— Да, — растерянно ответила Аойда.
Абраксас схватил шаль, скомкал, привязал ее к мотку бечевки, затем поджег ткань и выбросил цветастый ком за борт. Простая горящая тряпка не смогла бы привлечь внимания среди бела дня, но крашенная ваданом ткань испускает такой пронзительно-лиловый сноп огня, что хоть в фейерверках ее используй. Только бы кто-нибудь смотрел в эту сторону.
— Не заметили, — с затаенной надеждой попытался обмануть судьбу Абраксас, когда шаль догорела.
А через несколько минут они увидели, что судно начало менять курс.
— Заметили! Заметили! — Аойда захлопала в ладоши и запрыгала так, что несчастная корзина под ее ногами заплясала.
Абраксас никогда не видел подобного судна. К ним приближалось нечто похожее на большой плот, висящий над водой на двух длинных узких поплавках, — это единственное, что можно было рассмотреть сквозь паруса, прикрывающие все прочие подробности.
— Поймут ли они нас? — забеспокоилась Аойда. — Какие-то они чудные.
Судно между тем быстро приближалось, и Абраксас с удивлением понял, что шар находится не так высоко над водой, как ему казалось. Когда судно с убранными парусами оказалось почти под ними, его странные мачты прошли не больше чем в пятнадцати—двадцати ярдах под днищем корзины, и он с запоздавшим ужасом понял, что еще несколько часов — и их потерявший остаток подъемной силы шар окажется прямо над водой и первая же более или менее высокая волна захлестнула бы корзину и утопила их в теплом море.
Значит, благая судьба благоволила им до конца.
— Эй, на пузыре! — послышался снизу веселый голос. Вопреки опасениям Аойды он кричал на вполне понятном языке, только с несколько непривычным гортанным акцентом. — Кидайте шустрее конец! Садиться-то будете?
— Вам повезло, — сказала княгиня Сагитта, выслушав рассказ.
Абраксас посмотрел на карту, висящую на стене кабинета княгини. Им действительно повезло: если бы.не встретилось «Морское чудо», шар унесло бы дальше в океан. Впрочем, какое значение имеет погибнуть в волнах в двадцати или в двухстах милях от берега?..
Аойда сказала:
— Да, «Морское чудо» было для нас действительно чудом.
…Они попали на аудиенцию к княгине буквально прямо с трапа корабля — за ними прислали, не прошло и часа после прибытия корабля в Искос, когда они еще не знали, где им найти пристанище в совершенно незнакомой стране, каковой был для них Талас. Шкипер еще до прибытия в порт сообщил по гелиографу о неожиданной находке вблизи берегов Жуткой Пустыни, в порту его послание передали кому следует, и княгиня Сагитта, оказавшаяся как раз в Искосе, сочла возможным пригласить Абраксаса с женой стать ее гостями и прислала за ними не экипаж, конечно, но личный водометный катер.
Прощаясь, шкипер предложил им продать шелк из воздушного шара. Деньги небольшие, но для начала должно было хватить. Абраксас тогда сказал, что шар он оставляет шкиперу и экипажу в вознаграждение за спасение.
— С вашего разрешения, я захватил бы балласт, — улыбнулся он.
Шкипер удивился, но возражать не стал, но когда матросы начали перебрасывать в лодку мешочки с балластом, то подошел и без церемоний развязал один из них; блеснула зелень изумрудов.
— Хороший песочек, — заметил шкипер, перекатывая в ладони камни.
— Здесь это имеет цену? — на всякий случай спросил Абраксас.
— Разумеется, сударь, — ответил шкипер, не спеша завязывая мешочек и забыв при этом ссыпать обра-вно то, что оставалось у него в руке.
Поэтому, разговаривая с княгиней Сагиттой, Абраксас не чувствовал себя бедным родственником или приживалом, который просит милости у могущественного правителя. Он сразу сказал княгине, что намерен оплатить гостеприимство, и в подтверждение слов тут же преподнес княгине подарок — рубиновое ожерелье поразительной работы, которое в Империи стоило бы целое состояние.
Княгиня с достоинством приняла подарок, сдержанно поблагодарила и предложила располагать ее гостеприимством в полной мере, хоть это гостеприимство и будет вынужденное. На удивленный вопрос беглецов, княгиня вкратце объяснила, что она имела в виду, описав положение в Империи после прохода войска Абраксаса.
Абраксас не поверил ее словам.
— Быть того не может! — воскликнул он, забыв о приличиях. — Не может быть, чтобы мое… — он осекся, — чтобы события в Империи так скоро приобрели такой трагический оборот! О Небо! Переворот, убийство Императора, гибель Наследника… — Он был поражен известием.
Аойда тоже. Она хотела что-то сказать, но графиня, увидев ее порыв, остановила спокойной улыбкой и сказала, обращаясь к ее мужу:
— Может, дорогой Ахеа. Как по-вашему, сколько времени вы пробыли в Ар-и-Дифе?
Абраксас с удивлением посмотрел на нее, открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг сел обратно в кресло.
Повисла пауза.
— По вашему рассказу получается, что не более месяца, ведь так? — сказала княгиня.
Абраксас не ответил. Казалось, он погрузился в свои мысли. Аойда согласно кивнула, и графиня продолжила:
— Вы, имперцы, настолько заняты своими внутренними проблемами, что поразительно не понимаете и не замечаете того, что происходит вокруг вас. Вы слишком заняты собой, особенно политикой. Для нас это, к счастью, не так актуально, только этим и приходится заниматься. Не знаю, известно ли вам, но мы постоянно изучаем Жуткую Пустыню, чтобы добыть там то необходимое, что по договору не продают нам Сверху. Мы уже давно пользуемся благами окраин Пустыни, но несмотря на наш прагматизм, вошедший в поговорку, мы находим возможности устраивать экспедиции в центральные области Ар-и-Дифа. Это далеко не безопасное и рискованное дело, а мы, таласары, не привыкли рисковать своими людьми, тем более хорошо обученными — слишком дорогое для нас удовольствие. Так вот, уже давно мы отмечали, что время в ее разных районах течет неодинаково. Некоторые экспедиции возвращались в назначенное время, а некоторые — раньше или позже, при этом полагая, что приходят в означенный срок. Это давно отмечалось в наших хрониках, но не всегда мы были этому склонны верить. В пустыне наблюдается еще множество разных непонятных феноменов. Горячие миражи, довольно часто выходящие за пределы пустыни в Океан. Эти миражи очень интересны. Наши ученые и исследователи магии могли бы многое порассказать о них, но вас интересует не это. Смерчи, про которые вы говорили, тоже из их числа, да и ваш Хрустальный Замок до недавних времен описывался нашими экспедициями как обыкновенный мираж. И только недавно мы .получили сведения, что это реальный магический объект необычайной силы.
После этого визита Абраксас помрачнел, а Аойда просто ужаснулась тому, какие последствия вызвал поход ее мужа через Империю. Понятно, что после всего произошедшего им и думать нечего было о возвращении на родину. Ведь как бы то ни было, а именно Абраксас стал виной потрясений, приведших к перевороту и свержению династии. Абраксас, казалось должен бы радоваться последнему факту, но какая радость, если все произошло с такими жертвами и потрясениями. В конце концов, он-то от этого ничего не получил взамен; а то, что должен был получить согласно чужой воле, — отверг.
И в результате стал изгоем.
Рассказанное им о том, как все происходило на самом деле, княгиня выслушала спокойно и сказала, что понимает их положение и попробует помочь им. Дело в том, что как это ни странно, но Талас, исконный недруг Империи, был по многим мотивам больше заинтересован в стабильности своего могущественного соседа, и то, что произошло по ту сторону Края Земли, сильно тревожит таласар, так как может обернуться большим злом, чем сама Империя. Известное зло лучше, чем зло неизвестное. Парадокс заключался еще и в том, что в силу определенных обстоятельств здесь, в Таласе, собрались определенные силы, которые могут повлиять на положение. И, намекнула княгиня, уже влияют. Когда Абраксас несколько
