– Послушайте, Алла… – он запнулся.
– Можешь без отчества, – снисходительно разрешила она.
– Так вот, я попросил бы оставить при себе ваши комментарии!
– Как скажете, Иван Петрович, – с ехидной кротостью промолвила она.
Да, эту даму так просто не прошибешь.
Он опустился в соседнее кресло.
Алла продолжала бесцеремонно его рассматривать. Он постарался выдержать ее немигающий взгляд. Наконец она отвела глаза. Загасила сигарету и протянула:
– И откуда ты такой взялся?..
Он нахмурился. Она тут же поправилась:
– Откуда вы такой взялись… В казино – первый раз? Иван не ответил. Алла сказала за него:
– Видно, что первый. Откуда это у вас?
Иван решил, еще лежа в ванне, что ни словом не обмолвится о своем странном прошлом, только легальные сведения – бывший летчик, ныне таксист – пожалуйста. Но ничего из того, что он рассказывал вчера вечером журналисту Полуянову. Он не может себе позволить быть откровенным. Особенно – с ней.
Поэтому Иван изложил Алле облегченную версию: несколько лет назад он неудачно прыгнул с парашютом. Сильно побился. Мыкался по госпиталям, мучился головными болями. Врачи не скрывали, что прогноз на будущее сомнительный. Ждали «периода отдаленных последствий», пичкали бесконечными таблетками и уколами. Он просился домой: от лечения толку не было. Его не отпускали. Говорили, что еще немного его понаблюдают…
– Какой был диагноз? – спросила Алла. Иван без запинки ответил:
– Перелом основания черепа. Сотрясение и травма.
Далее, продолжал он, кантуясь по бесконечным больницам, Иван начал замечать: ему стало необыкновенно везти в карты. Всех соседей по палате в «дурака» и в «козла» обыгрывал – а что еще делать, как не в карты резаться скучными больничными вечерами? Врачи с ним пробовали играть, своих друзей приводили – и все проигрывали… Нет, денег он с этого никаких не имел. Играл на интерес, от скуки…
Головные боли постепенно сходили на нет. Отдаленных последствий – обмороков и припадков – тоже не последовало. Наконец его выписали. Но из армии комиссовали, несмотря на диагноз «практически здоров». Он пытался бороться за то, чтобы остаться в своей летной части, но чиновники упорно стояли на своем: никому не был нужен летчик с такой историей болезни, и на здоровых-то керосина не хватает.
И Иван наконец отступился. Оформил пенсию, стал подрабатывать извозом. В карты играть уже было некогда – и не с кем.
– А жена? – требовательно спросила Алла.
Кольцов помрачнел:
– Жена карты никогда не любила… Да и нет у меня теперь жены.
– Где же она? – Алла хотела знать все.
«Ее право знать», – подумал Кольцов о своей бизнес-партнерше и ответил коротко, сухо:
– Погибла. Несчастный случай.
– Дети?
– Нет.
– Хо-ро-шо, – по слогам произнесла она и взяла с журнального столика нераспечатанную колоду карт.
Лицо Ивана исказилось – ну зачем они все одно и то же?! Сначала – журналист Полуянов. Теперь – эта Алла… У него вырвалось:
– Угадывать карты не стану!
И тут же спохватился, что сказал лишнее зря. Вельская впилась в него своими острыми глазами:
– Ты это тоже умеешь?!
Он замялся. Алла мгновенно взяла тайм-аут:
– Хорошо, не хочешь – не будешь отгадывать. Только не волнуйся. Мыс тобой в «дурачка» сыграем.
Она опять перешла с ним на «ты», но у Ивана уже не было сил сопротивляться.
Алла раздала карты. Ее острые ногти цокали по полированной глади журнального столика. Карты ложились ровненько – одна к одной. Иван не удержался, сказал:
– Красиво у вас получается.
Она усмехнулась:
– В казино и не такому научат.
Кольцов слегка заробел. Вдруг он сейчас оскандалится? В больницах-то играл с такими же, как он сам, любителями. Один раз только завотделением выставил против него шулера мелкого пошиба. Вся палата потешалась, когда Иван громогласно объявлял: «В правом рукаве – туз червей! Настоящий туз – в отбое, был десять карт назад». Шулер тогда с позором ретировался, а медсестричка Милочка, наблюдавшая за игрой, с тех пор стала очень выразительно посматривать на Кольцова… Но то был мелкий ростовский катала, с каплей под носом и немытыми волосами. А тут против него – Алла. Директор казино. Иван теперь окончательно уверился в том, что она – настоящая хозяйка: и казино, и жизни. У Аллы были все повадки настоящей хозяйки.
Вельская изящным жестом открыла козырь – червовую даму – и ловким движением расположила карты в правой руке, заявив:
– Хожу я.
Иван посмотрел в ее спокойные самоуверенные глаза. Взял себя в руки, поинтересовался:
– По вашим правилам, кто ходит первым?
А сам подумал: может, в Москве в «дурака» как-то по-особому играют? Алла удивилась:
– Как – кто? У кого козырная шестерка, тот и ходит. Правил не знаешь?
Иван резким движением оттолкнул свои карты:
– Козырная шестерка лежит в колоде.
Он вскочил. Опять накатила головная боль. В глазах все поплыло, Алла стала превращаться в черное расплывчатое пятно. Сквозь забытье, в которое он уже почти провалился, донесся голос Вельской:
– Быстро! Сколько карт до шестерки?
Иван зажмурился. Его обволакивало удушливое черное облако. Дом горит, что ли? Он прошептал:
– Валет бубновый… Король пик… и потом – две шестерки. Одна из них – козырная.
Потеряв равновесие, он опустился на пушистый ковер.
И последнее, что увидел, было склонившееся над ним взволнованное лицо Аллы.
Глава 14
СЛИШКОМ МНОГО ЖЕНЩИН
Ромик с отвращением расстегнул верхнюю пуговицу парадной рубашки. Не любит он эти крахмальные заморочки! Украдкой покосился на Лену – та явно была занята своими мыслями – и расстегнул еще пару пуговиц.
Роман и Лена вышли из «Метрополя». Таксисты – о, как они надоели! – сделали на них стойку. Хорошо хоть, не сильно приставали. Метропольские «бомбилы» – элита, у них особый нюх на состоятельную публику. А Лена с Романом – московская училка и школьник – для них большого интереса не
