианы.
– Ну цирк! Ей-богу, цирк! – прыскала Марисса.
– Шоу Бенни Хилла! – вторила ей Элька. Лилиана стояла в сторонке и с материнской улыбкой наблюдала за девчачьей суетой. Ай да мент, все бы такими были! Какой концерт девчонкам устроил! Бесплатный цирк!
Нет ничего хуже вечернего часа пик в летней Москве. На дорогах – беспросветные пробки. Клерки, торговцы и менеджеры дружно расползаются из офисов в центре по своим окраинным жилищам. В Москве и без того душно, а к концу дня воздуха, кажется, и вовсе не остается. Сплошной бензин, выхлопные газы да испарения раскаленного асфальта. А поток машин по радиальным проспектам к окраине ползет еле-еле, водители, остервенело вцепившись в руль, подрезают друг друга и ломятся на красный.
Москвичи, выживающие в распаренном городе, и так улыбаются редко, а уж после рабочего дня сил радоваться жизни у них и вовсе не остается. Куда ни глянь – увидишь угретую, недовольную физиономию. В такое время редкому авто удается избежать гневных бибиканий и яростных миганий дальним светом. А для того, чтобы ехать быстрее, чем общий поток, нужно и вовсе быть гонщиком-профессионалом.
…За рулем неприметной, «восьмерки» явно сидел профессионал. Он непринужденно обходил авто, застывшие в пробке, по правому ряду. Протискивался в щели между машинами так резво, что оскорбленные водилы даже не успевали сигналить. Стартовал? со светофора столь стремительно, будто под капотом его потрепанной машины прятался движок из «Формулы-1». Водитель «восьмерки» явно спешил.
Но иногда резвой машинке приходилось останавливаться на красный свет. Ввиду несусветной жары все окна в «восьмерке» были распахнуты. И вот тогда в рядах соседей по пробке моментально возникало нездоровое оживление. Поспешающему (а точнее, ползущему) домой народу открывалось восхитительное зрелище.
Шофер в машине, правда, выглядел заурядно – молодой мускулистый мужик: морда кирпичом, футболка и темные очки. Типичный водила с легким криминальным уклоном. Но вот его пассажирки…
На переднем сиденье восседала дамочка в ярко-малиновом парике. Ее щедро раскрашенные глаза смотрели на мир снисходительно и устало. Дамочку украшала пышная грудь, соблазнительно вздымавшаяся под миниатюрным топиком. Короткая юбчонка покрывала стройные ноги едва ли на пару сантиметров. А особо любопытствующие могли разглядеть ее туфли из прозрачного пластика на несуразно длинных шпильках.
Сзади в машине расположилась еще одна красотка. Та была одета в блестящий сарафан на тонких бретельках и высокие сапоги-ботфорты. Волосы собраны в лохматый хвостик. Хвостик нахально переливается всеми цветами радуги – синяя прядка, зеленая, оранжевая…
Стоящие в пробке мужчины взирали из своих авто на девиц с нескрываемым интересом. Попросту говоря – пялились. Женщины брезгливо морщили губки и отворачивались. А какой-то мальчик радостно прокричал:
– Папа! Смотри! Шлюхи, шлюхи!
Девицы из «восьмерки» его реплику услышали. Та, что ехала на переднем сиденье, улыбнулась. А девушка сзади вздрогнула. Нервным жестом сунула руку в ярко расшитую сумочку, достала темные
