«Я — предательница и дура», — корила она себя, качаясь в полупустом вагоне. За, окном мелькал унылейший пейзаж: свалки, ржавые ряды гаражей, редкие фонари: будто и не в столицу, не в центр России въезжаешь, а в какую-то дикую провинцию.
От самоукоров Таня перешла к аутотренингу: «Нет, я не дура. И никого не предаю. Наоборот — работаю на общее дело. И, могу поспорить, добьюсь результатов куда быстрее, чем Пашка!»
Фонари за окном мелькали все чаще, свалки исчезли — электричка приближалась к центру столицы.
От яркого света, сполохов реклам, отремонтированных зданий сразу и настроение улучшилось.
Электричка начала тормозить. Ого, почти час ночи! Пассажиры резво выпрыгивают из вагонов и спешат на последний поезд метро — кто в режиме спортивной ходьбы, а кто и бегом. Таню тут же подхватил людской поток, повлек в сторону станции «Комсомольская». Она не противилась. На вокзале ей делать нечего. Здесь опасно — особенно если ее действительно ищут. В голове плотно засело, еще из старых советских детективов: «Проверяйте вокзалы, аэропорты и другие места массового скопления граждан». Так что на всякий случай нужно как можно быстрей покинуть «массовое скопление»…
Была, правда, мысль потолкаться на вокзале, присмотреться к старушкам, которые шустрят с табличками «сдаю жилье». Уж бабулька-то вряд ли потребует у нее паспорт…
Но по зрелом размышлении Таня от этой идеи отказалась. Даже не потому, что в съемных комнатках наверняка живут тараканы, а соседями могут оказаться лихие джигиты. Просто вспомнила: когда-то отчим рассказывал — почти все старушки-'одуванчики', сдающие жилье на короткий срок, сотрудничают с ментами. Сливают им информацию о подозрительных квартиросъемщиках. Кто за малую копеечку старается, а кто по зову души. И Таня не сомневалась: бабульки наверняка решат, что она — подозрительная. Да тут любой задастся вопросом — зачем Татьяне, явно москвичке, причем на вид совсем не бедной, снимать комнатуху в переулках Каланчевки?
Нет, прочь с этого вокзала!
Таня спустилась на Кольцевую линию метро и вышла на следующей станции, на «Проспекте Мира».
Здесь «скопления» уже не было — народ, подкошенный дневной жарой, отдыхал перед рабочим днем. У подземного перехода скучала парочка милиционеров.
Они откровенно зевали и в сторону Тани даже не взглянули.
'Хорошо, конечно, что во мне не признали возможного фигуранта. Хотя, скорее всего, я и не являюсь фигурантом. И официально меня никто не ищет.
А вот на грудь под новой кофточкой господа милиционеры могли бы и посмотреть. Впрочем, менты, они и есть менты. Что с них взять…'
Таня прошла под проспектом Мира и взяла курс на «Макдоналдс». Не время, конечно, лопать биг- маки, но, с другой стороны, когда у Микки Спилейна или Рекса Стаута герой не знает, что делать, он коротает время в какой-нибудь точке быстрого питания.
«Макдоналдс» оказался почти пустым — всего несколько посетителей. Завидев Таню, продавцы вскинули руки в усталом приветствии: «Свободная касса!»
Прежде чем сделать заказ, Таня украдкой осмотрелась. Публика в закусочной выглядела необычно — сплошь в спортивных костюмах и тапочках, а у одного мужика, расправлявшегося с огромной порцией картошки, рядом со столиком стояли костыли. Таня сначала удивилась странному составу посетителей, но быстро поняла: здесь ведь Склиф поблизости. Небось народ оттуда и набежал. Дождались отбоя, подкупили медсестричек с охранниками и теперь отдыхают от больничной кормежки.
«Может, мне тоже в Склифе поселиться? — мелькнуло в голове. — А что, это идея!»
Таня вспомнила, как однокурсница Маргарита рассказывала, что в Склифе недавно открыли какое- то восстановительное отделение для «практически здоровых».
«Деньги неслабые, зато отдельная палата и максимум внимания. И массажики тебе, и иглоукалывание, и барокамера! Я за неделю на пять кило похудела!»
Таня, помнится, тогда подняла подругу на смех.
И процитировала Майю Плисецкую: «Как вам удается сохранить такую замечательную фигуру?» — «Сижу не жрамши!» А Маргарита в ответ припечатала: «Можно подумать, ты — идеал! Ну, худеть тебе, допустим, не надо. Зато цвет лица оставляет желать много лучшего и спина сутулая…»
Стервоза она, эта Маргарита! Вспомнишь про нее — и сразу настроение портится. Как будто в Москве можно встретить хоть одного человека со здоровым цветом лица!
Таня так и не распечатала свой биг-мак. Вместо этого достала зеркальце и проинспектировала «цвет лица, который оставляет желать».
Осмотром, впрочем, она осталась довольна. Странно: время — начало второго ночи, а вид у нее — будто только что с курорта. И румянец в наличии, и глаз горит. Вот как на нее приключения действуют! Но, впрочем, подлечиться никогда не помешает. Особенно если это нужно для дела.
Таня уже потянулась к записной книжке — искать телефон Маргариты. Но взглянула на посетителей «Макдоналдса» — своих будущих соседей — и отдернула руку. Это что же, ей тоже придется ходить в спортивном костюме и тапочках? А после отбоя бегать подкрепляться биг-маками? Нет, не пойдет. Да и лечиться — пусть и во всех отношениях приятным массажем — ей решительно не хочется. К тому же и времени на такие глупости нет.
«Нет уж, доживу до пенсии — тогда и буду в больницах киснуть да на массажи ходить, — порешила Таня. — А сейчас нужно искать более „здоровое“ укрытие».
Она сняла крышечку с биг-мака и щедро сдобрила бифштекс кетчупом из пакетика. Хилый юноша с соседнего столика (клетчатая пижамная куртка, тоскливое личико — в общем, типичный язвенник) вперился в залитый томатом бутерброд завистливым взглядом.
Таня хмыкнула — представление еще не закончено. Она распечатала коробочку горчичного соуса и выложила ее содержимое поверх кетчупа. Юноша охнул и отвернулся.
А Таня с аппетитом вгрызлась в свой «не правильный» бутерброд и задумалась.
'И все-таки: где мне ночевать? У друзей? Не годится. Во-первых, небезопасно — и для меня, и для них. Во-вторых, последует неизбежная куча вопросов, а отвечать на них я не могу… Значит, остаются гостиницы — но в них без паспорта не пускают, а его мне показывать нежелательно. Тупик. Замкнутый круг.
Впрочем, великий Валерочка говорит, что тупиков да замкнутых кругов не бывает. Есть только дураки, которые не видят элементарного выхода… Интересно, а что будет, если я ломанусь в совсем уж крутой отель, где с клиентами негусто? В «Метрополь», например, или в «Мариотт»? Попросят они показать паспорт?
Бог его знает, какие у них правила… Можно, конечно, положиться на удачу и попробовать'.
Таня представила, как она идет по мраморному холлу, подходит к стойке, отвечает на дежурную улыбку администратора… «Пожалуйста, ваш паспорт», — просит тот. «А паспорта у меня нет. Не могли бы вы пойти мне навстречу?» Ну и что — пойдет? Или не пойдет? Скорее всего, нет — несмотря на всю ее красоту и умоляющий вид. Что ему, этому администратору, работа в такой кормушке не дорога? Да и не Клава она Шиффер, чтобы из-за нее инструкции совсем уж внаглую нарушать. В гостиницах, кажется, регистрировать обязаны всех — и направлять списки в ОВИРы или паспортные столы. А в дорогущих отелях правила должны быть еще строже — чтобы по соседству с Кремлем какой-нибудь снайпер или шахид не поселился.
А если ей рискнуть и все-таки въехать в гостиницу по паспорту? Тогда в паспортный стол придет информация, что госпожа Садовникова жирует в «Марйотте». И коль скоро они с Валерой полагают, что преступник действительно крупный милицейский чин, то ему эти списки получить — раз плюнуть… Нет, не пойдет. Опасно. Валера ее за такую опрометчивость на месте прикончит. Вербально, конечно, но прикончит.
«Ну и что мне остается? — резюмировала Таня. — Ночевать на скамейке? С позором возвращаться к отчиму?..»
И тут она вспомнила. Выхватила из сумки записную книжку, начала лихорадочно перелистывать… Ура, есть!
У Тани была давняя привычка. Называлась она — как ехидничали на работе — «записывать всякую
