гигантской гостиной, подбежала к входной двери. Вон, вон из этого дома!
Но тут она обнаружила, что выскочить прочь ей мешает мощное тело полковника Ходасевича. Она попыталась обогнуть его, но тот снова заступил ей дорогу.
– Пустите! – вскинула она на него зареванное, злое лицо. – Что вы делаете?!
– Куда это вы собрались? – спросил полковник.
– Да вам-то что?! – гневно изумилась она.
– У вас тушь потекла. И помада размазалась. Взгляд Майи метнулся в поисках зеркала, и ее наступательный порыв слегка ослабел.
– Пойдемте, – полковник неожиданно подхватил ее под руку, и она, к своему удивлению, подчинилась ему.
Ходасевич вывел Майю во двор – в светлый день, наполненный солнцем и синим небом.
– Куда вы меня тащите? – пробормотала девушка.
– Тут есть замечательное укромное местечко, – заговорщицки пропыхтел полковник. – Банька. То, что надо, чтобы отсидеться. А там имеется и вода, и зеркало – все, что вам сейчас нужно.
Майя безвольно дала себя увлечь к отдельно стоящей одноэтажной баньке. Она ощущала исходящую от полковника силу и почти с удовольствием покорялась ей.
– Он опять обидел вас? – спросил полковник, когда они вошли в предбанник.
В отделанном вагонкой помещении пахло деревом и березовыми вениками. Сквозь занавешенные окна прорывались столбы и полоски света. В них танцевали пылинки.
– Кто? – она сделала вид, что не поняла.
– Денис.
Майя глубоко вздохнула и кивнула.
– Бывает, – примиряюще сказал полковник.
– Да что вы понимаете! – выкрикнула она. – Он спал с ней!!!
И тут Майя неожиданно обнаружила, что вдруг припала к широкой груди полковника и рыдает на ней. Это оказалось даже приятно: поплакать на плече постороннего мужчины, когда тебе от него ничего не надо. И он от тебя ничего не добивается. Боль, досада и горечь солеными потоками вымывались из груди. Когда рыдания перешли в прерывистые всхлипы, Ходасевич ласково похлопал ее по плечам и проговорил:
– Ну-ну, полно.
Отстранил от себя Майю, усадил на диван, полез в холодильник – там оказалась минералка. Старый толстяк налил воду в пивную кружку, протянул. Майя с жадностью выпила.
– Мне надо умыться, – сказала она, глядя в пространство.
– Пожалуйста.
Майя вскочила и исчезла в мыльном отделении.
Полковник закурил, подошел к окну и приоткрыл створки. Основной дом был виден отсюда как на ладони. Он выглядел тихим, пустынным, печальным.
Из ванной вышла Майя. Она привела себя в порядок. Губы сомкнуты, голова гордо вздернута. Девушка решительно направилась к двери.
– Что случилось? Тамара оставила наследство вашему мужу? – негромко спросил Ходасевич.
– А вы откуда знаете? – Майя сбилась с ноги и удивленно уставилась на него.
Полковник пожал плечами.
– Я прав?
– Она оставила ему все!
– Все свои деньги? Почему?
– Неужто не ясно?! – зло прошипела Майя. – Он спал с ней!!!
– Может быть, имелись другие причины?
– Какие причины?! Какие
– Хм. Значит, из того, что Тамара оставила вашему мужу наследство, вы делаете вывод, что он спал с ней? И это – единственная улика?
– Нет, не единственная! Не единственная!
– Хотите коньяку? – вдруг спросил полковник. – Здесь, оказывается, есть и коньяк.
– Хочу, – неожиданно для себя вдруг кивнула Майя.
Через минуту полковник достал из холодильника бутылку армянского коньяку, ловко откупорил ее и разлил по рюмкам: себе и Майе. Она присела в кресло, они чокнулись, и Майя лихо, по-мужски, опрокинула свою дозу.
– Лимонов, к сожалению, нет. Девушка выдохнула и промолчала.
– У вас, – словно невзначай спросил Ходасевич, – есть какие-нибудь еще улики, что у Дениса связь с Тамарой?
– Нет.
– Но одного завещания мало, чтобы сделать такие далекоидущие выводы.
– А вы его не защищайте! Я, конечно, понимаю, Денис – ваш друг и, как это называется, заказчик… И вообще, мужская солидарность и все такое… Но он – сволочь! Сволочь!
– Да какие ж у вас против вашего мужа другие доказательства? Может, это с ее стороны была просто симпатия, или бизнес, или – предположим даже – неразделенная любовь?
– Он в ночь убийства где-то шлялся!
– Ну и что? – пожал плечами Ходасевич. – Я вот, к примеру, вчера ночью тоже из комнаты выходил. Да и вы, Маечка, сидели с Инковым в гостиной.
– Да?! – азартно выкрикнула Майя. – А Денис в ту ночь явился вообще под утро! И вид у него был, как у кота шкодливого!
– Может, это ваш муж и убил Тамарочку-то? – мимолетно предположил Ходасевич.
– Может! – в негодовании выкрикнула Майя. – Все может быть!
– А когда он в ту ночь в комнату вернулся?
– Я не помню… – нахмурилась Майя. Она заколебалась: а не лишку ли сказала полковнику. – Точно не помню. Кажется, часов в пять утра.
– А Тамару убили между четырьмя и семью… – пробормотал Ходасевич.
– Я же не утверждаю, что это непременно он убил, – дала обратный ход Майя. – Просто я говорю: он где-то шлялся. Откуда я знаю? Может, он с Вичкой, домработницей, кувыркался.
– Все бывает, – с деланным безразличием промолвил полковник.
– А может, он Тамару не убивал. Он, допустим, с ней повошкался, а потом от нее ушел, дверь она оставила незакрытой, а кто-то другой на нее напал…
– Может, и так, – добродушно согласился Валерий Петрович.
– Да что я вам тут говорю! – с досадой воскликнула Майя. – Все равно Денис – ваш заказчик. И даже если он убийца – вы его отмажете.
Полковник пожал плечами:
– Мои услуги оплатили все присутствующие в доме. В равных долях.
– А что вы сделаете, если окажется, что убийца – Денис?
– Верну ему его долю, – безапелляционным тоном ответил Ходасевич. – А затем позвоню в милицию.
– Да?! – изумилась Майя. – Неужели?
– А как иначе?
– Хм. Знаете, я почему-то верю вам.
– Вы мне верите, потому что я говорю чистую правду.
– А мне, – вдруг шепотом произнесла Майя, – почему-то кажется, что убийца – Денис и есть… Закройте окно!
Ходасевич безропотно подошел к окну предбанника и захлопнул его, закрыл на задвижку.
– Мне кажется, – проговорила девушка, – что это он все подстроил.
– Что конкретно подстроил? – спросил полковник, снова закуривая.
– А все! Вспомните, у кого нож нашли? У Дениса! А кто последним убитую видел? И, может, спал с
