«Не врут фотомодели, когда говорят, что у них работа тяжелая! — думала Татьяна. — Хотя чертовски приятно быть в центре внимания — ты принимаешь разные позы, художник вокруг тебя суетится, стилист причесочку поправляет!»
В итоге они отсняли всего-то несколько (как говорил Леша) «сюжетов».
Сначала такой: Таня (как она и предлагала) стоит на коленях. Волосы закрывают лицо, рубашка распахнута. Голова скорбно склонена… В другом варианте она по-прежнему стоит на коленях, но теперь словно у чьих-то ног… Голова ее отведена назад и вбок, будто в ожидании удара… Рука вскинута вверх, вроде она пытается от кого-то защититься…
«Мазохизм какой-то», — пробормотал по поводу этого сюжета Леша.
В другом варианте он снял Таню в агрессивном стиле «твоего любимого Ньютона — раз он, сволочь такая, тебе нравится». Получилось: абсолютно обнаженная Таня стоит в туфлях на высоченных каблуках, широко расставив ноги и опершись на левую руку, — а правой при этом зло закрывает лицо от фотовспышки.
«А это садизм», — со вздохом прокомментировал итоги этой съемки Леха.
Далее он настоял на четвертом, бытовом сюжете.
Таня стоит за гладильной доской с утюгом. (Откуда-то у фотомастера в хозяйстве и утюг нашелся, и доска.) Таня делает вид, что гладит ту самую карденовскую рубашку. Этакая скромница домохозяйка. Только из одежды на ней почему-то один лишь фартучек на бедрах… И туфли на высоченнейших каблуках.
После каждой серии вспышек (Таня от них уже обалдела), Леша бежал к компьютеру. Переписывал получившиеся снимки с цифрового фотоаппарата на жесткий диск — освобождал в аппарате память. Многие кадры тут же уничтожал — даже Тане не показывал, как она ни просила. При этом приговаривал: «Не надо заводить архива, над рукописями трястись…»
В итоге после трехчасовой съемки Леша вручил измученной Татьяне два CD (один, на всякий случай, — абсолютная копия другого). На каждом диске было больше полусотни отборных, прекрасных, мастерских фотографий — достойных (без дураков!) хоть «Хасслера», хоть «Плейбоя». И модель оказалась на диво хороша (Таня признавалась себе в этом без ложной скромности). И фотограф, конечно, был классным. Да и стилистка постаралась. (И от нее, оказывается, тоже много зависит!) — Ты только, Лешечка, со своего компьютера меня сотри, — сказала на прощание Татьяна.
— А что? — усмехнулся мастер, устало потирая глаза. — Боишься, я твои фотки в Интернете выложу? Голая знаменитость и все такое?
— А разве я знаменитость?
— После этой съемки будешь знаменитость. Фигурка у тебя, Танюшка, высший сорт… Может, как- нибудь сходим в ресторацию? Обмоем фотосессию?
— Ты же женат, чудило!
— Ах да! Ой, совсем забыл с тобой.
Таня расхохоталась.
Но за этим псевдосветским трепом она не забыла: настояла, чтобы Леша при ней выделил в своем компьютере в отдельной директории все ее фото и нажал delete. Нечего тут подпольную эротоманию разводить…
По поводу своего изображения, а также Интернета у Татьяны имелись собственные планы.
Глава 6
Девятое июля, среда.
День
Перед тем как освоить новый для себя рынок, Таня решила сперва его изучить.
Ее рекламный босс, директор агентства, исповедовал научный подход. Причем — во всем. «Рынок — король мира. А маркетинг — король рынка!» — важно говаривал начальник (тот самый, на даче у которого ныне скрывался Валерий Петрович Ходасевич).
Татьяна, рекламщица, прекрасно знала: перед тем, как выбросить на рынок новый товар, при капитализме всегда изучают, насколько он нужен потребителям.
Оценивают, какую нишу он может занять. Прикидывают: каковы возможности конкурентов. Определяют, как придется бороться с ними. Оценивают конкурентоспособность собственного товара… И прочее, прочее, прочее…
Вот и теперь Татьяна хотела для начала провести маркетинговый анализ. Пусть не по методике и без дорогостоящих исследований, а на глазок. Все равно надо знать, с чем ей придется столкнуться на новом рынке.
Ведь законы капитализма незыблемы — несмотря на то что ее товар был, мягко говоря, не совсем обычным.
…Вернувшись в гостиницу от замечательного фотографа Лешечки, Таня открыла ноутбук, подключилась через встроенный модем к Интернету и набрала искомое слово в поисковом сервере.
Тот немедленно откликнулся преогромнейшим списком сайтов:
Globalfuck.net
Sexygirl.ru
Kisok.net
Osobo.ru
Другие сайты назывались незатейливо, даже без намека на конспирацию и эвфемизмы:
Prostitutki.ru
Otsos.ru
Таня наудачу кликнула по одной из страниц.
Ох, ничего себе!
С первого же взгляда стала ясна насыщенность рынка и его высокая конкурентность.
Сколько, оказывается, в Интернете прячется живого товара!
Девки, девки, девки… Они нахально пялились на нее с экрана: худые, дебелые, жирные, тощие… Рыжие, крашеные, брюнетки… Полуголые и совсем неодетые, они застыли на фотографиях в неестественных позах. Каждая принимала такую позицию, чтобы подчеркнуть свои сомнительные достоинства или, наоборот, скрыть очевиднейшие недостатки И все это — вживую, в открытую, никого не стыдясь и ни от кого не таясь…
Фото каждой девицы сопровождалось указанием ее возраста, роста, веса, объема груди… Ниже следовали цены — за час, за два, за ночь. И — телефон Можно заказать игрушку к себе на дом. Можно приехать к ней.
Или в сауну. Или в «апартаменты».
«Воображаю себе, что это за „апартаменты“!.. — фыркнула Таня. — Диваны с клопами!.. А может, наоборот — натуральные публичные дома с бархатными портьерами?»
Таня, конечно, не с луны упала и знала, что подпольная секс-индустрия в столице чрезвычайно развита. Однако она не думала, что даже Интернет, такой продвинутый способ коммуникации, коим пользуются, в общем-то, интеллигентные люди, окажется переполнен этой заразой.
Одно утешало: качество товара-конкурента оставляло желать много лучшего. Девки были страшны как на подбор. Траченные жизнью, пустоглазые, истисканные мужскими руками…
При этом ассортимент был весьма широк. Товар предлагался самых разнообразных технических характеристик и возрастов. В основном — восемнадцати, двадцати, двадцать пяти лет. Но встречались и тридцатипяти-, и сорокалетние. Была даже одна старуха шестидесяти лет! (Она кокетливо закрывала лицо
